Отбор для Короля волков (СИ) - Моран Маша - Страница 94

Аглая не могла больше терпеть. Каждое слово резало ножом. Он говорил таким тоном, словно ничего хуже любви к ней с ним не случалось.

— Ну так убей меня! Отведи на костер! Покажи всем, что нашел ведьму, и избавь Фьорир от меня! А заодно и себя. Тогда тебе наверняка станет легче. А потом отправляйся к Василине. Она наверняка девственница и будет рада удовлетворить все твои желания! Ее не стыдно показать всему клану. Она не шлюха. И не сделает с тобой того, что сделала я. — Аглая кивнула на его лицо, покрытое едва заметной сеточкой шрамов от ожогов и черной татуировкой.

— Ты так и не поняла… — Он опять рычал. Зубы заострились, а клыки начали удлиняться. Перед Аглаей снова был зверь. И она уже начинала сомневаться: а есть ли в Дамазы хоть что-то человеческое? — Мне нравится то, что ты ведьма… Нравится, что ты можешь сделать то, что другим и в голову не придет. Мне нравится боль, которую ты мне причинила… Меня это возбуждает! И это ненормально… Я схожу с ума от твоего сопротивления. Ничего лучшего со мной не случилось. И ничего более ужасного.

Он приблизил свое лицо к ее и впился взглядом. Аглая сглотнула слюну, наполнившую рот. У нее появилось странное, совершенно дикое желание…

Она подалась навстречу Дамазы, легко стянула обуглившиеся клочья одежды, висящие на нем, и потянулась к его шее. Жгуты мышц напряглись, когда ее губы оказались совсем рядом с бронзовой кожей.

От ее частого горячего дыхания, по его мощной шее стекла капелька пота. Наверное, ему было нелегко говорить ей все это. Но Аглая чувствовала, что каждое сказанное им слово — правда.

Повинуясь внутреннему инстинкту, она медленно слизнула солоноватую капельку. Дамазы ощутимо вздрогнул. Дернулся в ее руках, словно зверь, попавший в капкан.

Медленно Аглая провела языком дорожку по его влажной коже, а потом слегка прихватила зубами в изгибе шеи. Пальцы принца стиснули ее талию до легкой боли.

Внутренний зов заставил сжать зубы на его коже. Чувствительно, почти до боли. Аглая коснулась языком зажатой между зубов плоти, всосала, обхватывая губами и вонзила зубы немного сильнее.

Дамазы откинул голову вбок. Аглая не сразу поняла зачем он так сделал. Она крепко держала его, боясь отпустить. И когда кожа натянулась, Аглая невольно пронзила ее зубами. На язык упало несколько капель густой солоноватой крови. От ее вкуса в ушах зашумело, а на глаза упало темное полотно. Ничего вкуснее она не пробовала. Все тот же вкус глинтвейна, но с острым ощущением соли и сладости. Две приправы сражались на языке, и было непонятно, какая из них побеждает.

Аглая сделала попытку отстраниться, испугавшись, что причинила ему боль. Но Дамазы обхватил большой ладонью ее затылок и прижал голову к своей шее. Аглая несмело провела языком по ране, обводя проколы от зубов и втянула в рот кожу.

— Полижи еще. — Голос Дамазы совсем потонул в хриплом рычании. Но Аглае каким-то образом удавалось различать слова. Он откинул голову назад и взревел.

Толкнулся бедрами между ее ног и перехватил ее руку. Аглая осторожно лизала укус, упиваясь вкусом его крови на языке, словно дорогим редким вином. Подчиняясь приказу, нежно всасывала кожу в рот, лаская губами.

Дамазы прижал ее ладонь к напряженному члену. За такой короткий срок он снова был возбужден. Аглая боялась, что никогда не сможет удовлетворить его ненасытный нрав. Но внутренний голосок противно шепнул: «Тебе и не придется. Ты ведь не собиралась здесь оставаться. Другой суждено терпеть его буйный нрав и звериную натуру, удовлетворять его похоть по первому требованию. Не тебе…»

Эта мысль разозлила. Настолько, что лицо вновь начало стягивать. На этот раз Аглая знала, что это значит. Но она никак не могла совладать с собой. Дамазы должен принадлежать ей. Он ее и больше ничей! Ни Василина, ни кто-то еще не имеют на него права.

Дамазы накрыл ее ладонь своей, припечатывая к горячему члену. На этот раз Аглая даже не думала о сопротивлении. Ей хотелось доставить ему такое удовольствие, чтобы надолго забыл о других. Чтобы думал только о ней. Даже когда она уйдет.

Сжимая твердый, словно каменный ствол, Аглая начала ласкать его рукой, слегка сдвигая нежную бархатистую кожу. Он совершенно по-животному, не сдерживаясь, вбивался в ее руку, не отпуская ладонь, и, продолжая прижимать голову к шее.

— Еще… Кусай еще…

Аглая царапала зубами кожу и слегка посасывала, отдаленно понимая, что делает то же, что недавно делал он сам, — ставит свою метку. Это было дико. Но она никак не могла с собой совладать. Какая-то сила заставляла вести себя, как дикий зверь. Все инстинкты были оголены до предела. Ею руководило лишь примитивное желание: доставить ему удовольствие. Заставить кончить от ее ладони и сделать так, чтобы в его голове не осталось ни одной мысли.

Аглая чуть сильнее сжала член у самого корня, и Дамазы, зашипев, снова дернулся. По его шее уже текли тонкие струйки крови, сбегали на мощную грудь. Аглая накрыла ладонью налившуюся головку и начала пальцем ласкать крошечную щель, из которой сочилось густое семя.

Дамазы бросал бедра в ее руку, но лишь бился навершием в центр ладони. Он снова что-то прорычал на незнакомом языке. Гортанная текучая речь едва не довела ее до оргазма. Неожиданно внизу живота разлилось тягучее возбуждение. Тяжестью устремилось прямо во влагалище, делая ее снова влажной и готовой для него.

Аглая едва удержалась от того, чтобы не направить член в себя. От этой мысли мышцы предательски сократились несколько раз, доводя ее почти до обморока. Нутро пронзило молнией. Спазмы участились, и Аглая попробовала свести бедра, чтобы хоть как-то унять безумную смесь боли и подкатывающего наслаждения.

Она застонала от бессилия. Дамазы отпустил ее затылок, убрал руку с ее ладони. Аглая не понимала уже, что происходит. Просто услышала треск ткани. В следующую секунду на ней повисли обрывки несчастно платья.

Дамазы снова набросился на ее губы. Ворвался языком в рот, как дикий варвар, завоеватель, нападающий на новые территории. Аглая не могла ничего сделать. Обреченно стонала ему в рот, ударяя своим языком по его. Они не целовались — они пожирали друг друга. Кусали друг дружке губы, потом облизывали, сплетаясь языками.

Дамазы оторвался от нее, и Аглая обиженно застонала. Ей нужно было кончить. От его ласк. А иначе она действительно сойдет с ума. Он уже довел ее до помешательства. До того состояния, когда она была готова на все. Почти на все. Он не войдет в нее членом. Пусть мучается, но она никогда не попросит об этом. Это его наказание за то, что сотворил с ней.

— Я хочу… твои пальцы… — Гордость сопротивлялась, но телу было уже плевать.

Дамазы сжал ее грудь, оттянул сосок и потер вершинку.

— Иди ко мне…

И она послушалась. Потянулась за его рукой, безвольная. желающая навсегда стать его частью и привязать к себе.

Дамазы шумно дышал. Налившийся кровью член покачивался из стороны в сторону от каждого его движения. Аглая снова поразилась тому, насколько он огромный. И красивый. Теперь он совершенно ее не пугал. Достающий почти до пупка, ровный, мощный, — она хотела получить его в себя.

Аглая изо всех сил старалась об этом не думать. Но извилистые прочерчивающие ствол вены, так и манили обвести их пальцем. А потом обхватить ладонью обжигающе горячую плоть и направить в себя.

Она громко застонала, когда Дамазы прижался плотью к набухшему клитору. Чувствительный бугорок опалило жаром. Извиваясь, Аглая потерлась об обтянутый гладкой кожей ствол. Нежные складочки налились пульсирующей болью, когда оборотень вдавил в них свой член.

Аглаю прошибло током. На коже выступила испарина. Она хотела его всего. Целиком. А после тех слов, что он ей сказал, он нуждалась в нем. Привыкшая никому не доверять, сейчас она почему-то не сомневалась ни в чем. Откуда-то она знала, что все правда. Пусть он и не желал своих чувств, Аглая все равно надеялась, что сможет стать для него этой чертовой элльлеле. Она ХОТЕЛА ею бы. Между ними была связь. Тонкая и хрупкая. Но такая необходимая для них обоих…