Отбор для Короля волков (СИ) - Моран Маша - Страница 52

Сатанинская сука на славу позаботилась о сохранности своей трухлявой избы.

Саргел шарит рукой в пустом колчане и оборачивается ко мне:

— У меня закончились стрелы!

— Вижу!

Он достает пару длинных кинжалов и бросается на второго монстра. С двумя иголками против зверя. Перекрикивая рев, кричу:

— Обращайся!

Он мотает головой и пытается увернуться от когтей длинной с ладонь:

— Там женщины! Я их напугаю.

— Они уже напуганы!

Едва успеваю уйти от огромной лапы, нацеленной мне в голову. Медведь умудряется развернуться и бросается на меня.

Успеваю резануть его по лапе, достаю до живота, но тварь не убиваема. Из ран уже фонтаном хлещет кровь, а он продолжает надвигаться на меня. Выбрасывает вперед обе лапы. Мне удается поднырнуть под них и всадить секиру ему в грудь.

Краем глаза вижу, как отлетает на край поляны Саргел. Его лицо залито кровью, рука вывернута, наружу торчит обломок кости.

Пока я отвлекаюсь на него, медведю удается достать и меня. Когти вспарывают кожу на лице. Кожа лопается, глаза тут же заливает кровь.

Мне даже не больно — я в бешеной ярости. Выдергиваю секиру из его груди. Слишком мало места, чтобы замахнуться. Мои собственные когти вырываются наружу, прорезая кожу. С волчьим рычанием всаживаю их туда, где у твари должно быть шея. Раздираю толстую шкуру, добираюсь до глотки и вырываю ее.

Медведь замирает. Теперь уже легко замахиваюсь, чтобы отсечь твари голову.

Она летит по воздуху, разбрызгивая капли крови. Саргел с трудом встает и что-то выкрикивает, глядя мне за спину. Успеваю отскочить, но недостаточно быстро. Чувствую зловонное гнилое дыхание. Челюсти второго медведя смыкаются на моем плече.

Рычу от боли и пытаюсь вырваться из его захвата, пока он не снес мне голову. И внезапно осознаю, что мир изменился…

Саргел смотрит с ужасом мне за спину. Делаю еще один рывок, зубы раздирают плечо и шею. Но вдруг зверь и сам меня отпускает.

Тонкий запах страха и желанной женщины укутывает с ног до головы. Почти чувствую прикосновение нежных ладоней.

Воздух пахнет грозой. Поднимаю с земли секиру, которую умудрился уронить, и быстро оборачиваюсь. Потоки ветра шевелят волосы.

Стая черных воронов кружит над медведем. Одна за другой птицы бросаются к нему и пытаются выклевать глаза. Крошечные когти цепляются за звериную шкуру.

Медведь отгоняет их, размахивает когтистыми лапами и сам себя ранит. Рычит от этого еще громче.

Тяжело вдыхаю. И поворачиваюсь туда, откуда ветер доносит аромат. Не-е-ет!

Она прячется за деревом. Вцепилась пальцами в кору и испуганно выглядывает. Брови нахмурены, губы отчаянно надуты. Такая бледная, испуганная. Вся дрожит. Волосы спутались.

Дергаюсь к ней. Защитить. Спрятать. Уберечь. Что ты здесь делаешь, идиотка?!

Наши взгляды встречаются. Она смотрит на меня с ужасом. И я не пытаюсь понять, что значит этот взгляд. Она решила натравить на меня медведей? Сразу избавиться от того, кто понял ее секрет?

Плевать! Лишь бы с ней ничего не случилось. Нужно отвлечь тварь на себя.

Лицо Аглаиды бледнеет еще больше. Она указывает мне за спину.

— Сза-а-ади! Оберни-и-ись!

Болезненный толчок в спину.

Успеваю прорычать княжне:

— Убирайся обратно!

Медведь отбивается от ворон и тянет лапы ко мне. Шкура слиплась от крови. Птицы падают, растерзанные его когтями. Не хочу оборачиваться. Она может испугаться. Хочется смеяться от того, как сам недавно кричал об этом Саргелу.

Медведь надвигается на меня. Оставшиеся вороны бросаются за ним. Но он разъярен. Вкус и запах крови делают его абсолютно диким. Наверняка он даже боли не чувствует.

А за моей спиной Аглаида. Рана в плече зудит и ноет. Одежда намокла от крови, мешает двигаться. Сейчас или никогда. Мы со зверем бросаемся друг на друга.

Позволяю монстру всадить в меня когти. Грудь опаляет огнем. Дотягиваюсь секирой до медвежьей морды. Рассекаю ее. Мне нужен еще один удар!

Саргелу с трудом, но удается засадить в спину медведю кинжал. Зверь отвлекается на него, и у меня появляется шанс.

Со всей силы размахиваюсь, и в этот момент в медведя бьет молния. Длинные ветвистые разряды обвиваются вокруг лап монстра, оплетают его шею, туловище.

Вонь паленой шерсти и мяса забивает ноздри. Молнии, словно живые, удерживают медведя на привязи. Не думаю, что все это значит. Разрубаю секирой медвежий череп пополам.

Холодные дождевые капли смывают с лица кровь и грязь. Медведь падает. Заставляю себя сначала отсечь ему голову. И только потом смотрю на княжну. Она все так же прячется за деревом. Дрожит. В волосах вспыхивают крошечные разряды молний. Губа закушена настолько сильно, что течет кровь.

Оставляю все. Бросаюсь к ней. Вытаскиваю из укрытия. Пальцы путаются в мягких волосах, пачкают кровью. Как будто это окончательно сделает ее моей. Кожу покалывает. Молнии трещат и гладят мои пальцы. Притягиваю ее к себе. Не могу удержаться. Мне это сейчас нужно… Зарываюсь лицом в ее волосы. Она такая крошечная рядом со мной. Никогда не замечал этого. Беззащитная. Дрожит.

Трудно совладать с голосом, но мне удается:

— С тобой все в порядке?

Она кивает и часто дышит мне в грудь. Сквозь разодранную одежду ощущаю, как ее дыхание овевает раны. Лучшее лекарство.

— Я же просил дождаться меня с остальными.

— Я… я испугалась за тебя. Ты ранен! Нужно… нужно…

Волк урчит, как щенок. Ее забота, ее переживания делают меня идиотски счастливым. Они как доказательство того, что она не равнодушна. В голове еще вяло трепыхается мысль, что она ведьма, что она могла все подстроить, чтобы втереться в доверие. Но волк тут же топчет все подозрения лапами. Я сам вчера спровоцировал защитные чары. А сегодня завел ее туда, где она могла пострадать.

Изнутри гложет вина, что подверг ее опасности. Она пыталась меня защитить. Не испугалась. Не убежала. Не использовала шанс разделаться со мной! Рисковала. Она рисковала разоблачением перед двумя оборотнями. И пусть я дал понять, что знаю о ее секрете, она все равно пришла.

Меня сносит волной диких нереальных чувств. Еще никогда такого не было. Чтобы ощущалось столько всего. Ее сердце стучит отчаянно и громко. Обнимаю Аглаиду, почти вдавливаю в свое тело. Как же сладко она пахнет. Невинностью и грехом. Сам не знаю, почему в голове всплывают именно эти ассоциации, но волк воспринимает ее аромат именно так.

— Ваше Высочество! Где-то рядом ведьма…

Саргел с трудом подходит к нам и едва не падает. Когда он замечает Аглаиду, то напрягается. Я слышу, как угрожающе рычит волк под его кожей.

Загораживаю княжну собой:

— Да, я вчера нашел ее логово. Это ее защитные чары. — Киваю на убитых медведей.

Саргел не умается:

— Тварь где-то здесь. Похоже, она пыталась натравить на вас ворон и молнии.

Что ж тебе неймется? Сломать и вторую руку? Сердце Аглаиды стучит так быстро и рвано, что мне становится больно. Чувствую ее страх, как свой собственный. И это новое ощущение. Я уже давно перестал его испытывать. Аглаида шумно дышит от ужаса. А должна так дышать от моих ласк. И я понимаю, что считаю Саргела, своего сородича — нашим с ней врагом. Всерьез планирую, как быстрее свернуть ему шею и спрятать тело в лесу.

Нет, она меня точно приворожила. Маленькая хитрая дрянь. Сладкая дрянь. Страстная… С нежными ласковыми руками, которые так приятно ощущались на моей плоти. Это моя ведьма. Моя-я-я-я. И единственный, кто ее тронет, — я. Только я убью ее, но не раньше, чем выясню все до малейшего секреты.

— Ведьма мертва. Тело до сих пор лежит в избе.

— Но такого не может быть!

Вздергиваю бровь:

— Можешь сам пойти и проверить. — Смотрю на все еще торчащий обломок кости. — А я пока отведу Невест обратно в крепость.

— Проклятье! — Он отворачивается и ковыляет к зарослям, где, судя по запаху, спрятал девушек.

Быстро поворачиваюсь к Аглаиде:

— Никому ни слова, пока я не разрешу и не скажу, что говорить. Поняла меня?