Отбор для (не)правильного принца (СИ) - Орланд Лилия - Страница 1

Отбор для (не)правильного принца

Орланд Лилия

1

Конверт был совершенно белым, без единой буквы или символа. Лишь в верхнем углу поблёскивала бордовыми всполохами королевская магическая печать, сообщая, что увидеть надпись может лишь тот, кому предназначено послание. То есть глава рода. Мой отец.

И что же такого мог написать король моему отцу? Прямо любопытно. Вряд ли там какие-то секреты, а значит, и мне можно прочитать. Вот только как это сделать?

Вживую я такой ещё никогда не видела. Только в книгах из отцовской библиотеки, тех, что из запрещённого отдела.

Интересно, а правда, что такую печать ничем не откроешь? Совсем-совсем ничем? А если приложить некоторые усилия?

Я ковырнула печать ногтем. Она даже не шелохнулась, только мигнула недовольно красным цветом. Тогда я взялась за неё двумя пальцами и попробовала перегнуть посередине. Абсолютно бесполезно. Сгибаться королевская печать тоже отказывалась.

Что же делать?

Я огляделась по сторонам в поисках инструмента, который можно было бы использовать как рычаг воздействия на упрямую магическую штуковину. Но вокруг были только деревья и большие клумбы с кустарниками и цветами — мамина гордость и вечная головная боль. Садовники у нас менялись с завидным постоянством, не выдерживая высоких требований графини Ринари, моей матушки.

Вообще, парк у нас красивый и ухоженный. Широкая центральная липовая аллея начиналась от широкого крыльца позади дома и заканчивалась красивой двухэтажной беседкой, на втором ярусе которой было так замечательно пить чай в погожий день. Из беседки открывался вид на большое серебристое озеро, по которому летом плавали несколько пар белых лебедей, а затем и выводки их птенцов.

От центральной аллеи симметрично отходили боковые — липовые, дубовые и кленовые. Между ними располагались затейливые куртины из оригинально подстриженных кустарников и садовых цветов.

Я свернула на одну из боковых аллей и попробовала найти упавшую сухую веточку, чтобы подковырнуть ею, но только без толку — дорожки поражали первозданной чистотой. Только многочисленные помощники главного садовника, скрывая любопытство, искоса поглядывали на меня, недоумевая, какую очередную каверзу задумала графская дочь.

А я что? А я ничего — совершаю утренний моцион по парку как благовоспитанная барышня, палочки вот собираю.

— Леди Делия! — раздался на соседней аллее крик моей бывшей гувернантки, а теперь компаньонки леди Итеры. — Леди Делия, постойте! Ваш батюшка требует вас разыскать и привести к нему в кабинет! Он очень зол!

Последние слова ей приходится выкрикивать очень громко, потому что я быстрым шагом удаляюсь всё дальше по аллее, по направлению к озеру.

— Леди Делия, подождите! — голос гувернантки становится едва различимым, поскольку любовь к сдобным булочкам и упитанная комплекция не позволяют за мной угнаться.

Забравшись на второй этаж беседки, я устраиваюсь в уголке, так, чтобы меня не было заметно из парка. Светло-кремовое платье и шляпка могут быть видны издалека, даже в сумеречной тени старых лип, которыми окружено моё убежище.

Поэтому некоторое время я выжидаю, когда голос леди Итеры совсем стихнет. И только тогда выглядываю в окошко. Кажется, ушла. Фух. Наконец-то. Теперь можно разобраться с магической печатью.

— Кхе-кхе, — раздаётся за моей спиной, и я окаменеваю. — Делия, я же просил тебя не вытаскивать без спроса мою почту.

— Ну что вы, папенька, — изящно поворачиваюсь и приседаю в неглубоком реверансе, после чего протягиваю ему злосчастное письмо, которое так и не смогла открыть, точнее не успела, — я как раз собиралась передать его вам, но задумалась и случайно повернула сюда. Очень уж захотелось полюбоваться на… — я оглядываюсь в поисках того, что можно назвать причиной задержки, а к самому берегу очень удачно подплыла лебединая семья, — вот на этих чудесных красавцев.

Граф Ринари повернулся к озеру, убеждаясь, что на это раз я сказала истинную правду. Добавляю ещё очаровательную улыбку и кроткий взмах ресниц. Отец в ответ только закатывает глаза, он слишком хорошо меня знает, и, опустившись на скамейку, вскрывает письмо.

Я зачарованно наблюдаю, как, кратко мигнув, печать растекается по конверту, образуя вязь букв. Отец откладывает его в сторону и берётся за письмо. Я же, не в силах удержаться, поднимаю белый прямоугольник, который перед главой рода открылся без всяких препон. Теперь на нём видна надпись, выполненная изящными завитушками.

«Графу Этьену Ринари в собственные руки из личной канцелярии Её Величества Королевы Литании Сигурды».

Странно, а почему письмо из канцелярии королевы? О чём она может писать моему отцу?

Любопытство овладевает мной ещё сильнее. И разве что не подпрыгиваю на скамейке в ожидании, когда папенька уже наконец дочитает письмо и поделится со мной информацией.

— Не ёрзай, — говорит он, не поднимая глаз. И я послушно затихаю. Сейчас я готова стать самой покладистой дочерью, ради того, чтобы узнать уже, что написано в этом послании.

Любопытство — самый сильный недостаток моего характера, потому что все остальные недостатки вытекают именно из него. Так говорит леди Итери. Возможно, она в чём-то и права, вот только я не считаю любопытство недостатком.

Наоборот, оно двигает меня вперёд, заставляет стремиться к далёким горизонтам, открывает во мне новые таланты и способности. Поскольку, если что-то пробудило моё любопытство, я в лепёшку разобьюсь, но разузнаю все подробности.

Наконец папа поднял глаза. На его лице было какое-то нечитаемое выражение, но меж бровей залегла глубокая складка. Из чего я сделала вывод, что новости, скорее, плохие, чем хорошие.

Очень не терпелось узнать, что же там, в письме. Но приходилось молчать, я уже знала, что отец ни за что не ответит, пока не обдумает прочитанное.

Сама того не замечая, я снова начала ёрзать на скамейке. Но граф, погружённый в раздумья, этого даже не заметил. С отрешённым видом он отложил письмо, поднялся и двинулся к лестнице. С минуту я наблюдала, как он спускается по лестнице, а потом удаляется по аллее, направляясь к дому.

А затем схватила письмо.

Так «уважаемый», «со всей почтительностью», «самые родовитые семьи королевства»… Как я не люблю всю эту словесную канитель, которая прячет истинный смысл послания. Вот! Наконец-то:

«Приглашаем Вашу дочь принять участие в Отборе невест для наследного принца Корвиля».

О боги! Я еду на отбор!

2

Вот только мне не понравилась странная реакция моего папеньки. Как будто он совсем не обрадовался приглашению.

Нет, ну как можно не обрадоваться, когда твоя единственная и любимая дочь станет одной из невест наследного принца? А вдруг мне повезёт, и я выиграю отбор? Ведь тогда я стану королевой. Когда-нибудь в будущем. Разве это не здорово? Почему же отец не рад?

Так, моё любопытство снова включилось и заработало на полную катушку. Придётся покинуть сей укромный уголок и проследить за папá. Чувствую моей, настроенной на приключения, частью тела, что граф направился к графине, чтобы обсудить новость.

Я быстро слетела по ступенькам, придерживая платье, и помчалась вслед за отцом, чей сюртук уже мелькнул в конце аллеи, там, где она завершалась большой клумбой из роз и открывала вид на дом.

Наш особняк построил ещё дедушка, отец моего отца, когда стал очередным графом Ринари. Точнее, он не строил, а перестраивал. Почти до основания снёс старый хмурый замок с узкими бойницами вместо окон и возвёл изящный двухэтажный особняк, разместив всю прислугу по отдельным флигелям.

Я видела старый замок на картинах. Если он и вправду так выглядел, как был нарисован, то внутри было бы здорово играть в прятки с привидениями, которые наверняка водились в той мрачной страхолюдине.

То ли дело сейчас, любо-дорого посмотреть. Светло-серые стены, оранжево-красная черепица. Широкое заднее крыльцо, на которое ведут большие, в пол, окна, и где так здорово обедать в хорошую погоду.