Текила для девственницы (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна - Страница 28

Направляюсь в святая святых — логово Великого Охотника.

Кирилл Андреевич был прав — надо ездить на охоту, надо. Даже если времени на это совсем нет, а мысль о стрельбе по живым мишеням вызывает отвращение. После нашей воскресной эпопеи, я чётко ощутил, что отношение босса ко мне изменилось. Да, мои акции поднялись уже тогда, когда я уел «Вавилон», но совместная вылазка в лес ещё больше повысила рейтинг.

Теперь Михаил Иванович смотрит на меня почти так же нежно, как на свой любимый муляж серого селезня.

Вчера вечером, когда я сорвался по звонку Вероники, было страшно возвращаться в переговорную. Думал, Иваныч исполосует меня автоматными очередями отборного мата, а потом вскроет мой череп, вырвет мозг своей квадратной лапой и сожрёт его.

Но нет, пронесло. Шеф только поинтересовался, всё ли в порядке, покосился на мои ободранные кулаки, и мы, как ни в чём не бывало, снова приступили к работе…

— Присаживайся, Андрюша. Всё нормально у тебя? Что-то ты вчера метался с бешеными глазами.

— Уладил одну проблемку, шеф.

— Помощь не требуется?

Ну вы посмотрите, какой милаха! Прямо отец родной. Решено: от охоты больше не отказываюсь. Кирилл Андреевич — молодец, хороший дал мне совет.

— Нет, спасибо, всё нормально у меня.

— Ну и отлично. Слушай, Андрей, тут назрел один вопрос. Ты не обидишься, если я бортану твоего будущего тестя?

Вероникин странный папаша сразу был зачислен гендиром в мои будущие родственники. Странный — потому что Николаю Гайеру я бы тоже с удовольствием начистил рыло, как и Бородухину. У меня к нему множество претензий. Почему дочь живёт в разгромленной съёмной квартире? Почему вкалывает, как золушка? Почему он не помогает ей оплачивать учёбу? Всё это выглядит так, словно Николай Гайер вычеркнул дочь из своей жизни, едва у него появилась новая семья.

— Какие-то проблемы, Михаил Иванович?

Генеральный не отвечает, ждёт, пока Анечка, появившаяся в кабинете, поставит перед нами кофе. Вот! Я уже и кофе с печенькой заслужил. Раньше Иваныч ради меня секретаршу не напрягал.

Что ж… Будем ездить на охоту. Надо так надо.

— Наши безопасники собрали на этого товарища досье, — говорит шеф. — Фрукт ещё тот. Партнёр он ненадёжный, бизнес вести не умеет, постоянно прогорает. Сегодня у него всё хорошо, а завтра сел на мель и барахтается в песке. Я понял, что лучше всего он умеет окучивать баб. Вот это его настоящее призвание. Сейчас у него уже четвёртая жена.

— Я знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но чтобы твоя девочка на тебя не обиделась, мы, Андрюха, давай поступим так: я подпишу с Гайером небольшой контрактик. Затаримся у него всякой мелочёвкой. Он будет доволен, для него даже разовая акция с таким партнёром, как «Армада», очень выгодна. Но на постоянной основе я с такими товарищами не работаю.

— Спасибо, Михаил Иванович.

— Ты, Андрейка, сделал всё, что от тебя зависело. Похлопотал, замолвил словечко. В результате папашка сможет слегка приподняться. Надеюсь, твоя девочка будет тебе благодарна.

Шеф усмехается, явно намекая, что девичья благодарность — это ух какая хорошая вещь!

— Да, здорово, Михаил Иванович. Огромное вам спасибо.

Парадокс! Как так получилось? Вместо того, чтобы набить физиономию Гайеру, чего мне очень бы хотелось, я подогнал ему выгодный контракт. Этот ловелас, однозначно, любимец не только женщин, но и фортуны, он родился с серебряной ложкой во рту.

— Насколько я понял, изучив досье, твоя Вероника — дочь Николая Гайера от первого брака. Так это ты за ней вчера сорвался, как ненормальный?

— Да. Поехал спасать, к ней один урод полез.

— Проучил? — усмехается шеф, многозначительно кивая на мои кулаки.

— Угу.

— Красавец… Так вот. Маман твоей Веронички — небезызвестная Антонина Стрельцова.

— Да, она самая. Чиновница. Но её уже два года как нет.

— В курсе. Я к тому, что невестушка у тебя не только красивая, но и очень богатая, Андрюха. А это означает, что парень ты не промах, не перестаю тебе удивляться.

— Что вы, Михаил Иванович! Вот тут информация недостоверная. Это наши безопасники откопали?

— Да я и сам знаю, — генеральный хитро прищуривается и барабанит пальцами по столу.

Жду развития темы, но босс молчит, в детали не вдаётся. В любом случае, сейчас он ошибается. Вероника подробно рассказала мне печальную историю их семьи.

— Да, Никина мама была довольно обеспеченной дамой, однако, всё ушло на лечение в Израиле и Швейцарии, — объясняю я шефу. — Операции, перелёты, проживание, новейшие препараты и так далее. Вы понимаете, во сколько это обошлось.

Вижу, что в глазах директора мелькают цифры — в голове включился калькулятор, подсчитывает стоимость заграничного лечения.

— М-да… Надо же, как всё обернулось, — задумчиво бормочет босс. — Не повезло девчушке. Осталась и без мамы, и без денег… Ну, с тобой она не пропадёт, ты завидный жених. Сообразительный и при деньгах. Вон какой бонус отхватил за «Вавилон». Уже получил?

— Да, Михаил Иванович, деньги пришли. Спасибо.

— Доволен?

— Очень.

— Обещаю ещё больше, если порвёшь «Инвест-строй». Вот чтобы просто на клочки! Пусть ошмётки летят и кровь фонтаном брызжет! — играет желваками Иваныч.

— Организуем, босс!

А что? Задача выполнимая, хотя, конечно, придётся постараться.

Собираю отдел, проверяю, что сделано, раздаю новые задания. При этом думаю о Веронике. Встречаюсь с людьми, еду в арбитраж, возвращаюсь в «Армаду». Думаю о Веронике. Проверяю договор, составляю претензию, отвечаю на два десятка звонков. Думаю о Веронике.

Не могу дождаться, когда стартану из офиса к моей девочке. Губы горят в предвкушении новых поцелуев, меня уже всего трясёт. Представляю, как зарываюсь лицом в шелковистые волосы, чувствую под ладонями хрупкую спину. Сегодня смогу позволить себе больше, чем вчера. Что-то мне подсказывает, что Ника не будет сопротивляться…

А в половине восьмого, когда с делами, наконец, покончено, в кабинет вваливается туша генерального. Он уже накинул куртку поверх безупречного костюма, сшитого по меркам носорога. Михаил Иванович, бессердечный деспот, убивает меня одной фразой:

— Так, Андрей, погнали! Надо встретиться с важными людьми. Необходимо твоё присутствие.

Семь секунд пришибленного молчания. Мне надо прийти в себя.

— Прямо сейчас?

— У нас деловой ужин. Поедим и побеседуем с очень нужными мужиками.

— А можно без меня?

— Нет.

— А это надолго?

— Да нет, до полуночи управимся, я думаю.

До полуночи?!

Романтические планы горят синим пламенем. Сегодня мне не удастся стиснуть в объятиях мою маленькую птичку и зацеловать её до потери пульса. Из-за работы я снова лишаюсь личной жизни.

Видимо, в моих глазах бегущей строкой проносится объёмная речь, составленная из отборного мата, так как Михаил Иванович сочувственно хлопает меня по плечу:

— Что? Нарушил твои планы? Ну, сорри, сорри, так получилось. Погнали, погнали, Андрей, некогда. Мужики нас уже ждут, нехорошо заставлять их. Я к тебе сяду, водитель отпросился.

По дороге звоню Нике с сообщением, что сегодня точно не удастся встретиться. Слышу в динамике её расстроенный голос:

— А я тебя так ждала, Андрей!

— Ждала… — Так и хочется спросить, в чём сейчас моя малышка, что на ней надето, но рядом сопит шеф и прислушивается к разговору. — Прости меня, солнышко, сегодня никак не получится.

— Очень жаль.

— И мне.

— Андрей, а ты ещё позвонишь?

— Ты лучше не жди, вдруг не смогу. В одиннадцать ложись спать, у тебя же утром занятия.

— Хорошо, — грустно соглашается Вероника.

Когда заканчиваю разговор, Михаил Иванович поджимает губы:

— Всю малину вам обломал?

— Как-то так.

— Хм… Ну, ничего! Какие ваши годы! Ладно, за мной отгул.