Машины морали, Машины любви (СИ) - "DanteInanis" - Страница 28

Он повернулся в сторону фигуры, от которой исходило ярко-голубое свечение с красными лепестками по краям и не только увидел, но и ощутил всем сердцем сущность Майкла. В сознании возникла идея, что если бы Ал был здесь, и если бы он правда был Богом. Если бы Бог был здесь и сейчас — то это и есть его взгляд на мир. Истинная красота, истинная суть мира, спрятанная за человеческими мурмурациями.

Чарльз упал на колени. Майкл деактивировал КРАН и опустился перед Чарльзом, чтобы обнять ладонями его лицо, по которому текли слёзы.

— Теперь ты видишь и чувствуешь.

— И знаю, что внутри тебя.

— Конечно, знаешь, Чарльз. Ты должен закрыть CommuniCat и уничтожить Мемру.

Чарльз медленно отходил от эмоционального шока:

— Разве?

Майкл кивнул:

— Изменения в людях, которые ты увидел — результат деятельности CommuniCat. Будучи главой компании, ты несёшь моральную ответственность.

— А ты? — спросил Чарльз.

— Мы все, — ответил Майкл. — Поэтому каждый из нас обязан сделать то, что должен.

*

Микеле исполнилось шестнадцать и Паоло договорился с Чарльзом устроить ему публичное выступление. Не то, чтобы Микеле мечтал о карьере певца, но ему хотелось показать себя публике: «Они думают, что я прохожу сквозь стены, почему бы им не узнать, что ещё я умею петь», — сказал юноша. Красные огни и сладкий глицерин наполнили зал Амор Мунди, на сцене которого появился подросток с выразительными губами. Зазвучал синтезатор, вступили ударные и в пустоту запел голос серебряного цвета:

Снам не убить усталость,

Врагам не видать конца,

На картах исчерпана ясность

Путей для спасенья себя.

Чёрная грязь под ногтями,

Кофе остывший внутри,

Любовь — бензин для морали,

Мораль — бензин для любви.

За окнами Амор Мунди крапал мокрый снег оседая на блестящих окна небоскрёба, где люди пили алкоголь и слушали мрачный припев:

Сколько машин морали?

Сколько машин любви?

Сколько машин печали?

Сколько машин судьбы?

Где-то в зале сидел Паоло, он следил за парнем на сцене, стараясь поймать его взгляд:

Раб избежал свободы —

Душа обрела раба.

Мораль — любовница моды,

За которой только слова.

Без слов не сделать удара.

Слово — оставленный дар.

Удар в сплетение страха,

В сплетение лжи удар.

Паоло думал, что ещё ни разу в стенах Амор Мунди не звучало ничего подобного, меланхолически депрессивного и мрачного.

Сколько машин морали?

Сколько машин любви?

Сколько машин для печали?

Сколько же, сколько?

Столько машин морали.

Столько машин любви.

Столько машин печали.

Столько машин судьбы.

Из закоулков ресторана вышла фигура с серебристым кейсом в руках. Паоло немного привстал из-за стола, чтобы его можно было увидеть, поднял руку вверх.

Таких нет лимитов страсти,

Границ нет таких «добра»,

Сколько машины счастья

Выдавят из меня.

Небо седое снегом

След затирает от шин:

Крики машин морали,

Песни любви машин.

Майкл увидел его, поправил мокрые волосы и направился к столику.

— Что он ответил? — спросил Паоло.

— Он плакал, — сказал Майкл.

— Это не ответ.

— Нет, не ответ.

Майкл посмотрел на сцену, где у микрофона стоял Микеле Чандр. Капли пота струились по лицу подростка, который в этот момент отдавал всю силу голоса последнему припеву:

Сколько машин морали.

Столько машин для любви.

Сколько машин печали.

Столько машин для судьбы.

Только машины морали.

Только машины любви.

Только машины печали.

Только машины судьбы.

— Он написал эту песню после «Взгляда Бога», — поделился Паоло.

— Знаю, — кивнул Майкл, — но пусть лучше под моим контролем. Всё равно бы нашёл способ добраться до него, — и добавил: — Когда мы уничтожим Мемру, больше никто не сможет воспользоваться «Взглядом Бога». Хотя, я бы хотел, чтобы каждый человек хотя бы раз в жизни имел возможность посмотреть на мир этими глазами.

— Может, стоит её сохранить? Всё равно кто-нибудь другой изобретёт заново рано или поздно.

— Рано или поздно, но не сегодня. Главное — не сегодня.

====== Глава 6. Машины морали ======

Лулу не любила читать новости. Читать новости любил Жан, поэтому сообщал он. Она слушала. Сегодня побили очередного «зомби». Зомби — так в глобальной сети называли людей, не имеющих электронных следов. То есть, у них мог быть аккаунт, но они ничего не писали, не постили фото и не записывали видео. Для Мемры такие аккаунты выглядели пустыми клетками. О «зомби» Лулу тоже рассказал Жан. За последний год случилось десять таких нападений. Нашлись программисты, которые вычисляли «зомби» по пустым профилям, помещали имеющиеся данные в Базу. Ходили слухи, что кто-то пустил по сети специальный вирус, отслеживающий зомби, и ворующий с их компьютеров личные данные.

Новости про зомби вызывали ощущение беспокойства. Последнее время это чувство снова вернулось к Лулу, но она не могла найти его источник. Внешне всё было отлично. Был Жан, была семья, новая семья: идеальный круг. Жан устроил Лулу фитнес-тренером. Появилась работа. Но беспокойство не проходило.

В сети ходили разговоры. Много разговоров. Разных разговоров. В пабликах, в зашифрованных чатах. Народ обсуждал институциональных родителей. За ними также открылась охота. В darknet (нелегальной сети) сливали личные данные, утёкшие из правительственных баз. Говорили про ребёнка, рождённого из замороженной яйцеклетки, о том, кто он на самом деле. В сети попало видео выступления Микеле в Амор Мунди. Говорили всякое. Что Микеле Чандр — не человек, что он — искусственная органическая машина. Что правительство создало его для замены людей. Что теперь всех натуральных будут травить или ждать, когда они умрут своей смертью.

Появились группы, посвящённые естественному деторождению. Вспылили давние страхи ЭКО. Лулу сама подписалась на эти группы и была в них активным читателем, а позже получила статус модератора. Жан уже несколько раз обсуждал с ней вопросы деторождения, Лулу серьёзно решила накопить деньги на ребёнка. Ходили слухи, что, после полного одобрения закона про институциональную семью, детей станут насильно забирать у биологических родителей. Всё это выглядело крайне логичным. Жан говорил, что институциональные родители — это специально отобранные для воспитания детей люди, с учётом их эмоциональных качеств и генетических склонностей к воспитанию. А возможно это и вовсе не люди, а созданные органические тела наподобие мальчика из замороженной яйцеклетки, которому «вынули» некоторые важные человеческие гены и родили неестественным способом.

Жан так же рассказывал, что когда-то давно на земле открыли генную инженерию и начали тотально вмешиваться в геном растений и животных с целью получить требуемые свойства. Потом настала очередь людей. Но теперь этого мало, так как современные вирусы настолько хорошо адаптировались к новым лекарствам, что даже генная инженерия не способна остановить их распространение. Для решения проблемы учёные придумали новый тип ДНК, которым можно заменить старый, и разработали особые вирусы, меняющие химию клетки. Но пока эта технология настолько сложна, что применить её можно только к одноклеточным организмам. Именно поэтому её использовали на замороженной яйцеклетке. Опыт прошёл удачно. Микеле Чандр — первый из таких организмов. Только он вовсе не человек — это новый вид, новый класс, новое существо во вселенной. Говорят, он способен читать мысли, жить под водой или даже левитировать, хотя в последнее Лулу верилось слабо. Она никогда не думала, что реальный мир может быть настолько запутанным.

Тем временем идея «идеальных кругов» разрасталась с невиданной скоростью, и блог Жана стал хедлайнером нового движения. Он рассказывал о том, как правильно использовать сервис знакомств для поиска людей идеального круга. Лулу решила последовать примеру своего парня, одолжив хороший микрофон и камеру, она принялась записывать влог. Её нестандартная внешность, голос, здоровое спокойствие и уверенность взорвали сеть. Всего за пару недель она обогнала Жана по подписчикам и вырвались в ТОП трендов, конкурируя с каналом «One day — Оne love», который вёл Виктор, тот самый Виктор, который был одним из разработчиков Мемры, и тот самый Виктор, который знал о тонкостях CommuniCat.