Девушка, которую не помнят. - Елисеева Валентина - Страница 15

— Я надеюсь, что доберусь до нее раньше них. Сам, лично.

Лицо главы исказила полуулыбка — левая сторона его лица вынужденно оставалась неподвижной, превращая улыбку в жуткую пародию, словно он недобро скалился каким-то зловещим своим замыслам.

Глава 8. Старуха ворожея

Проснулась Алеся от голодных спазмов своего желудка. Господи, сколько дней она в этом мире? Неужели всего третьи сутки? От нее скоро кожа и кости останутся, если срочно не предпринять что-нибудь.

Говорят, что голод обостряет разум, но у Алеси он всегда сопровождался таким туманом в голове, что никакой полет — даже полет мысли и фантазии — не мог состояться по погодным условиям. Так что оставалось уповать на русскую народную мудрость, гласившую: «на деле Бог ума прибавит».

«Боже, если ума на мою долю не хватит, то хоть манны кинь, я, когда поем, сама что-нибудь соображу», — пробовала договориться Алеся с высшими силами, рассматривая «сокровища» двух шкафов: небольшую кучку одежды, что могла раньше принадлежать только очень пожилой женщине.

Кучка состояла из поеденного молью черного шерстяного пальто, черных перчаток, широкого длинного платья темно-коричневого цвета из грубой материи, трех темных шалей (которым та же моль добавила кружевных узоров), опять-таки темных головных платков и черной шляпы с густой вуалью, в которой только на кладбище ходить. Обуви, увы, не нашлось, так что меховые ботинки становились у Алеси уже привычной летней обувкой, и хорошо, под низким подолом обувь не видна и подозрений не вызывает.

Помня, что старуха, бродящая по улицам в одиночестве, в этом мире привлекает меньше заинтересованных взглядов, чем молодая девица, занимающаяся тем же самым, Алеся намотала поверх своего платья селянки все шали (две для прикрытия юбки, третью поверх плеч), нацепила поверх темного платка черную шляпу с рваной вуалью и полностью скрыла свое лицо и светлый наряд. Щеки и лоб на всякий случай извозила сажей, чтобы в прорехах вуали скрыть молодую кожу, а на руки натянула перчатки. Помянула добрым словом театральную студию Петербургского университета, сгорбилась, оперлась на клюку, найденную под кроватью, и узрела в мутном треснутом зеркале в холле настоящую нищую старую бродяжку. Не забывая ковылять, хромать и горбиться, она вышла на разведку, выскользнув из дома через задний ход, как только вездесущие дети убежали из поля видимости.

Маскарад работал отлично: ни стражники, ни прочие люди в форме в упор не замечали ее, а если паче чаяния бросали в ее сторону случайный взгляд, то тут же брезгливо отводили его. Голодно сглатывая, Алеся проходила мимо таверн, источавших вкусные ароматы свежей выпечки и жареного мяса. В этих же тавернах на вторых и третьих этажах сдавались комнаты, посуточно и на длительный срок, и даже с «ванной в номере», как было указано на рекламных вывесках у входов. Ближе к центру города стали встречаться и риэлторские конторы, которые тоже предлагали арендовать дом («очень дешево, от десяти грохов в месяц»), комнаты в доме («цена в зависимости от размера, меблированные апартаменты дороже») или купить все перечисленное.

«Увы, снимать жилье мне не по карману. Хорошо, что в бедных районах, куда меня привела прогулка по канализации, брошенных полуразвалившихся домов много и жить в них можно абсолютно бесплатно. Эх, если бы еще поесть можно было бесплатно! Зачем клумбы развели и декоративные деревца насадили — лучше бы по всему городу яблони и груши росли, да капуста вместо цветов. Интересно, в Петербурге бездомные тоже злятся на бесконечные тополя, мечтая о яблоках? Что же делать? Милостыню просить? Помнится, ее на паперти просят… Где тут паперть, господа?»

Богатые центральные районы города продемонстрировали попаданке библиотеки и театры, банки и роскошные витрины ювелиров, сады и скверы, а предлагаемые варианты блюд в кафе и ресторанах поражали разнообразием, то и дело бросались в глаза вывески: «Иномирная кухня. Чудом сохранившиеся рецепты!» На рекламных картинках где-то изображалось нечто похожее на пиццы и суши, но большую часть ассортимента Алесе идентифицировать не удалось, это было что-то совсем уж иномирное, на Земле еще не придуманное.

В архитектуре превалировали двух- и трехэтажные дома с колоннами и высокими крытыми крыльцами, встречалось что-то вроде музеев и какие-то культовые сооружения, похожие на китайские пагоды, но входы в них были закрыты, на их лестницах попрошайки не сидели, а стоило Алесе остановиться в задумчивости, не заняться ли нищенством, как к ней тут же направился стражник. Пришлось ей ковылять дальше. Да, нищие работали только в районах победнее, с центральных улиц их сгоняли, как неугодный мусор.

Прислушиваясь и приглядываясь к незнакомому миру, стараясь разобраться, как тут устроена жизнь, Алеся обратила внимание, что к многочисленным стражникам, патрулирующим улицы, люди относятся нормально, дружелюбно общаются с ними, называют по именам. На глазах у Алеси один широкоплечий, могучего телосложения стражник выскочил на дорогу, по которой скакали люди на лошадях, катили кареты и скользили редкие глайдеры, и громким свистом и взмахами рук остановил движение экипажей, чтобы увести с проезжей части выскочившего на нее мальчика. Тут же подбежала взмыленная мать ребенка с годовалой девочкой на руках:

— Ох, спасибо огромное, Силантий! Совсем от рук отбился мой негодник, чуть отвлекусь на младшую, как тут же убегает. Твои-то детишки как?

— Нормально, растут понемногу, — открыто улыбнулся стражник и потрепал широкой ладонью кучерявую мальчишескую головку.

— Ты на сутки на дежурство заступил?

— Да, и потом толком отдохнуть не дадут — магиню беглую в нашем городе ищут.

— Слыхала, слыхала. У нас с ночи ищейки по всему кварталу рыскают, вынюхивают все, расспрашивают, покоя от них нет.

— Работа у них такая.

Женщина с детьми презрительно фыркнула. Ищеек, в отличие от стражников, тут откровенно не любили и побаивались. Алеся припомнила подслушанный на сеновале разговор: в ищейки набирали только магов. Правда, как говорили, магов с пустым магическим резервом, но все одно — не простых людей.

— Откуда их взялось столько, этих ищеек, что весь город наводнили? — проворчала недовольно женщина.

— Со всех соседних районов согнали. Ищейкам со способностями менталистов даже магические резервы за счет амулетов с иномирной магией всклень пополнили — им велено память всех подозрительных особ проверять. Рассадили их по всем нашим постам и велели приводить к ним всех: и парней незнакомых, и старух, и прочих, если кто-то покажется подозрительным. К примеру, спрашивать у нас будет куда пройти, как что-то найти или слова произносить будет незнакомые.

Алеся согнулась ниже и поскорей захромала прочь. Хорошо, что ее не угораздило о чем-то стражников спросить!

«Странный мир: маги без магии, никогда такого не слыхала. Если у кого-то вдруг сами собой пробуждаются магические силы, то это чудо, а обычно подпитываются магией, отобранной у магов, сворованной в других мирах. Как же этот мир развивался до того, как смогли построить первый межмировой портал, чтобы начать красть чужих магов? Откуда взяли магию для этого портала? Тайна, покрытая мраком… Портал же явно должен на магии работать, никаких электростанций тут в помине нет, единственный источник энергии во всех машинах — магия. Ладно, сейчас не до высоких материй, не до межмировых порталов, но как решу первоочередные задачи, в библиотеку загляну, историю этого мира почитаю. Противников надо изучать изнутри, начиная с прошлого, которое, как известно, определяет настоящее».

А настоящее пока не радовало. Хорошо хоть идея переодеться старухой была абсолютно правильной, Алеся убедилась в этом, заметив, что по улицам без сопровождения гуляет лишь одна категория женщин — тех, кого в литературе именуют блудницами. Накрашенные и разнаряженные девушки украшали собой центральные улицы, призывно улыбаясь мужчинам и демонстрируя им стройные ножки под приподнятым подолом. Других одиноких праздно гуляющих девиц в городе не наблюдалось.