Девушка, которую не помнят. - Елисеева Валентина - Страница 12

Ищейки нахмурились, а первый дознаватель присвистнул:

— Кто отгрузил ему хлеб? Пекарня в селе одна-единственная, заявления о краже хозяин пекарни не делал, следовательно — деньги за хлеб получил. Но ни он сам, ни служанка не сообщили о том, что встречались с торговцем и отдавали ему хлеб.

— Забыли рассказать? — предположил один из ищеек.

— Идиоты, — вздохнул Хальер. — Нет, не забыли. Просто их допрашивали раздельно, хозяин думает, что хлеб отдала служанка, а служанка — что хозяин отгрузил товар и сообщил об этом нам. Деньги за хлеб наверняка где-нибудь на видном месте оставлены были, хозяин их забрал и всё. Торговец Митяй двигался к Кресси, так что немедленно выдвигайтесь к городу: вечером до закрытия ворот ничего подозрительного на въезде в город не зафиксировано, Митяй проехал с пустым обозом, так что она попробует пробраться в город сегодня. Магиня не хуже нас понимает, что в многотысячном городе отыскать ее будет очень и очень сложно. Другие группы тоже ориентируйте на Кресси: в других районах ничего необычного нет, четкий след беглой магини просматривается только в этом направлении.

Группа ищеек покинула кабинет. Ир Хальер поднял со стола магический амулет связи:

— Готовьте скребл, я немедленно вылетаю в Кресси. Лоурес, твой доклад про бунтовщиков-подпольщиков послушаю завтра.

— Полагаете, что поимка иномирной магини сейчас важнее? — удивленно спросил первый дознаватель.

— Полагаю, что горе-бунтовщики давно в курсе ее побега, к тому же их верхушка окопалась именно в Кресси. Как думаешь, они уже начали ее разыскивать?

Первый дознаватель выдал экспрессивную серию отборного мата, завершившуюся злой фразой:

— Если этим сволочам подпольщикам начнет помогать сильный иномирный маг, способный к автономному восстановлению своей магии, тяжко нам придется.

— То-то и оно, друг мой Лоурес, то-то и оно…

— Позвольте, я с вами, ир. Как-никак я тоже менталист, хоть и не иномирный.

В проделанную в тенте дырку Алеся увидела приближающуюся длинную очередь телег, выстроившуюся у городских ворот. За обозом, в котором она ехала, тут же пристроились следующие телеги. Солнце поднялось высоко над горизонтом, под тентом становилось нестерпимо душно. Алеся увидела, как торговец, к которому она прибилась, слез с передка своей колымаги, походил у коней, потеребив их подпруги, и отошел к столпившимся на обочине мужикам, курившим трубки и неспешно поругивавших ищеек, стражников, беглых магинь и прочих людей и обстоятельства, мешающие им быстро и без помех въехать в город.

Поправив платок на голове и опустив его пониже на глаза, она закинула за спину мешок с остатками хлеба и вещами и незаметно выскользнула из телеги. На свежем воздухе вдохнула полной грудью и медленно побрела вперед, внимательно присматриваясь к окружающей ее действительности.

Первое, что бросилось в глаза: это еще одни исполинские ворота в чистом поле, в три раза превышающие по размеру те, что она ранее видела у села. Ворота были в таком же плачевном состоянии: потрескавшиеся, осыпающиеся, заселенные птицами и растениями. От них тоже вела к дороге широченная полоса гладкого, стершегося булыжника.

«Жаль, что нельзя спросить у прохожих, что это: все равнодушно скользят взглядами мимо этих ворот и ни слова про них не говорят, а мой вопрос привлечет ко мне слишком много ненужного внимания», — думала Алеся.

Дорога в город была запружена не только телегами, но и конными каретами, а еще мимо очереди пролетела одна изящная безлошадная повозка, формой похожая на яйцо: нижняя часть этого горизонтально расположенного «яйца» матово поблескивала металлом, а верхняя была прозрачной и внутри виднелось два ряда сидений: два спереди и два сзади, как в небольшой машине. Колес у «яйца» не было, оно словно парило над дорогой на невидимой воздушной подушке.

— Глайдер, — услышала Алеся, а в голове прозвучал перевод: «автомобиль на магической тяге».

Ого, кто-то может позволить себе такие машинки! Речи работяг и торговцев быстро ознакомили ее с красочностью местного нелитературного жаргона: простой народ недолюбливал «рейтов», разъезжающих на магических видах транспорта. «Рейтами» называли местную знать и помещиков. Помимо глайдеров был и еще один вид не гужевого транспорта: в небе прочертила полосу летающая тарелка и опустилась за городской стеной.

— Ого, какая-то большая шишка на скребле прилетела, — ахнули люди, проследив за исчезновением тарелки за башнями крепостной стены. — Кто-то из иров пожаловал.

«Ага, звание «ир» выше простого «рейта», — запоминала Алеся. — Тот высокий мужчина с потрясающим голосом, что меня ищет, влиятельная фигура в этом мире, аристократ. Удивительно, что он сам по лесу шарил, когда его сотрудница Олейра меня упустила».

Если не считать продвинутую магическую технику (порталы, скреблы, глайдеры), которая явно не была здесь широко распространена, то в остальном научно-технический прогресс, похоже, был на стадии начала роста промышленности. Алеся не была уверена, что тут уже успели изобрести паровую машину, а про электричество точно не слыхивали. Речи людей, мимо которых она продвигалась к воротам, и речи людей, шагавших вместе с ней (для не обремененных повозками и множеством вещей была отдельная очередь на вход в город), сводились к местным сплетням и жалобам на жизнь. Похотливые рейты были охочи до деревенских девок, злобные помещики могли назначить огромный штраф за убитого в их лесах зайца, новая прядильная машина улучшенной конструкции стоит так дорого, что за десять лет цеху ее покупку не оправдать, у такого-то жена сбежала с любовником в город, бросив мужа с тремя детьми, и так далее и тому подобное. Люди поминали черта и дьявола, бога и ангелов, так что здешняя религия была схожа с земной, раз находились аналоги этих земных понятий в местном словаре.

Приблизившись к городским воротам на расстояние двухсот метров, Алеся сосредоточилась на происходящем на посту стражников. Голоса людей вокруг нее стали приглушенней, понизились до шепотков:

— Ишь, сколько ищеек нагнали, даже подростков и парней на магию проверяют. Ой, а этого мальца куда повели? Проверять, мужик ли он?! Вот умора! Ой, и девку куда-то в сторону потащили, мать сзади бежит, руки заламывает. Говорят, к менталистам ее поволокли, память считывать будут? Одиноких осматривают пристальней, чем прочих, вопросов много задают: откуда родом, кто в родном селе в стражниках ходит, кто священником при храме состоит.

Присматриваясь и прислушиваясь, Алеся четко осознала: в город она так просто не пройдет. Одиноких женщин в толпе было мало, в основном — пожилые, но и тех стражники сразу отводили куда-то на проверку. Одиноких же девиц не было вообще, на нее уже тут, вдали от ворот, бросали подозрительные взгляды, как бы она ни горбилась и ни опускала долу яркие глаза, ни убирала под платок золотистые локоны. Да, в этом средневековье молодая дева, путешествующая в одиночку, была слишком необычным явлением, ее и расспрашивать про родное село не будут, сразу к магам на проверку воспоминаний отведут, а это — гиблое дело, Алеся не имела ни малейшего представления как считывается память человека и как можно создать в голове ложные воспоминания. Да и кто из землян это знает?! Похоже, что и в этом мире противостоять магам-менталистам никто не мог.

«Засада, надо продумывать план «Б». Увы, у меня и план «А» был благенький: незаметно просочиться в толпе, а уж другие варианты вовсе в голову не идут. Стена окружает весь город, на ней круглосуточно дежурит стража, наверняка магическая сигнализация по периметру протянута, да мне и без сигнализации на семиметровые гладкие стены не влезть, я не боец спецназа, я мирный переводчик, даже пока не дипломированный! Кругом незнакомцы, которые иномирной магине помогать не станут — магов тут все боятся, чужих еще больше, чем своих. Стоит попроситься к кому-то в группу и меня сразу сдадут ищейкам, как говорится: своя шкура ближе к телу. Думай, Алеся, думай, ты — дитя прогрессивного мира, так неужели не обхитришь темных, необразованных жителей средневековья?»