Пламя соблазна (Побег, Фонтан желаний, Пропавшая леди) - Деверо Джуд - Страница 8

Накрыв ее руку своей рукой, Тревис наклонился к Риган.

— Это позор, что англичанкам внушают, будто акт любви не должен доставлять удовольствия, — с сочувствием сказал он, правильно истолковав ее мысли. — В Америке женщины ближе к природе; они любят своих мужчин и не стесняются показать это.

Она выдавила из себя неискреннюю улыбку.

— Так почему бы вам не вернуться в Америку к тем женщинам?

Тревис расхохотался так, что зазвенели тарелки, а потом поцеловал ее в щеку, — Так вот, малышка, мне тут нужно кое-что написать, а вы пока ложитесь в постель и ждите меня, или…

— Или лучше я уйду.

— Вы слишком наивны, если не сказать сильнее…

«А вы упрямы», — подумала она, глядя, как Тревис сложил тарелки на поднос и выставил его за дверь. Позже, надев ночную сорочку и забравшись в просторную кровать, она смотрела на него, сидящего спиной к ней, и наблюдала, как он запускает руку в свои волосы, как его перо порхает над листом бумаги. Она сгорала от желания узнать, чем он занят, но не хотела спрашивать об этом, не хотела, чтобы их отношения переросли в более близкие.

Вытянувшись на кровати, она стала мечтать о том, как Фаррел придет ей на помощь и победит американца в схватке на шпагах. Дядя Джонатан тоже будет здесь, он станет вымаливать прощение и говорить, что без нее ему совсем одиноко. Представив, как Тревис съежится от страха, она улыбнулась. В своих мечтах она грезила о том, как, высвободившись из объятий Фаррела, подойдет к Тревису, протянет ему руку и простит его, прикажет ему вернуться в Америку и забыть ее — если он сможет.

Когда Тревис скользнул в кровать и лег рядом с ней, она сделала вид, что спит, но он только придвинул ее к себе, пощекотал за ухом, положил руку ей на живот и быстро заснул. Как ни странно, она почувствовала, что и сама может заснуть.

Проснувшись утром, Риган обнаружила, что одна в комнате. Не успела она открыть глаза, как в дверь вошла служанка.

— Прошу прощения, мисс, я-то думала, что вы еще спите. Мистер Тревис распорядился принести вам горячей воды.

Риган решила не унижаться перед служанкой просьбами выпустить ее на волю. Она приказала девушке принести таз и горячей воды. К ее удивлению, купание доставило ей удовольствие. Это было чуть ли не наслаждением — делать все самостоятельно. В прошлом ее и одевала и мыла ей голову служанка, а дядя покупал дешевую детскую одежду.

Вымывшись, она высушила полотенцем волосы, съела обильный завтрак и надела голубое шелковое платье, скрыв глубокий вырез воздушным шарфом, расшитым цветами всех оттенков голубого.

День тянулся долго, и поскольку Риган заняться было нечем, она заскучала. В комнате было довольно прохладно, но камина в ней не было, поэтому она расхаживала из угла в угол и терла себе руки и плечи. Весеннее солнце почти не проникало в комнату, и все же теплее всего было около окна. Она придвинула к нему стул, рассеянно посмотрела в окно и погрузилась в мечты, начав с того, что посадит у себя в саду, а закончив тем, что никогда не простит Тревиса и разрешит Фаррелу пронзить его шпагой насквозь.

Когда солнце стало клониться к закату, она услышала голос, который мог принадлежать только Тревису — глубокий, мелодичный и веселый — и сердце ее учащенно забилось. Естественно, это объяснялось только ее долгим одиночеством, и все же, когда он вошел, она с трудом скрывала радость.

Его большие карие глаза скользнули по ней, и он приветственно улыбнулся.

— Платье вам идет, — сказал он, снимая шляпу и куртку. Тяжело опустившись на стул, он глубоко вздохнул. — Легче целый день проработать в поле, — сообщил он. — Ваши соотечественники — просто ограниченные снобы. Я с трудом заставлял людей выслушать мои вопросы, не говоря уж о том, что не смог добиться от них ответа.

Пытаясь казаться безразличной и скрыть любопытство, Риган принялась водить пальцем по краешку стола.

— Может быть, им не понравились ваши вопросы.

Но ее вид не обманул Тревиса:

— Я только хотел узнать, не пропала ли где хорошенькая, но вздорная юная женщина.

Она открыла рот, чтобы ответить, но тут сообразила, что это ловушка.

— И что же вы узнали? Тревис был озадачен.

— Я не только не смог узнать о пропавшей девушке, похожей на вас, но даже не нашел никого, кому хотя бы встречалась женщина, соответствующая описанию.

Риган нечего было ответить. В усадьбе Уэстон Мэнор никогда не бывало гостей. О жизни вне усадьбы она знала только по рассказам своих служанок и гувернанток, из их болтовни о любви и галантных джентльменах, о мире за стенами ее дома. Разумеется, ее никто не знал. Глядя на нее, Тревис пытался угадать, о чем она думает. Весь день его мучил один и тот же вопрос: как с ней поступить, когда настанет пора отплывать в Америку? Он не сказал ей о том, что нанял троих, чтобы навести о Ней справки. В ту ночь, когда он нашел ее, она не могла бежать издалека, следовательно, она живет либо в Ливерпуле, либо где-то поблизости — или же оказалась здесь проездом. Проверив все жилые дома в этой местности, он понял, что Риган живет именно здесь, но не мог найти никаких следов ее. Словно той темной ночью в доках она возникла из небытия.

— Вы убежали из дома, — спокойно сказал он, надеясь, что выражение ее лица подтвердит этот вывод. — Одного только не могу понять — от кого вы скрываетесь и почему никто не перевернул все вверх дном, разыскивая вас.

Отвернувшись, Риган пыталась не думать о том, что объясняется это просто: людей, в чью любовь к себе она верила, не интересовало, где она.

— Могу понять только одно, — продолжал он. — Вы что-то совершили, и ваши родственники на вас рассердились. Я твердо знаю, что вас не поймали в постели с сынком садовника. Стало быть, вы отказались выполнить то, чего они от вас добивались. Вы что, отказались выйти замуж за богатого старого дурака?

— Ничего подобного, — заносчиво ответила она.

Тревис только рассмеялся, поняв по ее глазам, что не далек от истины. Но за смехом он скрыл свои подлинные чувства. Его страшно рассердила мысль о том, что кто-то смог так легко вышвырнуть на улицу непорочную девушку в одной ночной рубашке. Такое могло случиться в разгар скандала; но как же могли они не броситься на поиски и сидеть сложа руки?

— И я подумал, что, коль скоро у вас нет особой причины оставаться в Англии, вам, может быть, лучше уплыть со мной в Америку.

Глава 4

— Что! — Риган даже задохнулась — так потрясли ее эти слова. — В Америке полно неграмотных грубиянов, и живут они в деревянных хижинах. Что там есть еще помимо кровожадных индейцев и страшных животных, не говоря уже о высоких дикарях! Нет, ничто не заставит меня поехать в вашу отсталую страну.

Глаза Тревиса быстро утратили веселое выражение, он встал и двинулся к ней.

— Проклятая англичанка! То же самое я слышу каждый день от ваших соотечественников — «джентльменов». Меня щелкают по носу за то, как я говорю или одеваюсь, или потому, что у кого-то родственник погиб на войне в те времена, когда я был еще мальчишкой. Мне, черт побери, надоело, что на меня смотрят как на нечто дрянное, и я не желаю этого слышать от тебя!

Риган отпрянула и, защищаясь, рукой закрыла шею.

— Хватит мне ходить вокруг тебя на цыпочках: отныне будешь делать то, что я скажу. Если бы я оставил дитя вроде тебя одну здесь, где у тебя нет ни единого друга, я никогда бы себе этого не простил. Не буду докучать тебе рассказами о том, что такое Америка, раз ты сама так хорошо это знаешь, но зато в моей стране девочек не выбрасывают из дома за одно только непослушание. Когда мы приплывем в Виргинию, ты сама выберешь себе занятие, которое подобает английской «леди», — он произнес это слово с презрением, — более достойное, чем шляться по улицам. А ведь это тебя и ждет, если я оставлю тебя здесь.

Прищурившись, он посмотрел на Риган, прижавшуюся к стене.

— Ясно? — не дав ей возможности сказать хоть слово, он стремительно вышел из комнаты и запер за собой дверь.