Вдова Его Величества (СИ) - Демина Карина - Страница 29

Ветер гнал облака, которые отражались в синей глади реки. Тени скользили огромными рыбинами, заглатывая редкие лодчонки, чтобы спустя мгновенье дать им свободу.

— И холм разрушил уже альв своей песней… впрочем, какое нам дело?

— Никакого, — согласилась Катарина.

— Именно, дорогая, именно… но вот нелюди… ты еще не знакома с соседом?

— Которым? Хотя… не знакома, — Катарина обняла себя. Ветер с реки шел и вправду пронизывающий. Да и не отпускало ощущение, что место это не просто живописно, что есть еще кое-что, из-за чего собственно Катарину и привезли сюда.

— Молодой лорд Гленстон. Королевский дознаватель, как говорят.

Сердце ухнуло. И оборвалось. Королевский дознаватель? Нет, королевские дознаватели Катарине нужны не были. Категорически.

— Все знают, что он незаконнорожденный, что бы там его бабка ни говорила… тоже печальная, но поучительная история. Я была знакома с Эвелиной. Все-таки соседи… хотя, признаюсь, это знакомство не доставляло мне удовольствия. Но мы втроем проводили много времени. Соседям не принято отказывать.

Как и родственникам.

К сожалению.

Катарина искоса взглянула на тетушку Лу, лицо которой обрело прежде несвойственное этой женщине мечтательное выражение.

— И сюда мы приходили втроем. Ее донельзя занимала эта байка, да… она все твердила, что дело в любви, что любовь все преодолеет, что даже после смерти души возлюбленных будут вместе. Помилуйте. Какая душа может быть у нелюдя?

— Не знаю.

— Я знаю, — неожиданно жестко произнесла тетушка. — Никакой. Но мы все были юны, глупы и мечтательны. И видит Бог, если бы я знала, чем все обернется… — она опустила голову и раздраженно произнесла. — Мальчишки не пришли?

— Нет.

На тропе было пусто.

— Она встретила своего альва… прекрасного… они все прекрасны. Я узнавала. Дело не в них и не в нас, но в магии, которая влияет на людей. И Эва не устояла. Он ей сыграл свою песенку, протянул руку и она приняла ее. Она ушла с ним, а мы… мы остались вдвоем. И тогда, кажется, твоя матушка вбила себе в голову, что любовь важнее всего.

Руки тетушки сжались в кулаки.

— Леди Гленстон была вне себя от горя, которое лишь усилилось, когда она узнала, что тот альв уже имел жену из своего народа. И Эву он назвал возлюбленной. А по сути она стала содержанкой. Любовницей. Подстилкой… — с каждым словом кулачки сжимались крепче. — И когда у несчастных родителей получилось дозваться до нее, то она сказала, что не желает возвращаться. Что она счастлива. Она провела под холмами двенадцать лет. И родила своему любовнику сына, который оказался не нужен, когда Эвелины не стало. Альвы просто выкинули мальчишку. Но ему повезло, у леди Гленстон не было детей, кроме Эвы. И внука она приняла. Выправила документы. Воспитала… видела бы ты, каким он был!

— Каким?

Катарина потерла руки. Тонкая ткань платья не защищала от холода. И казалось, что ветер проникает внутрь Катарины, унося остатки тепла. Такое уже с ней случалось.

В Королевской башне, камни которой всегда были голодны.

— Чудовищем. Я не преувеличиваю. Так уж получилось, что матушка, уж не знаю, почему, винила во всем меня. И в том, что случилось с Эвой, и в побеге Бетти… я-то при чем? Но она отказала мне от дома. Сперва. Уже потом, когда появились мальчики, мне было разрешено навещать ее… будто мне хотелось.

Кривоватая улыбка смотрелась нелепо на круглом этом лице.

— Но я приезжала. Мне было жаль ее. Одинокую. Никому-то не нужную… она так любила твою матушку, а та не удосуживалась даже писать! Но ведь мы не об этом, верно? Мы о мальчишке… я сперва жалела его. Ребенок ведь. Дети не виноваты в том, что совершают взрослые. Дети… невинны… почти все… мои мальчики никогда не доставляли мне проблем… к счастью… а это отродье… оно ело под столом. И выло. Улюлюкало. Оно напало на Кевина и опрокинуло его на пол, чтобы потом содрать все пуговицы. Это был новый костюм, между прочим. Оно подкинуло Кевину крысу, и та его покусала. Мы потом долго ходили к целителю.

— Сочувствую…

— Я просила, чтобы на время наших визитов бабушка не брала к себе это отродье, но… она разделяла ту непонятную привязанность, которую испытывала к ублюдку леди Гленстон. Все закончилось дракой, и оказалось, что виноваты почему-то мои мальчики. Да… после того случая наши отношения с матушкой испортились окончательно. Я ее любила, но не могла рисковать детьми.

…а та оставила свое состояние не дочери, но внучке, что тоже, должно было быть обидно.

— Ма, там нет пледов! — донеслось с тропы. — Но мы взяли попоны! Они тоже теплые и толстые.

— Господи, дай мне силы, — тетушка Лу закатила глаза. — В детстве с ними было куда как проще…

Глава 15

Мертвец оказался мало того, что издевательски тяжелым, так еще и неудобным. Он то норовил съехать с плеч, то свалиться со спины, по которой уже стекали потеки болотной воды, заставляя Кайдена нервно вздрагивать.

И ведь Дуглас слово сдержал.

Шел рядом. Помогал. Советами.

— А вот взял бы веревку, мог бы и обмотать…

— У тебя же есть.

— У меня моя. Она для дела нужна, — Дуглас держался чуть впереди, верно, чтобы вонь мертвого тела, смешанная с затхлым запахом болотной воды не оскорбляла его обоняния.

— Так и у меня дело! — Кайден мысленно проклял ту минуту, когда ему вообще вздумалось доставать этого вот покойника. Зачем, спрашивается, он понадобился?

Лежал себе в болоте.

Тихонечко.

Никому не мешал. А теперь… Кайден дернул плечом, по которому поползла щекочущая струйка воды, и едва не выронил ношу.

— Аккуратней, а то потом не поймешь, что ему при жизни сломали, а где ты сам постарался.

— Угу… думаешь, сломали?

— Не уверен. Дамочки, конечно, не из простых, но вот… не любят они кости ломать. Женщины. Грязно это. Неаккуратно. Кровь там. Матюки. Другое дело яд. Капнул в чашечку, подал с улыбочкой и жди себе…

— Думаешь, они? — Кайден с облегчением свалил тело на траву. До дома оставалось всего ничего.

— А кто еще?

— Не знаю.

— Сам по суди, зачем им посторонний труп прятать? — Дуглас тоже остановился. — Через парадный не попрись. Слуги-то свои, но все одно стоит поберечься.

И здесь он был снова прав. Благо, имелись в дом всякие пути, ибо был дом стар и нужды у хозяев возникали разнообразнейшие.

— Сейчас придем, — Кайден почесал нос и скривился. Руки пахли телом. И болотом. — Помоем… его… и себя помоем… и тогда станет ясно.

Увы, помывка ясности не добавила. Грязь сходила с мертвеца тяжело, будто успела уже привыкнуть к нему, сродниться. Крупицы ее застревали в густом волосе, что покрывал торс и руки покойника, склеивали волосы, забивались в рану.

— Все ж не они, — с немалым облегчением произнес Кайден, рану раздвинув пальцами.

— С чего взял?

Дуглас пристроился тут же.

— Шел бы ты спать.

— Уже не хочу, — ответил Дуглас и широко зевнул, верно, демонстрируя искреннее свое нежелание. — Сон перебил? Терпи теперь. И вообще… любопытная находочка. Губы ему раздвинь.

Кайден подчинился, а Дуглас сполз с кресла и, обойдя покойника по дуге — мертвецов он всерьез недолюбливал, хотя эту вот нелюбовь всячески пытался скрыть — остановился между столом и окном.

— Да, любопытная…

Клыки у находки имелись.

Крупные такие. Выпирающие. Четыре пары. Передние, и сменные, чуть утопленные в нёбо. Сами же зубы были ровными, аккуратными, разве что желтый налет их портил.

— Выродок, — Дуглас все же оттянул веко, заглянув в помутневший глаз. — Точно выродок…

— Или просто старый?

— Зубы на месте? На месте. Шрамов посмотри, ни одного нет, а должны были бы. Оборотни в гон не особо друг с дружкой церемонятся. Нет, этот в стае не бегал. Зато баловался духовистой травкой. Если принюхаешься…

Кайдена замутило, но он послушно наклонился над телом. И вправду, травкой пахло. Терпкий сладковатый аромат, казалось, пропитал все тело.