Не место для людей (СИ) - Перумов Ник - Страница 56

Другой дом приостановился. Сущность, прикинувшаяся тепловозом, продолжала ползти.

На миг Виктору показалось, что со стороны это должно быть ужасно смешно: зелёно-ржавый локомотив с выбитыми стёклами и полосами гари, ползущий по целине безо всяких рельсов, и кружащий над ним дракон.

Чего добиваются Прирождённые? Что пытаются сделать?..

Он пронёсся над дымящимися развалинами. Счастье, что внутри никого не было…

А если бы было? Смог бы ты тогда вот так же вот, Дракон?

Конечно, он отдал сейчас слишком много сил. Крылья словно опутала незримая сеть со свинцовыми грузилами, потянула, будто невод, к земле. Таких ударов он доселе здесь не наносил, даже в той битве с чудищем Прирождённых обошлось без эдакого экстрима.

Тогда он почти рухнул на камни Замка-над-Миром: вымотанный, обессиленный, но победоносный, кровь бурлила, вскипала, восторг стискивал горло – он сразил невиданное чудище, он одолел!..

А теперь на него ползут старый тепловоз да недостроенная пятиэтажка. Совсем неромантично. Вода и камень, стихи и проза, лёд и пламень, Изнанка и Прирождённые таки сошлись, хотя ему казалось – этого нет и быть не может.

Несмотря на незримые путы, дракон развернулся и пошёл на второй заход, тщательно избегая прóклятого пятна с брошенной техникой, бытовками и прочим, так дико смотревшимся посреди его Срединного Мира.

Вспомни, кто ты есть, Дракон! Вспомни свои победы!..

Огонь в тебе жарок, кровь быстро бежит по жилам, ты можешь, ты способен!..

…Вторую пятиэтажку постигла судьба первой. Пронзённая насквозь струёй пламени, она развалилась, замерла бесформенной грудой. Оставался только локомотив, что полз и полз себе вперёд, словно какой-нибудь «королевский тигр» в фильме про войну.

Правда, на третий заход Дракона уже не хватило.

В глазах всё помутилось. Ощущение было, будто он со всего размаха влетел в облако космического холода, пришлось садиться как в той песенке, «на честном слове и на одном крыле».

Землю он пропахал собой изрядно, да ещё и, кажется, перекувырнулся через голову, вернувшись обратно в человеческий облик.

Он знал, что двое Прирождённых распались, исчезли, оставался только один, но он, против всех ожиданий, продолжал ползти.

Уродливый старый тепловоз, ни пушек, ни пулемётов. Что он сможет сделать?..

Тогда Дракон Возрождённый сражался с Драконом Сотворённым. С жутким чудищем, в которое были влиты людские страхи, кошмары, фобии, и прочее – старательно собранные Обжорой. А сейчас всего один тепловоз. Всего… один…

Голова у него кружилась. Почему он не может подняться?..

– Владыка!.. – это Лой. Чего она так кричит? И так все мозги кипят…

– Повелитель!..

Прохладная ладонь Кошки на миг легла ему на глаза – и враз отдёрнулась, словно обжёгшись.

Надо было вставать. Любой ценой.

– Милый…

Это уже Тэль. Голос слабый, слышно едва-едва.

– Давай… вместе…

– Я помогу, – вдруг раздалось откуда-то сбоку. Виктор кое-как заставил глаза сфокусироваться: молодой маг Воды с Изнанки, Алексей. – Я помогу. Огонь ему нипочём, а вот воды он не любит, нутром чую! Иначе кем-то ещё бы прикинулся.

– «Не любит», как же! – немедля заспорил колдун Святозар. – Небось специально голову тебе дурит!..

– А я говорю…

Спор разгорался.

– Милый, – так же еле-еле шепнула Тэль. – Нам надо вдвоём. Только это всё равно мало…

– Что «мало»? – выдохнул он.

– Все ополчились на нас… и Прирождённые… и Изнанка… и… я должна тебе рассказать… Убийца Драконов…

– Потом. – Маги во главе с Георгием встали в круг, по-детски взялись за руки. Женщину по имени Дарья шатало, однако она держалась. – Что они собираются…

– Дать тебе больше силы. Не знаю, хватит ли у этого Алексея ещё и на помощь нам, но… иначе нам эту тварь не остановить.

Виктор кое-как сосредоточился на Прирождённом. Тепловоз тащился, оставляя за собой глубокую траншею; конечно, настоящий локомотив давным-давно бы увяз, но эта тварь имела только внешность локомотива.

Никаких орлиноголовых кораблей.

Изначальные о чём-то догадались?

Так или иначе, встать ему удалось. Тэль была рядом, бледная, в лице ни кровинки. Лой чуть поодаль, выглядит ни капельки не лучше. Четверо Красных Беретов раскачивали сцепленными руками, ну в точности как детвора на переменке.

А может, дети куда больше нас понимают в изначальной, инстинктивной магии?..

Мысль эта показалась ему отчего-то очень важной.

Дети понимают больше нас. Они идут дальше нас. Надо давать дорогу, нельзя врастать могильным камнем у них на пути…

Нотти… привела Убийцу Драконов…

Что, если для спасения своего мира ему, Виктору, придётся умереть?..

Он не ощутил страха, лишь глубокую, бездонную печаль.

– Милый? – Тэль заглянула в глаза. – Ты сможешь? Эту тварь надо добить…

Да, Красные Береты старались не зря – жуткий холод отступал, ноги не подкашивались.

– Мы её добьём, – мрачно пообещал он.

Драконье пламя рвало и разрушало саму суть Прирождённых – дикую магию, скованную неведомой идеей. И раньше они наступали именно так, в облике орлиноголовых кораблей, гордых воителей под чёрно-золотыми знамёнами, с гербами на щитах. Случалось, эти воины даже оказывались в плену – правда, долго в Срединном Мире не выживали, слишком много в них было магии, и формы, сковывающие суть Изначальных, рассыпались пеплом.

Что ж, они изменились.

Виктор вгляделся в очертания наползающего на них локомотива. Сколько он видел таких же скромных трудяг на железных дорогах, на малых и больших станциях по всей Руси великой; и вот теперь, глянь, прёт на них, обезумев, оказавшись во власти совершенно чужой силы.

– Он гонялся за мной! Он, тот самый! – пискнула рядом Лой.

– Идём. – Белый Единорог тряхнул гривой. Виктор положил руку ей на холку.

Тёплое и шелковистое, родное, ласковое. Куда же тебе в бой, Неведомая?

Виктор оглянулся на Кошку. Прочёл в глазах мучительную зависть и вздохнул.

Прости, если сможешь, Лой Ивер. Но, как ты сама знаешь, Неведомый клан не владеет всей силой. В бой Дракон и его женщина пойдут вместе.

– Стойте! Да стойте же!..

Откуда вынырнул Обжора, Виктор так и не понял. Секунду назад его не было – и вот он уже есть: краснолицый, потный, запыхавшийся толстяк. Почему-то в вылинявшей гимнастёрке, пилотке времён Отечественной, натянутой по самые уши, в галифе, видавших виды кирзачах и с ППШ на груди. На гимнастёрке две жёлтые нашивки за ранения и медаль «За отвагу» на выцветшей ленточке.

– Стойте! Куда! Ложись!..

И, подавая пример, сам бухнулся на брюхо.

Белый Единорог гневно заржал, но подчинился, подогнул тонкие ноги, повалился набок.

– Обжора?..

– Слушай, слушай, господин Дракон, что скажу!.. – толстяк приподнялся, выцелил, дал короткую очередь: пули зацокали по морде ползущего тепловоза, высекая искры. – Послушай, что творится!..

– Сроду тебя в таком не видала! – Лой уже оказалась рядом.

– Господина Дракона благодари, уф, уф! – Обжора тщетно пытался отдышаться.

– Да хватит уже!.. – прикрикнул Виктор. – Тебе же дышать всё равно не надо!..

– С тобой не только задышишь, – сообщил толстяк. – Эвон как меня обрядил!

– Кто обрядил? Я?

– Ты, Владыка, кто же ещё! Ты тут всем заправляешь, ты Изнанку из себя изгнать не можешь – а коль надо защищаться, стоять до последней капли крови и до последнего патрона, что тебе в голову придёт?.. Вот то-то же, вижу, что понял!.. Далеко твой огонь тянется, хозяин грозный!.. Провал-то забыл? Туда, как в трубу, всё и уносит! В Изнанку прямиком огонь твой рвётся!.. Насилу я в последний момент отвёл чуток в сторонку, а то бы невесть что приключилось! Да только мало там моей власти, считай, что и нету совсем!

– Мой огонь в Изнанку уносит? – поразился Виктор.

– Как есть уносит!.. – подтвердил Обжора. – Что делать будем?

– А по-другому? Никак? Никак их не остановишь?..

Он представил себе вырывающееся из ниоткуда истребительное пламя над теми же Луховицами.