Иллюзия реальности (СИ) - Григоров Сергей Львович - Страница 62

— Было и третье обстоятельство. ДНК-анализ показал, что фрагмент кости принадлежал человеку, которого можно отнести к предкам тех ремитцев, которых ныне отбирают для обучения магическому искусству. В чем именно заключаются эти особенности, моей службе не совсем понятно…

Слукавил Рональд Грей, и Ник Улин почувствовал это. Но такая ложь простительна. Даже в приватных разговорах один-на-один функционерам КЗЧ вменялось в обязанность заверять, что все, касающееся сущности магов и источников их сверхчеловеческих способностей, для них табу.

— В общем, нельзя было не среагировать на столько удивительных случайностей и не начать работы по воскрешению Сковородникова, ломая прежние планы. Причем решающим, по моим скромным умозаключениям, оказалось последнее обстоятельство — схожесть ДНК найденных останков с ремитскими.

Сказанное требовало обдумывания, и Рональд Грей сделал соответствующую паузу. Ник Улин знал, что меритские маги придавали огромную важность сотрудничеству с людьми, обладающими генетическими особенностями ремитцев. В Галактическом Содружестве таковых не было найдено более ни у кого. А тут, оказывается, у них под боком лежало то, что они давно искали… Такие находки не могут быть случайными!

— В наше время появились инструменты, позволяющие устанавливать историю любых предметов. Вы не пробовали проследить, как попали останки Сковородникова на Мериту? — спросил он.

— Пытались. Использовали самые совершенные Таблицы Месенна-Корева. Но безрезультатно. Сказывается влияние Меритской войны — искажаются все слабые причинно-следственные связи.

— Как же Яшарский институт восстановил личностные данные Алексея?

— У них свои технологии. Нам они неведомы.

На сей раз Рональд Грей не слукавил. Действительно маги не выкладывали в общегалактический Информаторий используемые ими технологии оживления, а те отрывочные сведения о них, что случайно просачивались, могли свести с ума любого своей несуразностью.

— Вы заставляете меня поверить, что мы живем в невероятном мире, — сказал Ник Улин. — Готов биться об заклад, что вы сможете удивить меня и описанием, каким образом Алексей был включен в состав экспедиции.

— Здесь ничего удивительного нет. По его просьбе.

Ник Улин не удержался — хмыкнул.

— Он мне признался, что его желание поучаствовать в каком-либо межзвездном полете было не более чем благим намерением. Узнав, что ему забронировано место в нашей экспедиции, он хотел отказаться, но не сделал этого из чувства приличия. Вы пытаетесь меня убедить, что такие случаи обыкновенны?

— Ну, откровенно говоря, не совсем обыкновенны. Насколько мне известно, в центральных органах Содружества царила тревога по поводу успеха экспедиции, и они пытались максимально усилить наш научный потенциал. Подбором кадров занимался лично Радован, глава Федеральной административной академии и по совместительству — председатель Высшей аттестационной комиссии Содружества. Он-то всеми силами и проталкивал, пользуясь появившейся возможностью, кандидатуру Сковородникова. Мол, его жизненный опыт и таланты скачкообразно повышают потенциал экспедиции. Про Яфета, кстати, он говорил примерно так же.

— А ваша служба?

— А мы, — вздохнул Рональд Грей, — не имея рычагов давления на Радована, сделали единственное, что было в наших силах, — позаботились о безопасности наиболее важных членов экспедиции. Я несу персональную ответственность за жизнь и Сковородникова, и Яфета.

Он не сказал «и за жизнь квартарского трибуна», но интонация допускала такое продолжение фразы.

— То, что вы мне рассказали, по-настоящему интересно, — сказал Ник Улин, — и логично дополняет мое восприятие Алексея. В самом деле он весьма необычная личность, как я вначале сказал. В нем чувствуется огромный потенциал. Единственный из членов экспедиции, кто победил Яфета в тренировочном поединке. Прирожденный лидер. Обратите внимание: не только Яфет, но почти все элеонорцы сейчас обильно вставляют в свою речь сковородниковские словесные обороты. За короткое время он почти полностью адаптировался к теперешним, абсолютно новым для себя условиям жизни.

— Лестная характеристика. А если еще учесть, что дает ее квартарский трибун…

— Поверьте: ничего личного.

— Адаптировался, говорите?

— Да. В последние дни он погрузился в учебу и растет прямо на глазах. Схватывает новые знания просто налету. Набрав необходимой практики, скоро он ничем не будет отличаться от своих сверстников по реальному биологическому возрасту.

— Очень хорошо, — Рональд Грей посидел, подумал и с явной настороженностью продолжил: — Мне представляется, что в последнее время среди теоретиков экспедиции возникло какое-то напряжение, косвенно связанное со Сковородниковым. Однако их сленга я не понимаю. Не объясните простым, человеческим языком, в чем дело?

С тяжелым вздохом Ник Улин сказал:

— В чем дело, я еще не готов сказать — все зависит от того, к каким выводам в конце концов придут теоретики, какой выход из замаячившегося тупика предложат. Однако можете считать, что Радован оказался прав, настаивая на включении в состав экспедиции Алексея. Несмотря на полное отсутствие знаний в области квантовой физики, он первым обратил внимание, что обнаруженное внутри «ядер» вырождение квантово-когерентных кластеров противоречит современной науке.

— Мало ли что противоречит…

— Смотря что и как. Смириться с данным случаем много тяжелее, чем с существованием энтропийной волны, — там хоть можно сослаться на сложность сопутствующих процессов. Придумать невероятные, чисто умозрительные модели. А здесь мы сходу упираемся в основные постулаты квантовой науки. Один из них гласит: сумма вероятностей состояний каждой квантовой частицы должна строго равняться единице, что эквивалентно утверждению о том, что любой материальный предмет либо существует, либо нет, и пребывать в каком-то третьем, полупроявленном состоянии не может. Не может он существовать наполовину, на треть, на четвертушку, и так далее.

— Поясните, пожалуйста.

— Обнаруженное нами исключение части квантовых кластеров без изменения всех прочих физических параметров означает, что материальные предметы внутри «ядра» становятся… менее реальными на ту долю квантовых состояний, которая схлопнулась. В боро-углеродном мире, благодаря нашей бурной деятельности в нем, мы уже наблюдаем множество проявлений сего явления: замедлились многие физико-химические реакции, снизилась прочность местных материалов… Макуайр дал образную и точную общую характеристику: внутренняя материя первого из вскрытых нами «ядер» состарилась.

— Гм… состарилась… это нам чем-то угрожает?

— Физически — вряд ли. В духовном смысле — грозит очередным научным кризисом.

— Ну, такие кризисы мы переживем.

— Вы давеча приводили пример маятника Фуко, правильное объяснение поведения которого приводит к тому, что та незыблемая, казалась бы, твердь под ногами — родная матушка-земля — начинает вращаться. Можно «забыть» про этот казус и продолжать жить как ни в чем не бывало. Голова не кружится — и ладно. Но когда вы будете знать, что каждый выпитый вами стакан воды материален, скажем, всего процентов на десять, вы также сохраните олимпийское спокойствие?

После длинной паузы Рональд Грей сказал:

— В закрытом докладе Яшарского института упомянуто, что в порядке эксперимента мозг Алексея Сковородникова был модифицирован. В пределах разумного, конечно.

— Как это — в пределах разумного? В нарушение Билля человека? И ваша служба промолчала?

— Проведенная юридическая экспертиза не выявила нарушений действующего законодательства. Установленные запреты на апгрейд, на искусственное повышение физических и интеллектуальных способностей касаются наших современников. Сковородников же тогда представлял собой… ну, несколько живых клеток более чем двухтысячелетнего возраста.

— Что конкретно с ним было сделано?

— Ну… мне трудно сказать. Ничего особенного. Монстра из него не сотворили. Улучшили память, устранили возрастные деградационные изменения, добавили кластеры свободных нейронов в некоторые участки мозга… Работами руководил лично маг Марий. Были использованы результаты исследований, полученные при выполнении какого-то сверхзакрытого проекта магов, касающегося ремитцев.