Очарование Ремиты (СИ) - Григоров Сергей Львович - Страница 13

— Олег, что с тобой? — неожиданно спросила миссис Макгорн.

— Со мной? Ничего. — Олег обратил внимание, что его пальцы дрожат мелкой противной дрожью. Неужели он испугался? Ой, как стыдно! Надо взять себя в руки, успокоиться. Он же мужчина. Вон Юрка поехал вместе со взрослыми, и никто его не остановил. Олег поймал на себе странный взгляд Златы и окончательно смутился.

— Холодно немного, — сказал он, хотя ему казалось, что в гостиной жара.

— Подожди, я дам тебе успокоительного, — сказала миссис Макгорн.

Злата повернулась и, никому ничего не говоря, быстро вышла. Миссис Макгорн отошла к дальнему углу, туда, где висела аптечка, и, зажав под подбородком пистолет, стала отсчитывать успокоительные капли. Олег, отказавшись от лекарства, пошел к себе переодеться. Приготовленные ему капли выпил Лоркас.

Вновь спустившись вниз, Олег вместе со всеми долго ждал разведчиков, наблюдая за Лоркасом, мечущимся из угла в угол. Наконец показался огонек фар профессорской машины. Она не остановилась около крыльца, несмотря на то, что все высыпали ее встречать, а проехала до хозяйственных построек. Там Винтер с профессором сгрузили что-то длинное, завернутое в черный пластмассовый мешок. Юра помогал им, открывая двери и откидывая в стороны всякие мешающие их проходу предметы.

— Что… что с ним? — был первый вопрос Лоркаса.

— Мыши, — ответил профессор. — А до этого его по крайней мере дважды жалили пчелы. В лицо. У него оказалось хорошее противоядие — следы от дневных укусов почти не видны.

— Мыши? Какие мыши? — спросил Алик. Он был ближе всех к Винтеру.

Пояснил профессор Макгорн:

— Днем нашу территорию от несанкционированного вторжения охраняют пчелы, а ночью, когда они спят, — летучие мыши.

Слово-то какое чудное — «несанкционированного». Сказал бы проще: охраняют от чужих. Все бы сразу поняли, а так у многих ребят застыли лица, когда они переводили на свой язык профессорскую речь.

Ужасно худой и длинный, с глубоко врезавшимися морщинами возле рта, профессор Макгорн редко разговаривал. Какое-либо слово от него только тогда можно было услышать, когда иначе было просто нельзя. Даже проводя свои почти ежедневные медицинские осмотры, он предпочитал пользоваться жестами. Девочки вначале его очень боялись, а потом привыкли и относились примерно так же, как к мебели, — вроде бы и есть профессор, а вроде бы и нет его рядом. Все равно ничего не скажет. Винтер, муж Тети Поли, — иное дело. Какой-то весь одноцветный, но ладный собой, он всегда улыбался в присутствии детей. Хоть и тоже молчун известный, но готов был прийти на помощь, подбодрить или успокоить.

— Он один? — спросил Лоркас.

— Вероятно, — ответил Винтер. — Мы немного проехали вдоль периметра за озером и обнаружили только один след. Странно, что не сработала моя автоматика, не подала сигнал тревоги. Я сейчас начну с ней разбираться.

— Кто его послал?

— Это я узнаю завтра, — сказал профессор Макгорн. — Для подготовки тела к осмотру требуется определенное время.

Он сказал «тело», и все притихли. Ясное дело: игры кончились, все происходящее очень серьезно. И сейчас, может быть, кто-нибудь в таком же черном одеянии, что и умерший, подкрадывается к ним в темноте… Олега всего передернуло.

— Может, чаю поставить? — спросила Тетя Поля, вернувшаяся в гостиную в обнимку с Леной.

— Подогрей-ка мне пунша, — сказал Винтер. Он забрал у миссис Макгорн пистолет, который она все это время держала словно пакет с противной шевелящейся гусеницей. Отобрал у профессора и у Юры фонарики и ушел к себе. Вернулся без кобуры — с одним кинжалом за поясом — и спокойно развалился в своем любимом кресле. Глядя на него, все начали успокаиваться.

Джулия незамедлительно достала зеркальце: ей необходимо было изучить, как пережитые волнения сказались на ее внешнем виде. Алик, прыгая возле Юры, осыпал его градом вопросов. Джон, навострив свои большие уши, впитывал в себя все, что происходило в пределах видимости. Одним словом, началась привычная жизнь, будто ничего и не случилось.

Лоркас, наконец успокоившись, спохватился: время позднее. Детям пора отдыхать, чтобы завтра со свежей головой сесть за уроки. Не обращая внимания на энергичные протесты, он приказал миссис Макгорн напоить всех несогласных с его мнением успокаивающими каплями и отправить спать.

Олег, ощущая во рту противный вкус лекарств, ушел в свою комнату. Окно было плотно закрыто и зашторено. Он осторожно отогнул край шторы. Полнейшая темнота. Постоял некоторое время, потом разделся, лег и мгновенно уснул, как провалился куда-то.

Разбудил его Джон.

— Ольк, — сказал он, — просыпайся. Скоро завтрак. Что, устал вчера?

— Я? С чего ты взял?

— Ну, спишь очень крепко. Я тебя бужу-бужу, а ты никак не реагируешь.

— Это, наверное, от Мискиных капель. До чего они противные!

— Да, — согласился Джон. — Мискины лекарства плохие. А вот профессор всегда дает вкусные микстуры. Почему так?

— Откуда мне знать?

— А я уже к озеру сбегал. Посмотрел на… ваше место. А потом проверил, не заходил ли кто в нашу хижину.

— Ну и? — Олег удивился: Джон какой-то странный, как… ручной, что ли. Не шутит, не «подкалывается», как обычно, а смотрит на него во все глаза, словно перед ним не его лучший друг, а, скажем, наставник Кокроша.

— Никто не заходил. Помнишь, я оставлял у входа натянутую ниточку? Так она сохранилась целой. Тот… — для чужого, нашедшего нелепую смерть на берегу озера еще не было придумано имени, — шел справа. Видимо, услышал, как вы… купаетесь, и решил отсечь вам дорогу обратно к школе.

— Это хорошо, — многозначительно сказал Олег.

— Знаешь, там с раннего утра Лешка крутится. Все вынюхивает, изучает. Так я его отправил к периметру, подальше от хижины.

Что-то мучило Джона. Очень хотелось ему задать какой-то вопрос. Он открывал рот, как вытащенная из воды рыба, набирал в себя побольше воздуха, но никак не решался спросить. Олег помолчал, чтобы не мешать товарищу собраться с силами.

— Слышь, Ольк, — осмелился наконец Джон, — а ты с кем еще из девочек ходил на озеро? Только с Ленкой или с другими тоже? Вы там как купаетесь — голышом или нет? А еще что… делаете?

Вот, оказывается, в чем дело! Олег невольно улыбнулся.

— Что ты, Седой, с ума сошел? Ни с кем я не купаюсь по ночам. Просто я вчера пошел посмотреть, где ты, а Ленка увязалась следом. Не показывать же ей хижину — вот я и сказал, что иду купаться. Она взяла и поверила.

— А почему на ней была твоя майка?

— Она купальник забыла, а в одних трусах отказалась купаться.

— Как же она переодевалась?

— Как-как, да никак. Я не подглядывал. Да и темно уже было.

— Понятно, — облегченно протянул Джон. И опять стал таким, как прежде: Олег не приобрел никаких пугающих своей новизной знаний, остался закадычным другом.

— Ты лучше расскажи, где вчера пропадал, — предложил Олег.

— Я? Ни в жисть не догадаешься! Строил самолет!

— Да ну! Рассказывай!

И Джон, усевшись на подоконник, начал говорить. Оказывается, Кокроша, улетая, забыл закрыть ворота ангара. А там — сказочные богатства. Огромные универсальные станки с компьютерным управлением. Джон включил один из них, разобрался, как тот работает. Долго маялся, придумывая, как с большей пользой распорядиться неожиданной удачей. Копаясь в стандартных конструкторских программах, обнаружил раздел «Авиамоделизм». Оказалось, что модель летательного аппарата может быть как угодно большой, следует лишь задать требуемый вес полезного груза. Это и определило выбор: Джон решил построить самолет и подарить его Юре на день рождения. Но перед этим, конечно, они с Олегом на глазах у всех приземлятся перед парадным крыльцом, снимут летные шлемы и перчатки и… Все узлы самолета уже готовы, надо только соединить их между собой и выкатить сборку из ангара…

— А где ты будешь учиться его водить? — спросил Олег. Он был очень благодарен Джону за то, что тот не забыл про него, построил двуместный самолет. Настоящий друг!