Босс. Абсолютная власть (СИ) - Ганова Алиса - Страница 12

Понимая, что жалости не будет, я оттягивала время, но вечно в ванной не просидишь, даже такой огромной, поэтому посмотрелась в зеркало, сделала непроницаемое лицо и толкнула дверь.

Когда вышла — Вячеслава нигде не было.

«Наверно, развалился в койке и меня поджидает, чтобы отработала долг», — подумала, крадясь по квартире. Сейчас больше всего мне хотелось найти тихий уголок и затаиться там, как мышке в норке.

«Вика, ты не тряпка! В конце концов, он не старый пердун, поэтому выпрямись и вперед!» — отругала себя.

Распрямилась, подняла выше нос и… — услышала насмешливое.

— Я думал, ты в душе жить поселилась!

Скрипнула зубами, но промолчала. Не буду обострять обстановку. Все-таки одна в его доме. Вот так прибьет, и никто не узнает. Ведь даже Маринке не смогла признаться, куда еду. Хотя мысль, предупредить ее, где меня искать, если долго не выйду на связь, была. Но не смогла я признаться. Стыдно!

— Поднимайся сюда! — услышала требовательный приказ.

«Самодовольная скотина! — подумала зло. Хоть бы рукой помахал, куда идти-то!»

Но сообразила, что «Поднимайся» — означает «идти наверх», и, вздохнув тяжко, пошла к винтовой лестнице.

Ну, что сказать! Классно! Само ощущение — подняться на этаж выше, сквозь пол — моя детская мечта. Затаив дыхание я поднималась шаг за шагом, наблюдая, как один этаж квартиры сменяется другим. Не дикарка, но все равно впечатление произвело. Однако, как только передо мной полностью развернулся второй этаж — потеряла дар речи. Потому что он полностью отведен под огромную спальню.

Однако огромная постель пустовала. Я огляделась, обернулась и увидела Вячеслава, лежащего на подвесном гамаке перед огромной плазмой.

— Долго ты! — соизволил обернуться. И тут его лицо вытянулось. — Это что?! — Он не моргая, круглыми глазами пялился на мою футболку. Казалось, еще вот-вот, крохи воспитания покинут шефа, и тот начнет тыкать в меня пальцем.

— Домашняя одежда, — ответила я с долей гордости и страха. Вот чувствую, сейчас что-то будет. Но с другой стороны, пусть знает, что я не из тех, кто мечтает оказаться в его постели и готова ради его бабок на все.

— Не удивлюсь, если к этому уродству прилагаются полосатые носки, — взяв себя в руки, усмехнулся он, кривя свои красивые губы. Хоть он и скот, но сексапильный. Моя броня получила трещину, и я смутилась.

— Нет, — от волнения почему-то еще попыталась натянуть футболку на колени, на которые Кровосос пялился. Наверно, вышло ужасно, потому что Босс нахмурился и выплюнул сквозь зубы.

— Чувствую себя педофилом.

— П-почему? — не поняла я.

— Скажи еще, что у тебя трусы в горошек?

— Н-нет, — покачала головой, чувствуя абсурдность ситуации.

Вячеслав не злился, а уже откровенно веселился. Причем нотки легкой истерии в нем проступали.

— Покажи! — приказал, и мне стало мерзко. Я почувствовала себя крепостной. Гордость кричала: покажи ему один красноречивый жест и гордо хлопни дверью, а здравомыслие ехидно спрашивало: и что дальше?

— Это унизительно! — я посмотрела на него искоса, пытаясь хотя бы так остановить Вячеслава. В ответ он поморщился и закатил глаза.

— Еще одно слово, и я придумаю действительно что-нибудь унизительное, — предупредил серьезно, и я, поджав губы, молча повернулась к нему спиной, немного приподняла край футболки и продемонстрировала рисунок на попе, где красовалась кошачья мордочка.

Пару мгновений ничего не происходило, а потом по квартире разнесся безудержный хохот.

Вячеслав даже за живот держался и сгибался пополам, вытирал слезы в глазах, а когда успокоился, потребовал:

— Сделай себе два хвоста! — повертел пальцами у головы, намекая на косички.

— Зачем?!

— Для полноты антуража! Ну?! — рявкнул. — Не стой! Вперед!

— У меня нет резинок, — промямлила я.

Босса начала злить моя тупость. Это в мечтах я видела, как отвечаю гордо и красиво, а сейчас под его взглядом чувствую себя идиоткой.

— Так, — веселое настроение у Кровососа, как рукой сняло. Он нахмурился, встал с гамака и подошел вплотную. — На дуру ты не похожа. — Помолчал. — Значит, притворяешься?

— Я не успела выбрать, — пролепетала, чтобы не вывести его окончательно из себя.

— И чем ты занималась два часа?

— Я… я морально готовилась.

— К чему?

— Ну… к вечеру, — опустила глаза и голову.

— Продолжай, — неожиданно чувственно прошептал Вячеслав почти над ухом. — Еще покайся, что строгая учительница тебе двойку несправедливо поставила.

Я захлопала глазами. Что?! Уже вот так вот с ходу переходим к ролевым играм?

— Ну… а… — как быть? Подыгрывать? Блин! — Да! — Все же подыграла. Даже закусила губу.

— Какая ты, Вика, нехорошая девочка! — процедил Вячеслав, входя в роль. — Тебя надо хорошенько выпороть!

— А?! Нет, нет! Я больше не буду! Честное слово! Это последняя двойка! — пролепетала.

— Ну, даже не знаю… — затянул он, обошел меня и неожиданно хлопнул ладонью по моей заднице. Я замерла.

— Вика! Я не понял! Это что… значит?!

Что ему не нравится?! Подыгрываю же! Лучшая защита — нападение:

— А что не так?! Вы хотите меня отлупить, начали стрёмную ролевку про папочку и дочечку. Как могу, так и подыгрываю!

— Почему у меня рука мокрая? — тихо, почти нежно спросил шеф, но глазами так и прожигает. Чувствую, он доходит до бешенства.

— Потому что я не нашла утюг, — честно призналась.

— Где связь?

— У меня всего одни трусы, — я развела руками, — если вы считаете, что в настолько стрессовой ситуации женщина может понять, что ей нужно, а что нет, да еще и за столь короткое время — вы глубоко наивный человек. К тому же в этих бутиках я никогда не была и не знаю, что и где там продается.

Он аккуратно присел на край кровати и с участием спросил:

— А при чем здесь утюг?

— Если мокрое погладить горячим, то оно станет сухим.

Ну вот как можно не знать таких простых вещей?!

— Утюг на кухне, под подоконником. Суши все свои мокрые места и поднимайся. У тебя на все двадцать минут.

Когда я спускалась, он запустил на плазме какую-то свеженькую фантастику. Жмот, я бы тоже не отказалась посмотреть.

Кухню я нашла сразу, а вот панель под подоконником — далеко не сразу. Для кого вообще строилась эта квартира?! Ну кто, кто в нашем Мухосранске готов отвалить бешеные бабки за суперсовременные навороты?

Наконец мне удалось вытащить утюг, следом за ним неукротимо распрямилась гладильная доска. Что-то типа: «Ну уж нет, этот парень только со мной!».

Пока я наглаживала свои трусики и крепко сжимала бедра (очень страшно стоять с голой… голым всем посреди вражеской кухни), у меня, кажется, заработала голова.

Под медитативные движения в голове оформлялись наметки плана. Все же я не готова навсегда заклеймить себя воровкой и шлюхой. Я этих денег не брала. Точка. Но кто-то взял, а это уже и запятая, и тире, и даже многоточие. Кто?! Какая тварь?! Отбросим сантименты — могли все, кроме шефа. Хотя… Почему же кроме него?

Скажем прямо, я не топ-модель. Самодельный маникюр, брови и ресницы сделаны очумелыми Маринкиными руками. Был у нас недавно этакий междусобойчик — я ей, она мне. Одежда не лучшего качества, да и фигура близко не стоит с анорексичными стандартами. Нет, сейчас вроде в моду пошел бодипозитив, но я опять за бортом — на красочных плакатах сексуально подмигивают девушки 120+. В общем я, как всегда, не в тренде.

Надев горячие, но сухие трусы, я отправилась на казнь.

«Надо же, как в триллере, меня подставили…» — от горечи и обиды давило в груди, до боли, но что могу сделать? Нанять детектива? Ха-ха! Где на него денег взять? Плохой не нужен, а хорошего не потяну. Да и кто согласится рыть против миллионера? Робин Гудов, защитниц обездоленных красавиц, ныне нет. Да и не красавица я…

Это в фильмах круто мстят. В жизни же покорно идешь сдаваться в рабыни босса-кровососа. Грустно усмехнулась. Мысленно представила свою месть — как в разгар расплаты, когда он, распаленный, кричит от удовольствия, — я в лучших традициях «KillBill» чикаю ножичком — и фонтан крови заливает огромную постель…