Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Женщины в лесу - Поликарпова Татьяна - Страница 26
Наверное, оттого, что подъем на перевал, особенно последние часы, был трудным, оттого, что поднялись на седловину уже в полной тьме и так, в темноте, только при свете костра (топливо несли с собой) разбили палатки, а какой он, окружающий мир, было просто не видно, — наверное, потому казалось, что из последних сил они вознеслись в самую поднебесную высоту.
Когда кончилась недолгая в этот раз суматоха ужина, и многие сразу же разбрелись по палаткам и затихли, Ольга с Софкой отошли от костра и остались одни. Глубокая, но в то же время как бы прозрачная тьма растворила контуры палаток. Высокая твердь неба была намечена резкими колючими звездами. Казалось, девчата на каком-то медленно поворачивающемся под звездами острове и ничем не связаны с остальной землей.
Лишь когда они подошли к началу крутого склона, заметного только потому, что их остров все же был из более плотной тьмы, чем небо, они увидели землю. И оказалось, что она еще дальше от них, чем небо, и чернее его, и тоже помечена скупо разбросанными и более тусклыми, чем звезды, огнями. А далеко-далеко, у бесконечно удаленного горизонта, изгибались огненные змеи — одни пропадали, возникали другие, — они разбегались в стороны, перемещались и все равно как бы оставались на одном месте.
— Траву жгут. Палы, — сказал кто-то сзади них. Ольга оглянулась: оказывается, они не одни. Ребята — кто сидел, кто стоял у самого склона — смотрели туда, в долину.
— Отсюда, наверное, километров за сто видно — с такой высоты.
— Даже, может, больше.
— Только Алазань светится…
Она в самом деле чуть светилась. Тонкая, слабая ниточка реки отражала свет звезд. Одна, заметная на глубокой черноте земли, как ватерпас обозначала ровную плоскость долины и ее протяженность и еще раз давала ощутить, сколь высоко вознесен их лагерь.
Ребята переговаривались тихо, и голоса, и слова не имели силы спугнуть странное, никогда ранее не испытываемое Ольгой ощущение. Наверное, труд сегодняшнего подъема, когда ноги подламывались, а сердце стучало в самом горле и только воля заставляла совершать каждый следующий шаг, подготовил ее к теперешнему состоянию. Сердце билось медленно и сильно, дыхание было таким глубоким, таким полным, что сама себе она казалась одновременно и легкой и крепкой. Она и вовсе бы не чувствовала своего тела, если бы не свежесть этого темного, чистого воздуха поднебесья: он омывал ее, протекал сквозь нее, оставляя в самой середине груди, наверное там, где живет душа, холодок, замирание — как перед последним толчком, срывающим лыжника с кручи.
Этот миг Ольгиной жизни был равен вечности, потому что и воздух, и блеск звезд, и темнота, и свежесть сейчас ею и были, ее продолжали, и не осталось больше границ между нею и прильнувшим к ней пространством.
Ольге казалось, что она — вот только что! — нашла себя. Что до сих пор она и не знала себя, не жила вся целиком, а только как бы половиной своей души. И вот здесь, сейчас, ей вернули вторую половину, и душа стала цельной, круглой, как весь этот мир вокруг нее, душа стала сама собой.
Она вдруг подумала, как мелко и незначительно все, что осталось там, внизу, на земле. Все, что томило, тяготило ее сердце, посягало на ее волю и внимание. Эти тысячи и миллионы желаний: кому-то нравиться или не нравиться, что-то успеть, доказать или кого-то разубедить, проявить или скрыть, не дать заметить… Тысячи условностей — можно или нельзя, — тщеславных до детскости забот связывали ее жизнь.
«Какое все это имеет, имело значение?!» — с замиранием сердца думала Ольга. Думала, стыдясь за себя прежнюю, вспоминая угрюмоватый исподлобья взгляд Кости, враждебно и ревниво следящего за каждым ее шагом, за каждой улыбкой, обращенной к другим; вспоминая свою робость при случайных встречах с Андреем. Она мучительно краснела при этом. А почему? Только потому, что он был красив, и однажды на лекции она загляделась на него, а он перехватил ее взгляд. Ольга вспыхнула тогда: о чем может теперь подумать он. Ах, ах, как сложно!
Господи! Вот лилипутство, вот рабство! Это всё равно ничего не значит! Если ты свободный человек!
Она не смогла одна пережить свое открытие.
— Соф, — позвала тихонько, — как мы жили! Как постыдно! И о чем заботились: что про тебя подумают! Нравишься ты кому или не нравишься! Ф-фу! Ну какое это имеет значение!
— Никакого! — сразу, страстно, без секунды раздумья отозвалась Софка.
Недаром они так быстро подружились — всего две недели похода вместе, а Софке ничего не нужно объяснять.
Ольга поняла по одному ее слову, что Софка переживает то же самое, что ей тоже теперь удивительно, какие лилипутские чувства держат ее на земле, ее, свободную, прекрасную и гордую Софку.
Удивительно! Ты — человек, ты добр и велик. Ты протягиваешь руку и даришь всех кругом своей улыбкой, своим Расположением, и какое тебе дело до того, что кто-то примет твое Расположение и Доброту за желание нравиться, твою Веселость назовет заигрыванием, а твое Спокойствие и Задумчивость — равнодушием! Друзья, такие, как они с Софкой, поймут все, как надо, а те, что не понимают, пусть радуются, злорадствуют или огорчаются. Нам-то что? Сдерживать себя — лишь бы они не поняли тебя превратно! Ведь так недолго сделаться и другим человеком! Желая постоянно в глазах других быть самой собой — потерять себя!
Просто — быть! Не оглядываясь, кто что подумает, — быть. Чувствовать себя всегда вот такой, как сейчас, — независимой. И когда придет настоящая любовь, ты поймешь ее, узнаешь сразу, как сегодняшнюю ночь, а не придет — не надо!
Они стояли, обнявшись, среди огромного ночного мира, среди черно-лилового, прозрачного и прохладного мрака, разлитого и ввысь и вниз — от звезд неба до огней земли, — две девочки, в которых совершалось одно из загадочнейших таинств природы: из девчачьей, робкой и угловатой, рождалась иная — женская — душа. Ибо то, что испытывали они тогда — гордость собой и силу, — просто-напросто было знаком, что впервые ворохнулся в них, дал о себе знать самый удивительный дар, врученный женщине: способность любить, предчувствие верности — пожизненные радость и маета. Все же остальное потому и показалось — да и впрямь было! — чепухой, лилипутством.
Как бы потом у них ни сложилось, в какие бы передряги ни пришлось им попасть, как бы ни мололи их житейские жернова, им не забыть этой высоты.
Потом, осенью, вернувшись в университет, Ольга выслушивала комплименты, втайне про себя улыбаясь: «Как тебе идет загар! Ты просто стала другой! И глаза изменились!»
Она-то знала, что это новая ее душа отражается в ее глазах, руководит движениями, походкой. Пусть думают, что загар…
Ольга спокойно и щедро улыбалась Витьке и девчатам: уже прогромыхало над составом — гнусаво и железно: «Провожающим выйти из вагонов!»
Они пошли по тесному проходу, оглядываясь на Ольгу, посторонились, давая пройти двум парням в форме студентов-геологов. — Парни несли чемодан и рюкзак. Витька ревниво-враждебно бросил им вслед: «Там только одно место свободно!»
— А мы не жадные! — добродушно отозвался один, скинув с плеча рюкзак на скамью, где только что сидели девчата. Чемодан, очевидно пустой, он зашвырнул на багажник и стал, опершись лбом и локтями о край второй полки, нависая над Ольгой вопросительным знаком. Посмотрел на нее внимательно:
— Ну вот, нам больше и не надо! Разрешите?
Ольга пожала плечами. Дескать, чего спрашивать, когда все равно больше мест нет.
— Я сейчас! — доверительно бросил ей парень, и они с товарищем убежали.
Он вернулся, когда поезд уже миновал Москву и Ольга соображала, что делать с его багажом.
— Понимаете, в последний вагон вскочил, заболтались с другом, — сообщил парень.
У него было приятное — чистое, темнобровое и темноглазое — лицо, спокойный внимательный взгляд без тени той тщеславной уверенности в собственной неотразимости, которая обычно свойственна более или менее привлекательным ребятам. И она порадовалась, что с ним можно будет поговорить про геологию, не опасаясь какого-нибудь дурацкого заигрывания.
- Предыдущая
- 26/55
- Следующая