Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Женщины в лесу - Поликарпова Татьяна - Страница 22
Инна, я очень вам признательна за письмо про столбики. Теперь уж точно — все загадки разгаданы… Немножко жалко, ведь с загадками как-то уютней. Не находите? А мои дочки смеются надо мной. Зовут не иначе как следопытом. А ведь и вы, Инна, следопыт. И Лина. Расскажите ей о моих «открытиях».
Целую вас обеих. Ваша Вера».
РАССКАЗЫ
СНЫ
— Топор видела, — сказала Маруся.
Ее кровать была напротив Катиной, у противоположной стены палаты. Между ними еще ряд кроватей, пустых.
Катя, приподнявшись на локте, обернулась к Марусе — приготовилась слушать ее сон, но та молчала. Катя присмотрелась к ней: чего это она? Маруся лежала на спине, уставившись в потолок, будто там и был записан ее сон, а она не могла разобрать.
Ничего, ожила Маруся. Вон и брови заблестели. А позавчера после операции и брови и лицо были словно пеплом подернуты, стертое, слепое лицо.
Маруся была уже третьей абортницей, пока Катя лежит в этой палате. Они быстро менялись, не то что роженицы.
…В больнице шел «ползучий» ремонт, как говорили санитарки. Он переползал из отделения в отделение, и Катя попала как раз в такой момент, когда ремонт вынудил перевести всех женщин в родильное отделение. Это было нарушением медицинских правил. Но куда деваться? Вообще-то и не ожидалось рожениц в это время. Они ведь все на учете. Одну Катю сподобило.
Катя присматривалась. Ее поражало, как все женщины становились похожи одна на другую, возвращаясь в палату после операции. Уходят-то все по-разному: одна трясется от страха и, чтоб скрыть этот страх, еще и нарочно подыгрывает: «Ой, батюшки! Ой, матушки! Ой, ноги не идут!» Другая лихо подмаргивает остающимся: «A-а, та не баба, что там не бывала! Любишь кататься, люби саночки возить!» А Маруся шла молча, с каким-то ожесточением в темных угрюмоватых глазах. В пол смотрела.
Уходили по-разному. А возвращались — одинаково. Веселые, скучные, дерзкие, боязливые, болтливые, молчаливые возвращались в палату — никакими. Аборт властно стирал и лица, и характеры. Поддерживаемые сестрой, неуверенно переступали ногами тени ушедших на операцию женщин. Глаза открыты, но будто спят. И одинаковая печать на лицах, лишенных выражения: печать сломленности. Будто на допросе под пыткой не выдержали, выдали заветную тайну, и теперь им все равно. Так думала Катя, с тайным ужасом всматриваясь в лицо очередной своей соседки, возвращавшейся из операционной. Не мертвая, но и не живая, та молча ложилась, отвернувшись к стене или закрывая лицо простыней. И все в палате замолкали, как при покойнике, скорбно и виновато. Но потом начиналось воскресение из мертвых.
Вон Маруся: была такой же тенью — и, пожалуйста, сегодня собралась сон рассказывать. И глаза глядят в потолок, в самый настоящий, белый с трещинками потолок, а не на тот свет. И губы порозовели. Красивые губы у Маруси: пухлые овальные скобочки сомкнулись.
Катя ждала продолжения сна, но Маруся будто все забыла.
— Ну а дальше что? Про топор? — напомнила Катя.
— Что-что… Сказано: вижу топор! — с некоторым раздражением ответила Маруся, все так же созерцая потолок над собой.
— Ну ладно, но ты что-то им делала? Топором? — попробовала Катя подойти по-другому. — Или он просто под лавкой лежал, или кто им дрова колол, или что…
— Просто топор. Можешь ты это понять? Просто! Топор! Один! — сердится Маруся.
А Кате очень хочется понять, как это можно увидеть во сне просто топор, один топор — и все. Как можно видеть одну вещь вообще? Где-то же она находилась! Или в самом деле пустое пространство и среди него — топор? Но какое тогда пространство? Серое? Белое? Черное? Наверное, все-таки Маруся забыла, как видела этот свой топор?
Перетерпливая желание задать Марусе еще кучу вопросов, Катя опускается на подушку, мимоходом кинув взгляд в окно — оно как раз за ее изголовьем. Можно было б и не смотреть. По тусклому свету, разлитому в палате, немому, словно бы не дающему теней, ясно, что непогодит. Но мало того что непогода: за окном мокрыми хлопьями валил снег. Вот так первое мая?
Но ни первомайский снег, ни Марусина строптивость не могли надолго огорчать Катю.
— Даже интересно! Первое мая и — снег! — со смехом воскликнула она, тут же и пережив досаду на непогодь. «Вот снег, а у меня все хорошо, и я скоро выпишусь и увижу Олега!» — так можно было перевести ее «даже интересно». А можно б и еще короче: «Снег — Олег». Ведь и он видит этот снег.
— Марусь, ты, наверное, к снегу топор свой видела!
— Ладно бы, ежели б только к снегу… — отозвалась Маруся.
— Ништо-о-о, девки! — сладко позевывая, откликается со своей койки у стены тетя Клава. Она, как и Маруся, ждет скорой выписки. Она немолода, лет за сорок, и руки ее, в отличие от гладких Марусиных, будто свиты из тонких суховатых мышц и крупных — бечевами — жил. — Ништо, что снег, нам не на демонстрацию. Нечего нам, девки, демонстрировать. Разве вон нашей Катечке Мишаню своего… И мужик не достанет, пока мы тут! Плюнь, Машка, на свой топор! Лежи, не горюй. Небось нам сегодня пирога дадут, ради праздничка. Не к пирогу ли и топор-то? — посмеялась она тихонько.
Но Маруся не развеселилась. Она отвернулась к стенке и сказала ровным голосом:
— Если опять ко мне полезет, убью… Топором. — И, помолчав, добавила с тоской: — Хоть бы его куда в командировку услали, пока я оправлюсь!
— А бывают командировки-то?
— Бывают. Когда не надо. Хотя все равно хорошо. Хоть вздохнешь. Но теперь-то больно бы нужно! Если я здоровая — мне все нипочем… В прошлый-то раз, теть Клав, я только домой пришла, а на другой день снова в больницу!
— Ну? Закровила?
— Закровишь! Явился пьяный. «Ну, — грит, — порядок: своя сёдни дома». И ко мне в койку. Я ему: «Куда ты, кобель! Нельзя!» «Ах, — говорит, — нельзя! Так какого хрена ты тут развалилась!» Подхватил меня, да и об пол. Я была и — нет. Очнулась — плаваю в крови-то, как в луже. А он на койке и уж храпит. Поползла я в коридор. Хорошо, соседка выглянула. У меня и голосу-то не стало — позвать…
— Пьяный, что ль, был? — будничным голосом спросила тетя Клава, будто и не слышала, что Маруся так и сказала. И Катя поняла, что и сама хотела спросить о том же, словно они с тетей Клавой хотели хоть как-то смягчить, оправдать поступок Марусиного мужа, отвести его вину от всех прочих — непьяных — людей.
— Пьяный, пьяный, — уверила их Маруся.
— Его надо посадить в тюрьму, — сказала Катя не своим, каким-то тусклым голосом.
— Его посадишь! Свидетелей-то нет. Я даже и не кричала. И синяков не было, как вон сейчас. — Маруся закинула левую руку за голову. На нежной бело-розовой коже тыльной стороны плеча расплылся безобразный черно-лиловый кровоподтек. — А в милиции знаешь как говорят, когда свидетелей нет? «Муж да жена — одна сатана!» Может, я на него наговариваю.
— Да как это наговаривать на собственного мужа!
— Очень просто. Кому надо — наговорит, — заявила Маруся так уверенно, что Катя не посмела спросить, кому это и зачем бывает надо, уж, наверное, проще разойтись…
Она спросила только:
— А врачи? Могли бы подтвердить…
— Может, — согласилась Маруся. — Так ведь я оклемалась.
— Погоди! — Тетя Клава подняла худую руку и потрясла, погрозила пальцем. — Будет у тебя, девка, инвалидность, коли не уйдешь от такого. Очень даже скоро.
— Да ведь все жду. Приглядываюсь. Может, образумится. Он до меня больно охочий. Оттого и бесится. Ему вынь да положь. А нет, так он и дерется. — В голосе Маруси проглянула вдруг стыдливая гордость.
- Предыдущая
- 22/55
- Следующая