Хан Тенгри с севера. Негероические записки (СИ) - Рыбак Ян - Страница 1

Гора

У каждого нормального человека наступает в жизни период, когда он должен взойти на свой семитысячник. С некоторых пор в душе моей поселилось беспокойство. Цифра 7000 манила меня. Я стал задумчив и рассеян. Я взвешивал свои силы и набирался храбрости. Я примерял себя к моей непальской любви с первого взгляда – Пумори, периодически отвлекаясь на мимолетные романы с другими, вполне привлекательными вершинами: Барунтзе, Тиличо, пиком Корженевской. Зуд становился всё сильнее, и наконец я почувствовал, что момент истины наступил – семья отпускает, работа не возражает, компания есть. В этом году я иду на семитысячник! Была также и причина иррационального характера, которой я ввиду важности намеченного мероприятия, не рискнул пренебречь. Я заметил, что в круглые, юбилейные даты моей жизни происходят события, определяющие её, мою жизнь, на долгие годы. Самые большие мои удачи, начала и прорывы выпадали на эти годы. Так было в 20 лет, так было в 30 лет, и теперь, в сорок, приятно было сознавать, что в предстоящем восхождении непознаваемое будет на моей стороне...

Внимательный читатель может заметить, что в некоротком списке единственных и желанных Хан Тенгри отсутствует. Всё верно, дальше него в моём списке стояла, пожалуй, только непобедимая Победа, и это вовсе не потому, что Хан – плохая гора. Наоборот, Хан – потрясающая гора. Слишком хорошая для меня – слишком крутая, слишком холодная, со слишком большим перепадом высот между базовым лагерем и вершиной. Слишком многие любят его, слишком просто к нему добраться и поэтому – слишком много людей, слишком много перил. Слишком много «слишком». Я хотел чего-то потише, поспокойнее, чего-то поинтимнее, я бы сказал. Но человек предполагает, а располагает – известно кто. Как виртуозный биллиардист, в несколько рассчитанных ударов посылающий шар в лузу, Он (ну тот, кто располагает...) загнал меня на Хан Тенгри. В какой-то момент мне даже было предложено отправиться на Победу, но это было уже слишком, я пригрозил выйти из игры, и мы сошлись с Ним на Хане. Понятное дело, что биллиард лишь метафора, и рычагом для подвижки моих планов послужили финансовые трудности, мои и моей команды. По мере того, как мы умеряли свои аппетиты, список вершин сокращался за счёт самых перспективных и лакомых, и в итоге остались лишь Хан Тенгри да пик Ленина. Две вершины, противоположные по всем своим свойствам и параметрам. Мы, не сговариваясь, выбрали Хан за стремительность очертаний, строптивый характер и красивое имя (да простит меня вождь мирового пролетариата). Как говорится, если уж падать с коня, так с хорошего... И вот, за пару месяцев до поездки, как раз, когда подходил сладкий миг покупки билетов, мою команду постигла очередная непредвиденная финансовая катастрофа. Такое бывает. Это случается с целыми странами, и даже с виду вполне благополучными. Мои друзья позвонили мне тёплым майским вечером и официально объявили о своём банкротстве. Я понял, что остался с Хан Тенгри один на один. В былые времена я бы устало пожал плечами и перенес несложившееся восхождение на год-два, но в этот раз мною владело бесшабашное «сейчас или никогда», и я решил осуществить свою мечту во что бы то ни стало. Сейчас и только сейчас!

Партнеры

Сперва у меня была надежда, что в широком кругу моих знакомых найдутся желающие разделить со мной восхождение на такую примечательную гору, но довольно скоро я обнаружил себя одиноко стоящим на интернетном перекрестке в поисках кого угодно: «Эй, хоть кто-нибудь!..» Можно сказать, я просто пошел на панель. И вот, в момент, когда я стал готовить свою неустойчивую психику к соло восхождению, я обнаружил на альпинистском форуме одинокую душу, мучимую теми же проблемами. Некий Володя из Латвии, у которого распалась его постоянная команда, ищет желающих пойти на Хан. Мы обменялись письмами. К богатой исходной информации мой потенциальный партнер по восхождению добавил лишь, что ему 39, и что в прошлом году он взошёл на пик Ленина. Природный такт и ничтожное предложение на рынке партнеров не позволили мне продолжить расспросы. Спустя примерно неделю, ещё одна рыба попалась в широко раскинутый невод. Позвонил Мишель, которому я предлагал присоединиться к поездке или хотя бы найти кого-то подходящего в кругу его многочисленных приятелей. Он сообщил мне, что его друг Эяль просто мечтает поучаствовать в экспедиции на Хан Тенгри и даже года три-четыре назад пытался это сделать. Он упрашивал каких-то израильских альпинистов принять его в команду, но эти снобы отказали ему, сославшись на его молодость и полное отсутствие альпинистского опыта. «Их можно понять...» подумал я и спросил: «А сколько ему сейчас, и что он умеет?» «Ему где-то 22-23, и он хорошо лазит по скалам. Но, если ты не возражаешь, он тебе позвонит, и ты сам с ним поговоришь» – ответил Мишель и добавил – «В плане физподготовки он – зверь. Мне за ним не угнаться». Нет, я не возражаю. Почему же не поговорить с человеком, особенно если он – зверь. В плане физподготовки.

Разговор с Эялем оставил меня в растрепанных чувствах. Подсознательно я был настроен отказать ему, но не находил разумного повода. Парень молодой и спортивный, лазил мультипичи в Йосемите, то есть с веревками на скалах обращаться умеет. Хотя, кому это нужно на Хане, где всё провешено перилами. Не умеет страховать на снегу и на льду? Плохо. Но ведь и это не нужно на Хане по той же причине... Не имеет альпинистского опыта, но в 15 лет поднялся на Килиманджаро, в 17 в одиночку ходил треки в Гималаях, поднимаясь выше 5000 метров, и утверждает, что никаких проблем с акклиматизацией не испытывал. Правда, всё это с его слов, а я уже видел в жизни всякое. Мне не хватает личного контакта – увидеть человека, поговорить с ним, почувствовать, чем он дышит. Мы договариваемся встретиться на скалах в Бэйт Орэне, полазить вместе и обсудить все аспекты нашего возможного, так сказать, сотрудничества. Я не говорю ни «да», ни «нет», оставляя себе путь к отступлению.

Наступает пятница. Жаркое послеобеденное время. В три пополудни, когда первая тень уже легла на раскаленные бэйторэнские маршруты, из заметно потёртого жизнью автомобиля ко мне вышел Иисус Христос собственной персоной. «Вот с кем я ещё не ходил в горы...» – подумал я, глядя на долговязого молодого человека со строгим библейским лицом. Босые пыльные ступни (как он вёл машину?!), рыжеватая, чуть раздвоеная к низу борода и пышная, волнистая шевелюра не оставляли места для сомнений: передо мной Сын Божий. Или скажем так: он мог быть кем угодно – йогом, битником, рок гитаристом или самим Иисусом, но меньше всего он был похож на альпиниста, каким вы его себе представляли, просмотрев фильмы «Вертикаль» или «Вертикальный предел»...

Я присматривался. Парень был спокоен и интеллигентен, бред не нёс, и ничего из себя не строил. Страховал он прекрасно – почти не глядя вверх, он отслеживал каждое мое движение. Верёвку выдавал без провисов, но и не потянул ни разу. Лазил он не слишком круто для человека мотающегося по йосемитам, но ссылка на «выброшенные армии три года» (его выражение) звучала логично. Впрочем, все маршруты, которые пролез я, он пролез тоже, с той только разницей, что он их видел в первый раз, а для меня Бэйт Орэн – дом родной. Собственно, мне было наплевать, как он лазит. Мне важно было убедиться, что он тот, за кого себя выдаёт, поскольку совсем недавно я пережил тяжёлую душевную травму: я познакомился с человеком, рассказ которого о нём самом, якобы замечательном и перспективном альпинисте, так же соотносился с действительностью, как реклама батончика «Баунти» с жизнью помирающих от голода папуасов на острове, где сгнила последняя кокосовая пальма.

Тем же вечером я позвонил ему. «Эяль» – сказал я – «я не против, чтобы ты ко мне присоединился, но я хочу, чтобы ты сам ещё раз всё обдумал. Я, конечно, рискую, идя на такую гору с человеком, которого я не знаю и у которого нет опыта, но это мой выбор и моя проблема. Я хочу, чтобы ты понял, что ты сам рискуешь вдвойне – во-первых потому, что у тебя нет опыта, а во-вторых потому, что у меня его недостаточно на двоих. Я не гид и отнюдь не супермен. Для меня эта гора – мой маленький Эверест, на который я, быть может, смогу взойти, а быть может и нет. Поэтому – не спеши, подумай ещё раз». «Да, я подумаю...» – сказал он, и по его голосу я почувствовал, что он колеблется ничуть не меньше меня. Когда он позвонил в следующий раз в его голосе уже не было сомнений. «Я записался на двухнедельный курс в Безенги. Во второй половине июля, как раз перед НАШЕЙ ПОЕЗДКОЙ НА ХАН ТЕНГРИ» – сообщил он мне бодрым тоном.