Под небом Марбельи (СИ) - Алекс Адриана - Страница 44

— Да по-другому вообще не вариант! — смеется Серхио. — Ладно, пойду работать.

Выходя с работы, лицом к лицу сталкиваюсь с Павлом. Вид у него суровый, губы плотно сжаты. Взгляд, которым он одаривает меня, не сулит ничего хорошего. Что ему вообще от меня надо? От предчувствия чего-то нехорошего сердце начинает биться чаще.

— Саше вчера стало плохо, и ее отвезли в больницу, — говорит Павел после коротко приветствия.

— Что с ней?

— Резко поднялось давление из-за стресса. Или ты думал, ваш разрыв для нее — это как в клубе под музыку попрыгать? — сердито произносит Павел.

— Как она сейчас? — спрашиваю я, а самого берет досада.

— Кризис еще не миновал, но меня радует, что она под присмотром врачей, — говорит Павел, и я замечаю, что он нервничает. — Но это не все. В больнице выяснилось, что Саша ждет ребенка, и это твой ребенок, Артем.

— Но Саша же пила таблетки, — растеряно произношу я, чувствуя, как все мои мечты и планы катятся под откос.

— Ты не можешь бросить мою дочь в таком положении, — строго произносит Павел. — Я тебе этого не позволю. Даже если придется притащить тебя на церемонию под дулом пистолета.

— А если Саша не захочет этого?

— Конечно, не захочет. Она сильно обижена на тебя. Просила ничего не говорить о ее беременности. Но я считаю, что молчать в такой ситуации неправильно. Вы оба должны нести ответственность за того, кого создали.

— Спасибо за заботу, но этот вопрос мы должны решить сами, — твердо говорю я, и лицо Павла искажает гримаса недовольства.

— Я не позволю тебе испортить ей жизнь.

— Мне кажется, я уже это сделал. И не только по отношению к Саше, — говорю я и опускаю голову.

Поехать в больницу я решаю сразу же после встречи с Павлом. По пути, думаю о том, как сообщу эту новость Тамаре. Что, если она откажется от наших отношений ради ребенка? Никогда себе этого не прощу. Вместе с разочарованием растет и злость на Сашу. Меня не оставляет мысль, что она забеременела специально, чтобы привязать меня к себе. Наверное, решилась на это, когда наши отношения стали более прохладными, чем раньше. Но как она могла решить такой важный вопрос без меня? Словно я вообще тут ни при чем и не имею к этому никакого отношения!

В больницу я приезжаю во взвинченном состоянии. Мне хочется бить и крушить все на своем пути. Чтобы как-то взять себя в руки, останавливаюсь у кулера с водой. Выпиваю пару стаканчиков ледяной влаги, и раздражение стихает, превращаясь в тягучую досаду.

Когда я вхожу в палату, Саша спит. Она бледна, под глазами залегли черные тени. За эти дни она сильно похудела, и сползшая больничная сорочка обнажила острую ключицу. Мне становится жаль ее.

Сажусь рядом на стул и смотрю на нее. Ведь если бы не приезд Тамары, мы могли бы быть счастливы. Наверное. Какое-то время — точно. И скорее всего, этот ребенок, которого она ждет, был бы желанным. Мне приходит сообщение, и от этого звука Саша просыпается.

— Ты?! — испугано произносит она, увидев меня. Приподнимается и садится на койке. — Что ты здесь делаешь?

— Твой отец мне обо всем рассказал.

— Я же просила его не делать этого! — хлопая ладонями по матрасу, расстроенно говорит Саша. — Никогда не слушает меня!

— Он хотел как лучше.

— Не защищай его! Хотя ты, судя по всему, пришел сюда по той же причине! — сердится Саша. На ее бледном лице выступают красные пятна.

— Тебе нельзя нервничать, — напоминаю я.

— Да мне все нельзя теперь!

— Какой у тебя срок?

— Три месяца, — устало откидываясь на подушку, отвечает Саша.

— Ты знала об этом раньше?

— Нет. Даже никаких намеков не было, — вздыхает Саша. — Иначе бы ты уже знал.

— Ты сделала это специально? Чтобы мы навсегда были связаны?

— Ты дурак?! — резко вскидывается Саша. — Ходить беременной, рожать, посвятить всю свою жизнь ребенку, чтобы какой — то парень меня не бросил? И это в двадцать? Я что, больная?! Конечно, нет!

— Прости, это был уродский вопрос.

— Как и весь ты.

— Ну, спасибо. Теперь я в курсе, каким ты меня видишь.

— Это была смягченная трактовка.

— Твой отец хочет, чтобы мы поженились ради ребенка, — помолчав, говорю я и очень хочу, чтобы она послала меня к черту. — Что скажешь?

— Что я должна подумать. Я еще не решила, что буду делать дальше, — натягивая одеяло до подбородка, отвечает Саша. — Рожать от тебя — сомнительное удовольствие. Все, уходи. Я устала, и у меня очень болит голова.

— Я напишу тебе, — поднимаясь, говорю я. Хочу поцеловать ее на прощание, но потом передумываю. Вдруг придумает себе что-то, чего быть н может. — Выздоравливай.

На виллу приезжаю поздно. Отец с Дашей в гостиной играют в шахматы, Томы с ними нет. Не решаюсь у них спрашивать, дома ли она. Проще заглянуть к ней в спальню.

— Ты чего такой бледный? Заболел? — оторвавшись от шахматной доски и бросив взгляд на меня, спрашивает Даша.

— Умер, — устало плюхаясь в кресло, отвечаю я.

— А, ну это все объясняет, — бодро отвечает Даша. — Захочешь воскреснуть — ужин пока на столе и еще теплый. Можешь не благодарить.

— Спасибо, я попозже поем, — отвечаю я.

— Что-то Тамара загуляла, — бросив взгляд на часы, замечает отец. — Поздно уже для прогулок в одиночестве.

— У нее свидание с Виктором, — заговорщически произносит Даша, и меня словно кипятком обдает с головы до ног. Вздрагиваю, но надеюсь, что никто этого не заметил.

— Ты уверена, что именно свидание? — как можно небрежнее спрашиваю я. Отец поднимает голову и смотрит на меня.

— Ну а как еще назвать это, когда люди при встрече целуются, как влюбленные? — пожимает плечами Даша.

— Ты как-то спокойно об этом говоришь, — замечает отец. — А ведь Нина твоя подруга.

— Да в гробу я видела эту сучку своей подругой! — зло бросает Даша.

— Неожиданно, — откидываясь на спинку дивана, говорит отец. — Вы поссорились?

— Нет, я просто поняла, что она человек так себе, — холодно отвечает Даша. — Так что, если Виктор ее бросит, я буду счастлива.

— Мне не особо приятно это слышать, — признается отец.

— Думаешь, у них все серьезно? — спрашиваю я, и голос предательски садится. Все поняли, как это важно для меня. — У Тамары с Виктором?

— Вряд ли, — машет рукой отец. — Тома не та девушка, которая может ограничиться одним мужчиной. Скорее всего, это просто курортный роман.

— Я ее искренне не пойму, если она вдруг с ним останется, — говорит Даша, а мне кажется, что я медленно умираю. Надеюсь, натрахаются и разбегутся.

В этот момент дверь открывается, и раздается глухой стук каблучков. В гостиную входит Тамара. На ней платье нежно — голубого цвета, слегка помятое. Волосы чуть выбились из пучка, помада с губ стерта. Она бросает на меня виноватый взгляд и робко улыбается.

— Всем привет! — говорит она, сбрасывая с ног туфли.

— А мы тебе как раз кости перемывали, — сообщает ей Даша. — Как там Виктор?

— Полагаю, пьян и счастлив, — осторожно отвечает Тома, боясь посмотреть на меня. Ярость заполняет каждую клеточку моего тела. Не знаю, как сдерживаться, чтобы не натворить глупостей.

— Пойду спать, — поднимаясь, говорю я. — Спокойной ночи.

— Сладких, — с приклеенной улыбкой произносит Тамара. — А я хочу кофе. Даш, Жень, будете?

Я ухожу и не слышу, что ей отвечают. Моя цель сейчас — встать под холодный душ, чтобы унять разбушевавшуюся ревность, иначе я не смогу пережить этот вечер.

Долго стою под ледяными струями воды, пока не понимаю, что меня отпускает. Стуча зубами от холода, насухо вытираюсь полотенцем и натягиваю джинсы. Надо бы выпить коньяку, чтобы расслабиться и не заболеть. Выхожу из ванной, и в этот момент в спальню входит Тамара. Наши взгляды встречаются, и она испуганно пятится назад, упирается спиной в дверь и тихо ойкает. Подхожу к ней вплотную и смотрю в ее испуганные глаза.