Двойная сплошная (СИ) - Адилова Ольга - Страница 13

- А тачка твоя? – кивнула она за стекло на припаркованную неправильно представительную машину. Что-то мне в последние два дня везет на встречи с людьми, имеющими крутые авто. Не то, что я с отцовской Хондой, которую он вот уже много лет не хотел менять, предпочитая чинить ее из раза в раз и едва ли не молиться на нее, когда я приезжаю на ней без сколов и царапин. Знал бы он мои методы вождения на проселочных дорогах, нервничал бы еще больше.

- Моя, - вновь хлебнул он свой напиток.

- Повезло с родительским достатком, - усмехнулась Вилена, отламывая кусок своего пирога и запивая его горячей жидкостью.

- Причем здесь родители? – возмутился парень, сводя брови к переносице и хмуро глядя на мою подругу.

- Не хочешь же ты сказать, что обеспечиваешь себя сам.

Я улыбнулась, глядя на лицо язвительной девчонки. Она прямо вся светилась ехидством.

- Да, тачку подарила мама. Но сейчас я зарабатываю сам.

- Ох, да неужели! – запихнула она в рот еще один кусочек. Наблюдать за этой парочкой было забавно.

- Я вполне серьезен, - воскликнул Артем, ударяя по столу кулаком. Он изрядно злился. Может и правда сам себя обеспечивает и не любит упоминания о том, что когда-то сидел на шее у родителей, а именно у матери, как теперь понятно.

- Маменькин сыночек, - пропела Вайтович, хлопая глазками и складывая руки под подбородком в ангельском жесте. Я рассмеялась, глядя на нее.

А вот нашему новому знакомому отнюдь весело не было. Он даже было уже подскочил, навис над подругой и что-то хотел сказать, но быстро взял себя в руки, выпрямился, сунул руку в карман серых джинсов и выудил оттуда купюру номиналом в тысячу рублей. Потом бахнул ею по столу, прямо перед носом у нас с Вилькой и отправился к выходу с бормотанием каких-то проклятий на ходу.

- Какие мы нервные. Куда бы деться, - повертела она в руках денежную банкноту, которой хватило бы и на то, чтобы оплатить какую-то часть нашего с ней заказа. – Ты доела?

Я опустила взгляд на пустые тарелки. Даже не заметила, как за всем происходящим навернула свой обед или уже можно сказать ужин.

- Ты чего прицепилась к нему, я не поняла? – спросила я, отодвигая от себя посуду.

Вилена махнула рукой, подзывая к себе официантку и прося ее рассчитать нас, включая в счет и заказ парня с соседнего столика.

- Не знаю, - пожала она вновь плечиком кокетливо, - захотелось.

И это ее «захотелось» было единственным объяснением, прозвучавшим в этот день от нее.

Глава 7.

Рома, высадивший Нелли возле магазина с легкомысленным названием «Glamorous», наблюдал за подругами недолго. Наоборот, ему хотелось поскорее отделаться от этой девчонки и мыслей о том, что он вдруг в один момент столкнувшись с ней случайно на улице, потерял голову и схватил, потащив куда-то за собой. Это было как наваждение, как не до конца еще закончившийся сон с ее участием. Он просто видел ее перед собой и действовал на рефлексах. Или же может он просто не хотел, чтобы полицейский, увидевший, что она узнала его, смог бы допросить ее и разузнать о нем все. Еще не известно с какими намерениями полицейский бежал за ним. Быть может Роме ничего и не грозило, но инстинкты, воспитанные в детстве в неблагополучном районе давали о себе знать. Видишь мента – беги, слышишь его голос – беги еще быстрее. И не важно натворил ли ты чего. Они всегда найдут к чему придраться.

Нет, Рома не был отпетым мошенником, не торговал наркотиками, как некоторые его знакомые со школы, не грабил и даже не пытался вырывать у прохожих сумочки, пользуясь тем, что обладает очень быстрыми и длинными ногами. Рома просто рос с теми, кто всем этим занимался и старался особенно не выделяться на их фоне, чтобы выживать. Окружение не смогло тронуть его душу и сердце, но поведение подпортило знатно. И это было заметно многим. Парень частенько лез в драки, отстаивая свои и чужие права, зарабатывал деньги на нелегальных ночных заездах и частенько бывал там, где не следовало. А еще немножко занимался вандализмом, разрисовывая стены в подъездах картинами неизвестных никому художников. И хоть выглядело это скорее искусством, нежели порчей имущества, все равно от бабушек, сторожащих свою обитель ему частенько доставалось. Вот уж от кого он получал по голове сумочками не раз и даже не два.

И вот сейчас, вновь нарушив чей-то покой и как ни в чем ни бывало убегая от своего личного полисмена, он наткнулся на вчерашнюю девчонку с бледно-голубыми чистыми глазами. Ее удивленный взгляд отпечатался в памяти парня каким-то въедливым клеймом и каждый раз, когда он закрывал глаза, видел перед собой ее лицо. Слегка испуганное и чересчур милое, чтобы быть настоящим. Таких ангелоподобных девчонок ему еще не встречалось. А еще эти ее руки. Какие-то слишком теплые и мягкие. Какие-то…

- Черт! – выругался Рома, встряхивая головой.

Вот же засела она у него в мыслях. Пора от них избавляться, пока все не зашло слишком далеко. Стоит наведаться вечером в «Filum» в надежде на то, что девушка в маске вновь будет там играть. Вот уж кто точно для него. Такие, как она ему подходят больше. И он, даже несмотря на свою нелюбовь к тому, чтобы его касались чужие женские руки, хотел бы, чтобы скрипачка до него дотронулась. И, возможно, не только это. Что-то в ее движениях парня невыносимо влекло в тот вечер к ней. Как возможно и многих других в том зале, увешанном картинами с изображением струнных инструментов разного рода. Вот что музыка может делать с людьми. Она может порабощать и заставлять приходить все снова и снова, отдавая свои деньги, лишь бы вновь услышать огненное звучание. Такое, какое для скрипки обычно не бывает свойственно. Но только не в этом случае и не с этой девушкой в маске.

«Маска!» – подумал вдруг Рома, осознавая впервые, что даже не знает, как выглядит девчонка со скрипкой. А он тут уже напридумывал всякого. - «Что если она страшненькая?»

Нет, страшненькие обычно не движутся так раскрепощенно и не осматривают с таким вызовом зал. Она знает, что красива и это чувствуется, даже когда лицо ее скрыто практически полностью.

За своими мыслями Рома уже подъехал к своему дому и решил забежать в квартиру, которая пустовала всю ночь, чтобы помыться и смыть с себя всю эту историю с Одуванчиком, все так же продолжающую мелькать в его мыслях наперебой со скрипачкой.

Парень понял, что стоит уже минут десять под струями воды и видит перед глазами то, как его друг касается Одуванчика в приветственном жесте, затем целует ее запястье и ведет в свою комнату (последнее он уже додумал самостоятельно), только когда услышал надрывающийся звук входящего звонка. Рома тут же очнулся, умыл лицо и взглянул на телефон, лежащий на раковине, распознавая в номере друга Вадима, чей день рождения они как раз и отмечали вчерашней ночью.

Парень наскоро вытер руки и голову, дабы не испортить дорогой телефон влагой, а затем нажал на кнопку принятия вызова. Знакомый голос полился из мобильника молниеносно.

- Хэй, друг, ты как? Свалил вчера и даже разбудить не удосужился, - поприветствовал Рому Вадим, его лучший друг еще с первого курса, неудавшегося первого образования лингвиста.

Они познакомились при интересных обстоятельствах за несколько минут до того, как началась первая пара в высшем учебном заведении. Рома тогда подъехал к институту на своей еще самой первой и не особенно навороченной машине, занимая место на парковке, в то время как Вадим резво подрезал его, паркуясь на своем мотоцикле там первым.

«Эй, друг, поищи другое место! Моему коню нужно пространство» - заявил тогда пафосно Вадим, снимая с себя разрисованный шлем.

«С чего это я вдруг должен уступать каким-то там мотоциклистам?» - почесал подбородок Рома, - «Ах да, забыл совсем, что вы все на голову нездоровые. Прошу прощения».

И Рома отъехал на соседнюю парковку, выслушав пару нелестных замечаний в свой адрес от мотоциклиста.

А после этого они оба встретились на общем сборе и поняли, что теперь им придется учиться в одной группе. Еще позже было решено зарыть топор войны, а после даже подружиться, при этом все же не забывая подкалывать друг друга насчет того, что другой выбирает не тот транспорт.