50 способов околдовать вампира (СИ) - Айгелено Джули - Страница 14

— Почему он плохо реагирует на зеркало? — решила узнать правду Филлис.

— Дело в том, что он один из немногих, кто может забирать плохие воспоминания, — начала объяснять Виктория. — Когда он смотрится в зеркало, то чужие воспоминания обретают реальную форму. Они начинают мучить его.

— Тогда почему в замке много зеркал? — удивилась помощница.

— Мой брат мазохист, — произнесла вампирша. — Он решил, что стоит наказывать себя душевными страданиями.

— Что-то произошло?

— Он со мной не делился. А тебе, возможно, расскажет. Со временем.

— Лучше не давать мне ложных надежд. Я видела, как он смотрит на ту эльфийку.

Виктория пожала плечами. Не ей уж точно судить о любви и влюбленности. Однажды она обожглась, отомстила в эмоциональном порыве и жалела. Жалела, что сама погубила свою любовь, погубив чувства и не дав ему малейшего шанса на объяснение. Брат, кажется, чувствует себя счастливым с Сателис. Хотя, с другой стороны, ему больше бы подошла Филлис. Запретный плод терпкий, со вкусом первозданной крови.

Наблюдая за помощницей брата, Виктория убедилась, что любовь имеет разные оттенки, по-разному воспринимается. Для кого-то любовь равняется свободе, для кого-то любовь — семейные узы. А кто-то находит любовь в самых неожиданных местах, подчиняясь невидимому велению сердца. И, видимо, у Виктора и Филлис второй вариант. Если бы не душевные проблемы Виктора, он бы давно заметил влюбленный взгляд помощницы. Виктория не собиралась оставаться в стороне и решила слегка ускорить события.

[4] Фонтанаж — по легенде, данную прическу придумала фаворитка Людовика XIV Анжелика де Фонтанж. Ее прическа растрепалась во время охоты, и она просто завязала свои волосу подвязкой с драгоценностями в высокий пучок на макушке. Людовик XIV был в восторге от данной прически и сделал Анжелике комплимент. После чего все придворные дамы стали украшать свои головы подобным образом. Прическа «фонтанж» имела множество вариантов — ее главная особенность высота (завитые локоны, расположенные горизонтальными рядами надо лбом) и множество украшений.

[5] Прости. Моя милая, идем (эльф.).

Глава 6

Выглянувшее ненадолго солнце опять скрылось за свинцовыми тучами. Ветер утих. В безмолвии и ожидании провела прошедшие выходные деревушка возле Ткачьего города, неподалеку от Столицы Донауворта.

Небеса громыхали. Молнии расцвечивали небо белым. Появившаяся духота не давала возможности перевести дух. Яростный дождь потоком набросился на деревню, размывая дороги. Капли застучали по крышам домов.

Филлис, кутаясь в плащ, вздрагивала от каждого звука. Персепона Стикс советовала: «Сложные прически хороши для торжественных случаев. В повседневной жизни лучше иметь волосы, к которым хочется прикоснуться». Естественно, девушка не оставила без внимания и этот совет от знаменитой писательницы. Она заплела две косы, которые били её по спине и всячески мешали. Она опаздывала. В очередной раз.

Дождь стал невыносимым. Намокший плащ лип к телу, одетый поверх наряда, само платье запачкалось. Туфли стали черными от. Молния расчертила небо, ударив в одиноко стоящее дерево. Филлис вскрикнула, обходя запылавшее дерево. Если бы она верила в существование богини Любовь, то немедленно бы произнесла молитвы. Однако она не верила.

Многочисленные храмы, построенные на территории королевства, блистали от роскоши. Храмовники брали мзду за обучение детей.

Местный храм богини Любовь решил провести в деревушке революцию — началось всеобщее обучение. Крестьяне и аристократы воспротивились подобной идее, и храмовника вскоре сменили. Столица прислала другого. Новый храмовник с помощью поддержки аристократов по всему королевству все-таки провел важную реформу — образование стало всеобщим, в независимости от сословия и рода деятельности.

Куда уж точно никто не хотел попасть, так это в Банк идей. Суровые методы обучения не всем приходились по душе. Да и ловить преступников — неблагодарное занятие.

Знала Филлис одного гоблина, который там работал раньше. Красавец занимался золотом. Насколько она знала, он собирался заводить третьего ребенка. По крайней мере, об этом он говорил в письмах.

Что больше всего расстраивало помощницу вампира, так это безразличие. Безразличие, которое Виктор дарил ей каждый раз при общении. Пикировки и перепалки это, конечно, здорово. Но отношения не продвинулись ни на йоту. Талия расспрашивала её о работе, Филлис с радостью делилась с ней забавными подробностями. Арамиста лишь хмурилась.

Бабуля пока не говорила ничего конкретного, однако по выражению её лица Филлис поняла, что ведьма не одобряет её выбора. О встрече с Марианной она не рассказала, боясь, что перепугает бабушку. Вряд ли бы кому-то захотелось встречать лицом к лицу с прошлым, с прошлыми обидами и страхами.

Если говорить начистоту, сама бы Филлис ни за что бы ни захотела вновь встретиться с Джаракомбом. Дружба прервалась, смысла восстанавливать нету. Джаракомб счастлив, она — тоже. Работает под началом знаменитого ученого, который предпочитает скрываться в замке на побережье, чем выходить в свет и участвовать в светских мероприятиях.

Замок возник неожиданно. Девушка встретилась с дверью, задумавшись. Потирая маленькую шишку на лбу, Филлис открыла дверь и вошла в приемную. На стенах горели факелы, одиноко стоящий стол посередине напоминал остов погибшего в море корабля. Сова на консольном столе заалела, переполнившись от сообщений. Первым делом девушка активировала именно её.

«Почему вы не отвечаете?», «Где мои лекарства?», «Мы с Виктором договорились о поставке лох-несса для непосредственного изучения, однако до сих пор…», «Я недавно встретила гранта [6] и теперь меня преследуют несчастья», «Помогите мне!» — сообщения сыпались как из рога изобилия. Под конец прослушивания у помощницы разболелась голова. Но сова начала прогонять оставленные вести, причем по кругу.

— Боги! Заткнитесь! — прикрикнула Филлис, выключив сову. Замок ответил ей молчанием. Хотя она уже привыкла, в принципе.

— Что за крики? — поинтересовался Виктор, в очередной раз напугав девушку, — я просил не отвлекать меня во время работы!

— Я убила сову, — пожаловалась помощница. Она указала рукой на сипуху, которая, заикнувшись, повторяла текст по кругу.

— Ничего доверить нельзя, — пробурчал вампир, погружая сову в сон. На глазах изумленной Филлис сипуха сложила крылья, клюв опустился ей на грудь. Сипуха мерно задышала.

— Что вы с ней сделали?! — воскликнула девушка, испытав неимоверную жалость к ней.

— Усыпил на пару часов, — сказал вампир, словно это не он только что одним лишь взглядом живое существо отправил в мир Морфея.

— Зачем?

Виктор не успел ответить. В приемную вошел посетитель. Робея, мальчик лет пятнадцати подошел к Филлис.

— Простите, а здесь живет ученый Виктор дель ла Паладиа? — спросил юноша.

— Да, здесь. Вам нужна помощь? — проявила участие девушка.

— Не мне, моей сестре. Она целую неделю не выходит из своей комнаты, а по ночам я слышу, как она плачет, — проговорил юноша.

— Пойдемте, посмотрим, что случилось с вашей сестрой, — сказал Виктор, обворожительно улыбаясь. На деле же его улыбка походила на злобный оскал.

— Не пугайтесь, он всегда такой, — поспешила успокоить испуганного юношу Филлис.

— Похожий на злобного карлика? — переспросил мальчик.

— Меньше слов, больше дела, — прервал диалог ученый. — Идемте, юноша. Надеюсь, я смогу помочь вашей сестре.

Виктор по-дружески приобнял мальчика за плечи. Подгоняя клиента к выходу, вампир строил злобные гримасы, знаками показывая помощнице, чтобы она прикусила язык.

Оставшись в одиночестве, Филлис принялась разбирать бумаги. Но сегодня цифры от неё уплывали. Она взялась перепроверять действует ли лицензия на целительские услуги и магию. Вскоре ей это занятие наскучило. Душа требовала развлечений, приключений и отрыва.