Поцелуй вслепую (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 19

Ее нижняя губа задрожала, и Оля начала плакать, сминая пальцами салфетку…, она стала громко хлюпать носом, привлекая к себе ещё больше внимания. Всё было, как и раньше… Она делала так регулярно, в её придуманном мире настоящий, порядочный мужчина должен был обнять, прижать к себе и утешить, сделать так, как она хочет. Первое время я так и поступал, а потом устал.

Черт меня дернул пойти на ту вечеринку и переспать со своей бывшей…

— А сейчас тебе нужны какие-то деньги? — предложил я свою помощь. — На витамины или…

Она судорожно сглотнула, салфетка в её руке затряслась и полетела на пол. Оля начала плакать с удвоенной силой. Утешать ее я устал еще триста пятьдесят истерик назад. Вздохнув, я решил поесть, решительно накрутив на вилку спагетти, и сфокусировав внимание на сыре, что красивой ниточкой тянулся вверх. Все равно я подонок, и теперь об этом знал весь ресторан.

— Если ты не женишься, — она вызывающе вздёрнула подбородок, — я сделаю аборт и убью твоего ребенка! Это будет на твоей совести! — уже с нескрываемой злобой заявила бывшая, используя последний довод женить меня на себе.

Ну что ж, вот теперь я увидел истинное лицо своей бывшей… «Убью твоего ребёнка…» Твоего…, а не нашего…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Сегодня на работу я пришла раньше всех, хотела рассказать своему дорогому боссу, что у меня есть план по выводу его врагов на чистую воду! Нужно узнать, кто именно из компьютерных «гениев» дежурил в тот день. Я могла бы втереться к нему в доверие и выудить необходимую информацию. В общем-то я уже начала это делать, но ребят в серверной было несколько, и хотелось бы знать, к кому конкретно нужно подкатывать. Настроена я была крайне решительно, однако, придумать, как при этом не остаться без юбки в его кабинете, я не смогла. Сергей Юрьевич мне нравился, несмотря на крики, придирки и много-много всего, что, по идее, должно было меня от него отталкивать. Эх, если бы только Кабаев предложил нечто большое, чем его руки в моих трусиках… Нет! И уступать я не собиралась, невзирая на обоюдное желание.

Но сегодня Сергей Юрьевич был сам не свой. Отчего-то начальник выглядел потерянным и грустным. Он ни к кому не подходил, ничего не спрашивал, позволяя своим подчиненным болтать во время работы. На вопросы отвечал односложно и неохотно. Черные глаза казались потухшими и совсем пустыми. И, когда обе группы ушли на обед, ГАП остался на своем рабочем месте.

Не знаю, почему я вдруг решила, что он очень нуждается в моей поддержке, учитывая странный характер наших отношений. Наверное, некоторая бездумность поступков присуща всем женщинам. Вот и я почему-то не смогла усидеть на месте.

— Сергей Юрьевич, — тихо постучала я в кабинет.

Он не ответил и, когда я без спроса открыла дверь, безжизненно поднял глаза, равнодушно оторвавшись от чертежа на мониторе. На мой приход никак не отреагировал, тут же вернувшись к своему занятию. Дабы предоставить себе пути отхода, дверь в кабинет я оставила открытой. Впрочем, Кабаев на это внимания не обратил.

— Сергей Юрьевич, у вас что-то случилось?

Эта фирма была моим первым местом работы, и очерстветь, поняв, что всем, в общем-то, в офисе наплевать друг на друга, я еще не успела. А, может быть, меня просто очень беспокоила беспросветная тоска в красивых карих глазах моего шефа.

Он странно посмотрел на меня, как будто не знал, что делать с нежданным гостем, но недовольным не выглядел, и я медленно вошла в кабинет.

— Просто нет настроения, — все же оторвался от черчения ГАП.

Взгляд у него был жёсткий и задумчивый одновременно, он чуть склонил голову набок, рассматривая меня.

— Как вы решили вопрос с сетевым террористом? — поинтересовалась решительно, используя деловой тон.

Я скрестила руки, чтобы хоть как-то воспротивиться своему желанию прикоснуться к нему. И мне вдруг отчетливо показалось, что ГАП это почувствовал…

— Выдернул сетевой кабель из своего компьютера, — ответил ГАП, прикипев ненадолго взглядом к моим рукам.

Мы были, как две шахматные фигуры, каждая ждала своего хода. Когда мы оставались наедине, все заканчивалось одинаково, стоя у двери, я приготовилась бежать, но ГАП сидел за столом. По всем законам взаимоотношений между подчиненной и начальником, Сергей Юрьевич должен был меня выдворить, но сейчас он жадно смотрел, наслаждаясь моей неловкостью. Мышка сама пришла к кошке, ее спасает только то, что у кота, почему-то, сегодня совсем не игривое настроение.

— Отличное решение! — ехидно заметила я. — Но проблемы это не решает! Вы должны найти виновного, а не спрятаться от него! Покарать того, кто хочет подставить вас. Вытравить гадюку из коллектива!

Мне показалось, или ГАП едва заметно улыбнулся моей решительности?

— Спасибо, я был так горд собой, когда придумал выдернуть кабель, а вы меня внезапно опустили на землю, Виктория, — с лёгкой иронией парировал Кабаев, разглядывая при этом мои ноги, не скрывая своего распутного взгляда.

— Вы обедать не пойдете? — буднично поинтересовалась я, чтобы не выдать своего волнения.

В его глазах кроме печали появилась нечто новое, опасное, тягучее. Это запретное ощущение рядом с Кабаевом возникало с первой минуты. Я всегда немного нервничала, не зная куда себя деть.

— Я не хочу есть, — спокойно ответил он.

Оглядываясь на пустое, примыкающее к кабинету ГАПа помещение, я сделала еще один шажок внутрь.

— Если вы не будете есть, то умрёте! — не придумала другого аргумента я.

Он сидел в своем кресле, с виду спокойный и расслабленный, но его глаза… Я замерла, захваченная в плен его голодного взгляда.

— Умру, но не сразу, Виктория, не переживайте, — с лёгкой усмешкой ответил босс.

— Расскажите мне, что у вас случилось, вы сегодня сам не свой. Иногда просто выговориться — это уже лекарство. Как парацетамол, понимаете. Выпил, и температура сама собой поползла вниз, и сразу стало хорошо, — от собственной смелости, что я пытаюсь разговорить шефа на личные для него темы, меня несло.

Он, молча, смотрел, будто на что-то решаясь.

— Это из-за ошибок в чертежах? Мы разберемся с этим. Неприятно, конечно, что в нашей лодке появилась крыса, которая зачем-то грызет дно корабля, впуская грязную вода и отравляя жизнь всем остальным, но это не повод вешать нос! Я обещаю вам, я просто так это не оставлю, — более уверенно продолжала я, а он не останавливал.

Кабаев смотрел на меня с грустной улыбкой.

— Нет, не то, вас беспокоит нечто иное…, - вдруг почувствовала я.

— Что-то со здоровьем? — охнула я, испугавшись.

Сергей Юрьевич потер небритый подбородок, все еще помалкивая.

— Тоже мимо. Это из-за женщины, да? Только не говорите, что кто-то разбил вам сердце? — разочарованно протянула я.

Кабаев усмехнулся:

— Мне нравится твой язык. Жаль, он постоянно занят чем-то не тем.

Я застыла, чувствуя, как краснею, даже в жар бросило. Ну почему он не хочет разговаривать со мной нормально, постоянно подчеркивая КАКИЕ у нас отношения. Как мне доказать, что я не такая, как он подумал изначально, учитывая чехарду с поцелуями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я заварю вам чай с мятой и овсяными печеньями. Чай помогает в любой ситуации. Это утолит ваши печали, — резко сорвалась я с места, чтобы только уйти от его взгляда, которым он раздевал меня, лаская тело.

Почему-то я была уверена, что какие-то очень серьёзные внутренние переживания и проблемы заставляли Сергея Юрьевича сидеть на месте и не подходить ко мне.