Выбор жизни (СИ) - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 63

А дальше вылазка. Уж больно искушение большое. Завтра-послезавтра лагерь обнесут изгородью, нароют траншей и будут ждать нападения. Наверняка с собой привезли разобранные осадные орудия. Что еще могло быть на телегах? Там и охрана будет серьезная. А сейчас неплохой шанс. Риск, конечно, присутствует, но война иной не бывает.

Недолго стоим в молчании перед воротами. Пятьдесят человек плюс Ким и командир в моем лице. Не идти со всеми — не поймут. А мне авторитет зарабатывать необходимо.

— Есть! — шипят от ворот, когда мелькнул круговой свет фонаря.

Ворота начали открываться. Без громких сигналов и стараясь не шуметь всадники торопливо выезжают наружу. Дорога свободна, и внизу разворачиваемся лавой. Сначала шагом, потом все быстрее — и врываемся в спящий лагерь уже на полном ходу.

— Бей! Убивай!

Спящие поднимали головы с земли, высовывались из палаток, недоумевая на внезапный шум. Мы неслись среди полусонных безоружных людей, рубя направо и налево, топча копытами и разрезая веревки шатров. Барахтающиеся под тканью люди не могли оказать достойного сопротивления и нередко гибли от случайных ударов и даже рук соратников. Над полем повис крик ужаса, и в какое-то мгновенье даже подумалось, не сглупил ли. Надо было вывести всех в бой. Тогда бы разгромили полностью. А потом легкий успех стал все более осложняться. Слишком обширно было поле, и достаточно много у противника опытных бойцов. Уже собирались группы для отпора. Общий напор сменился массой отдельных схваток, а враг был чрезвычайно многочислен. Сколько бы мы ни прикончили, на каждого приходилось еще не меньше десятка озлобленных неприятелей. И пусть они не успели надеть броню, но пешие и конные уже готовы дать отпор.

Бью подвернувшегося воина по плечу, отсекаю руку пытающемуся проткнуть моего коня каким-то жуткого вида зазубренным лезвием. Скачу прямо по упавшему шатру, топча неизвестно кого. Рядом ржет, падая, еще один конь. Все, сделано максимум возможного, и пора уходить. Иначе толпой завалят рано или поздно.

— За стремя держись! — кричу воину, катящемуся от копыт его скакуна, бьющегося в агонии, сшибая грудью своего жеребца его противника, уже вознамерившегося проткнуть удачно подвернувшегося беспомощного врага.

139

Выдуваю нечто хриплое в рог, пользуясь возможностью остановиться, пока Ким лупит бегущих, крутясь вокруг. Вроде тренировался, а чушь получилась. Но поняли, и загудело еще два, командуя отход. Договоренность существовала заранее, но азарт может взять свое. Остановиться и выйти из боя тоже не всегда просто. И где еще двое, обязанные подать сигнал? Некогда разбираться. Несусь на полной скорости в сторону замка. Рядом и сзади радостная компания. Не каждый прежде мог похвастаться столь удачным налетом.

Добычи ноль, зато шуму наделали немало, и каждый кого-то грохнул. А то и не одного.

Ворота растворяются навстречу, и со стен через головы летят густо стрелы. Невольно притормаживаю и оборачиваюсь. За удирающим отрядом гонится немалая толпа всадников, размахивая оружием. Одного из моих все же догнали и проткнули копьем, прямо на глазах. Тут и им прилетело от наших стрелков. Парочка свалилась на землю.

Остальные преследователи стали отворачивать. Никому не нравится скакать без брони под обстрелом. То один, то другой получали острие в тело или в лошадь. А когда выплюнули порцию «болтов» по преследователям большие арбалеты, удачно завалив парочку, и вовсе желающих идти на неминуемую смерть не осталось. Вид пробитого вместе с лошадью и приколотого к земле товарища отнюдь не вдохновляет на подвиги.

Бедолага и крикнуть не успел.

За закрывшимися воротами обнаруживаю неизвестно кем угнанный табун лошадей.

Мог бы и сам подумать на эту тему. Уточняю имя сообразительного. Аж трое. Те самые добровольцы, вырезавшие посты. Совместили приятное с полезным. Обещаю оставить за ними трофеи или выдать компенсацию позже. Что будет полезнее для обороны.

Возражений не последовало. Киму тоже непременно сделать подарок. Неплохо проявил себя и прикрывал постоянно, не забывая за мечтой о славе об обязанностях.

Поздравляю всех с великой победой (без иронии, на нашем уровне иначе не назвать) и проверяю потери. Пятеро пропавших, скорее всего убиты. Два десятка с разного рода ранениями, но никто не просится в реанимацию. Все нормально сидят в седлах и не падают. Даже мой «крестник», всю дорогу бежавший, не помирает. Улыбка до ушей.

Конечно, бросок с препятствиями на километр всяко предпочтительней, чем быть порубленным на куски разъяренными людьми. А я все же не гнал во всю ивановскую, иначе потерял бы спасенного.

Пострадавшими сразу занялись мои лекарки с приданным персоналом. А мне еще кучу дел закончить. Начиная с приказа о закладывании проема щебнем и камнем — самое слабое место обороны, и непременно постараются их вынести, а второй раз нас не попустят, — и заканчивая разгоном на отдых возбужденного народа. Силы еще потребуются. Завтра прилетит ответка.

Впрочем, проспавшись и прибыв на рабочее место, обнаружил, что атаковать нас пока не собираются. Поэтому и будить начальника в моем лице не стали. Судя по докладам, враг с утра пребывал в смятении. Количество раненых и вообще пострадавших неизвестно, но в оставленный Джану на время в пользование бинокль тот тщательно отследил похороны. Насчитал шестьдесят два покойника, включая нескольких знатных.

Это легко определяется по отдельным жертвоприношениям. Прекрасный итог авантюры.

Правда, это с попавшими под дневной обстрел и со стен. Позволять собирать врагу трупы кодекс воинов не возбраняет. К тому же меньше будут вонять, и шанс на эпидемию ниже.

Если считать обычным образом, где-то трое раненых на одного убитого, сотни две дополнительно пострадавших. У них свои маги имеются, и часть вернут в строй, но результат прекрасный. Одной атакой вывели из строя до трети вражеской армии. Еще бы разик настолько хорошо огреть — и можно считать себя победителем.

Видимо, и они это понимали. После обеда всерьез занялись фортификационными работами. Поблизости от стен начали копать рвы, делать насыпи и прочие земляные сооружения, с тем чтобы разместить под их прикрытием лучников. Солдаты изготовили тяжелые прочные щиты в рост человека. Под их прикрытием явно собираются подойти поближе. Луки против этого не помогут. Лестницы тоже сколачивали, но как-то не особо

140 много. Наверное, время еще будет. Сначала требуется пробить оборону. Для этого расчищали площадки для установки катапульт и прочих требушетов.

В том, что осадные орудия будут, никто не сомневался с самого начала. Детали в виде огромных коромысел и ложек привезли с собой. Увы, добраться до них не удалось.

Сейчас там, без сомнений, толпа охраны, с нетерпением дожидающаяся вылазки, чтобы отмстить за поражение и свой страх ночью. Лезть в ловушку глупо. Значит, сидим пока и готовимся к обороне, размышляя, как бы еще нагадить врагу и затянуть время. Они должны уйти прежде закрытия перевалов, а осталось всего ничего.

Пока что отправился с проверкой. Обычно в походе еду раздавали по шестеркам, и люди сами себе варили пищу. Сейчас нет смысла в этих сложностях. Приготовить на кухне в цитадели на всех и доставить на тележке к стене гораздо проще и не требует столько дров. А сытый воин — это крайне важно. Кто хорошо ест на войне, тот имеет больше шансов победить. Люди и кони не должны оставаться голодными. А значит, и навоз выгребать за ними кто-то обязан. В конце концов, если дела пойдут совсем плохо, имеем живые четвероногие консервы.

Бегать пришлось немало, несмотря на малые размеры замка. Важно показать, что хозяин за всем следит, и не пускать на самотек происходящее. Чем выше забираешься, тем ноша тяжелее, а работы больше. Например, запретил привлекать для готовки пищи и доставки на позиции местных. От прежних слуг избавился практически сразу, но неистребимое желание переложить на чужие плечи груз живет в душах людей, в каком бы мире они ни находились. Новые хозяева не прочь припахать кого подвернувшегося под руку.