Легенда - Деверо Джуд - Страница 48

Некоторое время Кэди сидела в абсолютной темноте, не двигаясь, пытаясь представить себе ярость, которую должны были вызвать гонения, организованные Рут. Что-то вроде миниверсии «Слезного суда Чароки».

Голос Рут звучал совсем слабо.

— В ту зиму была эпидемия холеры, многие из бывших жителей Ледженда умерли, включая некоторых из детей — друзей Коула. Родители присылали мне фотографии своих мертвых детей. Они…

Рут замолчала и глубоко вздохнула.

— Они прокляли меня. Одна старуха плюнула в мою сторону прямо на улице и сказала, что надеется, что призрак моего мертвого внука будет вечно меня преследовать. А еще она надеялась, что мой новорожденный ребенок однажды возненавидит меня.

Кэди почувствовала, как по ее рукам пробежали мурашки, и потерла их ладонями. Она не была яростной католичкой, но почувствовала желание перекреститься, услышав такое злое пожелание.

— Все так и случилось, — сказала Рут. — Призрак Коула живет в этом городе, отчаянно желая стать взрослым, любить, иметь собственных детей. А мой живой сын…

Кэди выслушала историю о том, как Рут буквально держала в заключении своего младшего сына, как она не позволяла ему покидать участок. Когда ему исполнилось три года, Рут получила письмо с угрозами похитить ребенка от одного из бывших жителей города, так что она удвоила меры безопасности в надежде уберечь его.

Рут замолчала и, судя по всему, не собиралась больше ничего» рассказывать. Внутренне приготовившись услышать еще об одной трагедии, Кэди спросила:

— И что же стало с вашим младшим сыном?

— Когда ему исполнилось шестнадцать, он перелез через ограду и сбежал. — Прежде чем снова заговорить. Рут помолчала. — Он оставил письмо, в котором написал, что моя ненависть к Ледженду сильнее, чем моя любовь к нему. Он написал, что я позволила моей скорби из-за мертвых оказаться сильнее моей любви к живым.

Рут посмотрела на Кэди.

— Сначала я рассвирепела и, как обычно, обвинила Ледженд в том, что он отобрал у меня еще одно любимое живое существо. Но проходили месяцы, годы, и я начала понимать, что мой сын был прав. Именно я сама потеряла последнюю родную душу. Я никого не имею права винить в этой трагедии.

— А вы что-нибудь о нем знаете? — поинтересовалась Кэди.

— Да. Правда, несколько лет от него не было никаких вестей, но месяцев шесть назад он написал мне письмо. Он в Нью-Йорке и пытается сам обустроить свою жизнь. Он не желает получать от меня никакой помощи. Честно говоря, он вообще не желает иметь со мной дело. Он…

— Он сердит, — закончила за Рут Кэди, стараясь представить себе ребенка, выросшего под пятой женщины, поглощенной ненавистью.

— Да, — тихо сказала Рут. — Мой сын очень, очень сердит.

Когда старушка повернулась к ней, Кэди уже знала, что именно сейчас будет сказано. И больше всего на свете Кэди не желала этого слушать. Рут Джордан намеревалась попросить Кэди о помощи. Она собиралась попросить помочь ей наладить отношения с жителями Ледженда и справиться с рассерженным младшим сыном.

Однако, прежде чем Рут заговорила, Кэди взяла ее за руку.

— Думаю, мне следует рассказать вам о себе. Есть такие вещи, которые вам следовало бы узнать. Я не хотела сюда попадать и не хочу здесь оставаться. Я планирую сейчас же вернуться в мой мир, к человеку, которого я люблю.

"При условии, — по думала она, — что проход будет открыт».

. Откинув с коленей покрывало, она встала и прошла по крыльцу. Была поздняя ночь. Пройдет еще немного времени, и наступит рассвет. Заговорив, Кэди попыталась пробудить в своей памяти образ Грегори и «Луковицы».

Она хотела вспомнить мир, полный автомобилей, самолетов и компьютеров. Сейчас даже атомная бомба казалась ей более безопасной, чем кровавые разборки, родовые проклятия и привидения.

И главное, что бы ни происходило, Кэди не могла понять, почему именно ее выбрали для этого путешествия во времени. Но теперь она знала: она оказалась здесь, чтобы познакомиться с человеком, который никогда так и не стал взрослым. Правда, сейчас ей совсем не хотелось вспоминать Коула, потому что если она даст волю памяти, то припомнит слишком многое, что заставило ее в конце концов полюбить этого человека. «Нет! Нет!» — сказала она себе. Она не полюбила его. Она любила симпатичного, надежного Грегори, мужчину, который прожил тридцать один год своей жизни как обычный человек, а не привидение, мужчину, мать которого не проклинал никто (за исключением разве нескольких поставщиков продуктов для ресторана).

— У вас много денег? — спросила Кэди, останавливаясь на минуту.

— Невероятно.

— Тогда почему бы вам не восстановить Ледженд? Вы могли бы превратить его в такой город, о каком мечтал Коул. Может, именно поэтому меня отправили сюда, чтобы я увидела то, о чем мечтал Коул, и рассказала вам об этом.

Рут изумленно изогнула брови.

— Кто захочет жить высоко в горах Колорадо?

Услышав это, Кэди улыбнулась.

— Мне, наверное, следует рассказать вам о горнолыжном спорте.

— Понимаю, вы думаете, что, если я превращу Ледженд в симпатичный курорт, это исправит все совершенное зло и допущенные ошибки?

— Не знаю, можете ли вы исправить ошибки, — быстро проговорила Кэди, молчаливо умоляя Рут не просить ее остаться. Сейчас единственное, чего она хотела, — это вернуться в свое время, к себе домой, оказаться рядом со знакомыми людьми.

Кэди нервно вышагивала по веранде, а Рут только наблюдала за ней.

— Сядьте, пожалуйста, дорогая моя. Джозеф не может спать, когда вы без остановки мечетесь туда-сюда.

Кэди и не заметила, что старик, который растянулся на паре одеял в дальнем конце веранды, сейчас приподнялся на локте и сонными глазами наблюдал за двумя женщинами. Кэди вернулась в кресло.

Рут крепко сжала руку Кэди.

— Я не собираюсь просить вас остаться. Какая от этого польза? Что еще вы могли бы сейчас сделать, кроме того, что уже сделали? Вы дали моему внуку шанс пожить, пусть даже немного. Вы дали ему шанс отомстить.

— Отомстить?

— Когда пришло письмо, в котором вы сообщили, что вы моя внучатая невестка и что мой упрямый внук держит вас в настоящем плену, я разорвала его на мелкие кусочки. За многие годы я привыкла к таким грязным выходкам и всегда их игнорировала. Но на следующий день Джозеф принес мне вырезку из газеты.

Из хитроумно скрытого внутреннего кармашка в рукаве платья Рут извлекла клочок газеты и протянула его Кэди. Когда девушка поднесла его к фонарю, чтобы прочитать, Рут проговорила:

— Речь идет о том, что была исправлена давняя несправедливость. Люди, которые много лет назад ограбили банк в Ледженде, так и не были пойманы. Моего мужа и моего сына убили, когда они преследовали троих бандитов, но грабители, казалось, исчезли где-то в горах. Никто так и не смог напасть на их след. Много лет спустя в Денвере появился человек с огромной суммой серебром — это было серебро, украденное из банка города Ледженд. Прошел слух, что незнакомец — один из грабителей, разделавшийся со своими подельщиками. Никто ничего не мог доказать, а у этого человека оказался необычайный талант покупать молчание людей, занимающихся расследованием.

Рут взглянула на Кэди.

— Три дня спустя после вашего письма этого человека обнаружили мертвым в его собственном кабинете. Прямо в сердце ему кто-то вонзил нож. Убийца ни разу не выстрелил. Он бесшумно перемахнул через ограду, скрутил нескольких охранников и вошел в кабинет хозяина дома. На столе мужчины лежало собственноручно подписанное им признание: он участвовал в ограблении банка в Ледженде много лет назад.

Рут заглянула Кэди прямо в глаза.

— К найденному ножу оказалась прикреплена металлическая медалька, медаль за год прилежной учебы в воскресной школе. — Она тяжело вздохнула. — Я попросила шерифа показать мне нож. Это оказалась медаль Коула, а я… В свое время я лично проследила, чтобы медаль вместе с ним опустили в могилу.

Отвернувшись, чтобы не видеть выражение боли на лице Рут, Кэди припомнила, как выглядел Коул, когда вернулся после десятидневного отсутствия: плечо кровоточило из-за глубокого пореза, все лицо и спина покрыты синяками. Воспоминания отозвались болью в душе из-за бессмысленности этой мести. Убийство этого человека никого не вернуло к жизни.