Легенда - Деверо Джуд - Страница 38

Коул сильно ударился о коновязь, к тому же за последние дни он получил несколько ран, так что ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. К тому времени, когда сознание Коула прояснилось, Нэд уже вернулся в салун.

Коул распахнул двустворчатые двери, но Нэда нигде не было видно.

— Что за чертовщина здесь происходит? — зарычал Коул.

Ответа он не получил, но в глубине послышался какой-то шум.

В салуне была задняя комната, в которой обычно хранились полные бутылки и бочонки. Сейчас почти все полки оказались пусты. Люк в подпол, о существовании которого Коул даже не подозревал, был откинут, и внизу Коул заметил огонек. Не теряя времени, он спустился по ступенькам и увидел Нэда, который метался между пустыми деревянными бочками и с каждой секундой все больше приходил в отчаяние.

— Это была последняя, — сердито заключил Нэд. — Ну что теперь будет делать Кэди? Сегодня день пасты, и она хотела приготовить соус из пива и сметаны. Как, черт побери, она теперь это сделает?

Нэд прервал свои причитания и уставился на Коула так, словно тот совершил смертный грех.

— Думаю, мне придется ей все объяснить, — недовольно проворчал Нэд и пошел мимо Коула к лестнице.

Коул, пораженный настолько, что не мог пошевелиться, смотрел на лестницу не мигая.

— Что за чертовщина эта «паста»? — Выдохнул он, схватил фонарь, который оставил Нэд, и тоже полез наверх.

Он догнал Нэда на выходе из задней двери салуна.

— Клянусь всеми святыми, Уоллес, если ты не скажешь, что здесь происходит, я…

— Что ты? — со злостью поинтересовался Нэд. — Заставишь меня пропустить день пасты? Сладкий мескит уже готов, и я отвечаю за то, чтобы варить в сахаре фиалки, а Хуан говорит, что я еще должен сегодня следить за тем, как второй раз поднимается тесто для сдобных булочек, и…

Он замолчал, потому что Коул прижал его к стене и приставил к горлу нож.

— Никуда ты не пойдешь. Ты сейчас же сядешь и все мне расскажешь. Ты меня понял? Если хочешь еще когда-нибудь увидеть этого Пасту, делай, что я тебе говорю.

Нэд с недовольством посмотрел на Коула, потом пробормотал что-то про то, что паста вовсе не человек, а Коул, вероятно, не в состоянии отличить слоеное тесто от сдобного, но все-таки вернулся в салун и сел. Вынув из большого кармана часы, он раскрыл их и положил перед собой на стол.

— Десять минут, больше уделить не могу.

— Ты можешь уделить мне столько времени, сколько будет необходимо. Я хочу знать все, что здесь происходит. И для начала скажи мне, куда все делись.

Нэд хотел было подняться.

— А почему бы тебе не пойти к Кэди и не посмотреть самому? Таким образом мы не будем больше терять времени.

Коулу пришлось сосчитать до десяти, чтобы взять себя в руки, прежде чем он смог говорить.

— А «к Кэди» — это куда?

— На ранчо Джорданов, знаешь это… — Нэд замолчал, потому что только что, похоже, осознал, с кем разговаривает. Снова сев, он тяжело вздохнул. — За те дни, что тебя не было, кое-что произошло.

— Я почему-то так и подумал, когда минут двадцать назад въехал в город. Итак, ты расскажешь мне, что именно произошло? — Коул решил, что, если Кэди грозит опасность, лучше знать, какая именно, чтобы спланировать, как ее спасти. С того момента, когда он въехал в город, Коул готовил себя ко всему: природной катастрофе, болезни, резне и даже к тому, что вернулась египетская чума. Однако он оказался совершенно не готов услышать историю, которую поведал ему Нэд Уоллес, сначала напряженно, а потом со все возрастающим удовольствием, наблюдая за тем, как изменялось выражение лица Коула, как расширялись его глаза и как все шире и шире открывался у него рот с каждым новым словом Нэда.

Нэд оказался не слишком хорошим рассказчиком, начал откуда-то с середины, то и дело отвлекался, возвращался назад и перескакивал с одного на другое. «Словно паутину плетет», — подумал Коул, пытаясь сложить воедино кусочки мозаики из рассказа Нэда.

Похоже, Кэди решила найти себе занятие на время отсутствия мужа и настряпать еды на весь город. Услышав это впервые, он добродушно улыбнулся, но по мере того, как история продолжалась, он услышал такое, что ему вовсе не понравилось.

— Кого она поцеловала? — переспросил Коул.

— Хови-вонючку, — уточнил Нэд, сунув в рот трубку и с удовольствием затягиваясь дымом.

Коул пришел в ужас.

— Но он ведь предлагал двести долларов любой из девочек Леса, если она решится его поцеловать, и ни одна не стала этого делать! Всем известно, что из пасти этого человека воняет так, что жеребца с ног сбивает!

— Кэди это, кажется, не смутило. По крайней мере тогда, когда он содрал парусину с фургона, а там оказалось полно горшков и сковородок!

Выяснилось, что три дня спустя после отъезда Коула Кэди наняла пятерых возниц с фургонами, чтобы они съездили в Денвер и прикупили для нее кухонные принадлежности.

— Такие вещи, о которых прежде никто и не слыхивал, — сообщил Нэд тоном, словно Кэди закупала ингредиенты для колдовского зелья. — Но теперь мы, конечно, все знаем, что к чему, — самодовольно произнес он, потом замолчал, чтобы убедиться, что Коул внимательно его слушает. — И еще ей нужны были манная крупа, оливковое масло и зернышки аниса.

Коул склонился к Нэду, глаза его сузились.

— Ты хочешь сказать, что моя жена поцеловала вонючку Хови?

— Я к этому подхожу, не торопи меня. — Нэд снова глубоко затянулся. Хозяин города был в полной его власти — об этом можно было только мечтать! — Кэди приказала возницам привезти такие продукты, о которых они и слыхом не слыхивали. Если им попадалась итальянская семья или китайцы, или люди любой другой расы или религии, они должны были заплатить очень высокую цену за…

— Почему высокую цену? — перебил его Коул.

— Кэди сказала, что национальной экономике пойдет на пользу, если ты поделишься своим богатством с другими людьми вместо того, чтобы хранить его в кубышке, — с сияющим взглядом сообщил Нэд.

— Продолжай, — великодушно позволил Коул.

— Кэди велела возницам покупать любые продукты, название которых покажется им странным, все, о чем они ни разу в жизни не слышали. И еще она вручила каждому список предметов, которые хотела бы приобрести, и их количество. Там же были оливковое масло и большие бочки с мукой. Ты знаешь, что ржаная мука с отрубями гораздо полезнее, чем белая мука?

Коул удивленно уставился на него.

— Ладно, наберись терпения. Кэди дала вонючке Хови задание найти какие-то замечательные кухонные принадлежности. Видел бы ты его! Кое-кто из нас пытался предупредить Кэди, что Хови нельзя доверять, но она не стала слушать. Она вложила ему в руку мешок с золотом и сказала, что все теперь зависит от него. Мы думали, Хови растает от удовольствия, и были уверены, что никогда его больше не увидим.

Нэд сделал еще одну глубокую затяжку.

— Но он всех нас надул! На следующий день он явился и рассказал невероятную историю. Похоже, кто-то в Денвере решил открыть французский ресторан и пригласил трех французских шеф-поваров прямо из Парижа, из Франции, а они заявились со своими сундуками, полными медных котелков. — Нэд серьезно взглянул на Коула. — Медь гораздо лучше проводит тепло, чем любой другой металл, кроме серебра. Ты знаешь про это?

— Давай, продолжай, — без тени веселья в голосе приказал Коул.

— Так вот, шеф-повара прибыли со всем своим скарбом — Кэди называет это «кухонная утварь», — но Два дня спустя они дезертировали, вернее, пустились на поиски богатств, а все свои горшки и сковороды побросали. Вонючка Хови привез огромное их количество, и когда он появился на ранчо с фургоном, полным сковородок, котелков и закопченных блюд, Кэди была настолько рада, что поцеловала его. Прямо в рот.

После этих слов Нэд немного подождал реакции Коула на этот, как ему казалось, замечательный рассказ, но Коул никак не показал, что он вообще что-то расслышал.

— Кто такой Хуан? — только и спросил он.

— Барела, — ответил Нэд с видом притворной невинности. — Ты должен был о нем слышать.