Легенда - Деверо Джуд - Страница 27

Однако Коул даже не притронулся к этому салату. Он ел так, словно, возьми он в рот что-то, кроме мяса, это нанесет вред его внутренностям. Сделав несколько замечаний относительно неразвитости его вкусовых рецепторов, Кэди с удовольствием сама съела весь свой салат.

Пока Коул готовил, он не позволил Кэди ни в чем помогать ему.

— Разве ты не знаешь, что каждый мужчина должен ухаживать за своей женой в медовый месяц? — спросил он, передавая ей великолепный кусок жареного кролика.

— Я не привыкла к ухаживаниям, — призналась Кэди. — Ничьим.

— А как же Гарвен? Разве он не приносит тебе подарки, не балует тебя всем тем, о чем только может мечтать женщина?

— Конечно, он так и делает, — огрызнулась Кэди. — Грегори купил мне дом в Александрии и всю обстановку в него. Он богат и щедр.

— Должны же у него быть недостатки? Как насчет азартных игр?

Она приторно улыбнулась.

— Грегори не играет в азартные игры, не пьет и не принимает наркотиков. Он работящий человек, который ведет безупречную жизнь. И он очень меня любит.

— Разве есть мужчина, который не влюбился бы в тебя? Я просто хочу удостовериться, что моя жена попадет в хорошие руки, вот и все. Итак, расскажи мне, как этот человек заработал свое состояние?

— Я тебе не жена. По крайней мере, не настоящая. Грегори делает деньги на том, что покупает и продает недвижимость. И еще ему приносит доход ресторан, — сказала она. — Людям нравится моя стряпня, и они за нее платят.

— Он что, собирается отойти от дел и жить за твой счет? — его глаза светились притворной наивностью.

— Конечно, нет. Он собирается стать мэром Александрии, а потом, может быть, даже губернатором, кто знает? Возможно, и президентом.

Коул открыл было рот, чтобы снова что-то сказать, но Кэди перебила его:

— Почему бы нам не поговорить о тебе? Как ты заработал свое состояние? Почему в Ледженде построена мечеть? И вообще, уверен ли ты, что те люди собирались тебя повесить именно из-за нескольких коров? Может, ты так обидел этих замечательных людей, что заслужил виселицу?

Коул отвернулся, но Кэди заметила, что губы его растянулись в улыбке, и сама не удержалась и улыбнулась.

— Готова продолжить путь? — вставая, спросил он и принялся забрасывать землей и мусором разведенный огонь.

Помогая Кэди взять ее небольшую ношу, он чмокнул ее в щеку.

— Я немного ревную тебя к этому Гювайну.

— Правда? Я что-то не заметила.

Когда он произнес следующую фразу, глаза его блестели:

— Я не хочу, чтобы ты покидала меня, Кэди. Никогда.

Нахмурившись, Кэди отвернулась. Ей не следовало соглашаться на эти дни, подумала она. Может, тело ее и находится в полной безопасности рядом с ним, но этого не скажешь о душе и о сердце. Нечто старомодное, но в то же время очень надежное в этом человеке пробуждало в ней чувства, о которых она прежде даже не подозревала.

"Прекрати, Кэди», — приказала она себе.

Когда-то мама советовала ей: «Если решишь впустить мужчину в свою жизнь, выбирай его тщательно».

Грегори был именно таким тщательно выбранным человеком, совершенным во всех отношениях.

А Коул Джордан оказался несовершенен настолько, насколько только может оказаться несовершенен мужчина, и она не выбирала его. Это сделала судьба.

Глава 9

Глубоко задумавшись над своей жизнью, Кэди совершенно забыла смотреть под ноги. Она остановилась на минутку, сделала несколько глотков воды из фляги и постаралась убедить себя в том, что должна прекратить обращать внимание на великолепные анатомические данные идущего впереди Коула. При следующем шаге она вдруг поскользнулась и мгновение спустя уже летела вниз по склону горы на спине, и камешки разлетались в разные стороны так, что ей приходилось защищать лицо руками.

Достигнув подножия склона, Кэди некоторое время не шевелилась, пытаясь понять, цела ли она. Однако, похоже, все было в порядке, появилось только несколько синяков. Приподняв голову, она посмотрела вверх, на гору, и была поражена тем, с какой высоты сорвалась. Далеко наверху она рассмотрела крошечную фигуру Коула на фоне сияющих солнечных лучей. Кэди подняла руку и помахала ему в знак того, что все в порядке, но локоть вдруг пронзила острая боль.

Со вздохом Кэди смотрела на вершину. Теперь ей придется карабкаться по этому скользкому склону вверх!

В следующее мгновение Кэди снова обернулась, услышав, что Коул стремительно приближается к ней. Она никогда не видела, чтобы кто-нибудь двигался подобным образом. Он бежал прямо вниз, совершенно не думая о своей безопасности, однако не падая, несмотря на попадающие под ноги камни и цепляющиеся за брюки колючие кусты. Кэди хотела крикнуть, чтобы он летел вниз так же, как она — это было бы значительно быстрее, — но понимала, что он ее ни за что не услышит.

Коул добрался до нее в считанные секунды и схватил за руку с грубостью медведя, которого совсем недавно изображал. По тому, как побледнело его лицо, Кэди догадалась: он ужасно напуган. Она даже чувствовала, как дорожит его тело.

— Я в порядке, — сказала она. — Я цела. Я…

Он быстро ощупывал ее тело, не слушая, что она говорит, пытаясь определить, не сломаны ли кости и нет ли где-нибудь крови. Кроме содранной кожи на локте и парочки синяков на мягкой части правого бедра, все было в целости и невредимости. Видимо, она съехала вниз на рюкзаке, и это ее спасло.

Но он, сам не имел этой защиты. У него оказалась поцарапана щека, разодрана в кровь рука и порваны брюки.

— Лежи спокойно, — низким от испуга голосом распорядился он. — Я отнесу тебя наверх. А потом я побегу с тобой к доктору и…

— Коул! — громко прервала его она. — Я в порядке. Я не поранилась. — По его выражению лица Кэди видела, что он не услышал ни единого ее слова, поэтому она оттолкнула его и встала. Поскольку взгляд его по-прежнему оставался обеспокоенным, она насколько раз подпрыгнула. Это вызвало небольшую боль в ноге, но Кэди готова была умереть, но не дать ему это заметить.

Коул встал, не говоря ни слова, подхватил ее, забросил себе на левое плечо вместе с рюкзаком и направился к вершине.

После нескольких минут Кэди прекратила бесплодные попытки заставить Коула услышать, что с ней все в порядке. Когда же они таким образом достигли наконец вершины и она заметила, насколько бледно его лицо, ей осталось только предложить разбить лагерь и заночевать прямо здесь же. Коул не стал возражать.

Не противился он и тогда, когда она наполнила флягу водой и велела ему снять рубашку, чтобы промыть раны.

Может, вид его широкой мускулистой груди заставил ее руки задрожать, но она заговорила вдруг о своем мире. Промывая раны и осторожно извлекая мелкие камушки, застрявшие в порезах на руках и спине Коула, она рассказывала ему про «Луковицу» и про президента, который заехал туда однажды перекусить. Рассказывала о Грегори и его матери. Заставив Коула снять брюки, чтобы обработать кровавую рану на бедре, Кэди рассказывала ему о чудесах двадцатого века, надеясь, что воспоминания о замечательных изобретениях своего времени заставят ее вспомнить, почему она так отчаянно хочет вернуться.

— Вот, — наконец произнесла она, протягивая Коулу его красный шейный платок, которым обмывала его раны. — Раны, похоже, не смертельные, но завтра будет здорово саднить. Глупо было так нестись вниз по этой горе. Я и махала тебе, и кричала, что все в порядке. Почему ты не остановился?

Она резко замолчала, потому что Коул закрыл руками лицо, словно заплакал.

Не отдавая себе отчета, Кэди снова подошла к нему и обняла. Он стоял с обнаженным торсом и на нем не было ничего, кроме длинных поношенных брюк. Вдруг Коул резким движением бросился на траву, увлекая за собой Кэди, крепко прижимая ее к почти голому телу.

— Я стольких потерял, — с горечью сказал он. — Я боюсь полюбить кого-то, потому что кто бы ни сблизился со мной, обязательно умирает. Словно я несу проклятье людям, которых люблю.