Штрафной бросок (СИ) - "DiSha" - Страница 8

Я мог нарисовать внутреннее пространство, большей части домов в деревне, но здании больницы был впервые. Она также сгорит следующей зимой. Пропавшую Зину обнаружат в соседней области, в глухой деревне. В 1953 г. она вышла замуж и в ноябре родила мальчика, в 1956 г. родится девочка. Михалыч несколько раз будет ездить за показаниями. Абсолютно белая история, если не учитывать информацию с записей Рыжакова. Как фельдшер зимой прошла 30 км в рабочем халате, будучи беременной. Да, метрика на сынишку несла неточность. На самом деле он родился в августе, якобы недоношенным, весом больше четырех килограмм и полностью здоровым. По признанию Зины на шаг с подлогом пошла ради сына и мужа, чтобы не шептались за спиной. Никто не шептался, соседи прекрасно все знали и в жизни видели не такое. После войны было тяжело, когда на десять дворов один здоровый брюнет и половина светло русых баб приносит в подоле чернышей, никого не смущало. Да не норма, но главное не рыжие. Подлог заинтересовал только Михалыча и он докопался до истины. Его выводы никто кроме меня не узнал.

Больница встретила нас гомоном, дюжина окрепших утят расталкивая друг друга пробивались к лучшим местам у деревянного лотка. Фельдшер, с подвязанными выше колен юбками, улыбалась, глядя как желтые комочки уничтожают ряску, принесенную с ближайшего пруда. Михалыча ещё не было и я не зная с чего начать разговор, после приветствия перешел сразу к делу.

– Добрый вечер, Зинаида Степановна! А где мы можно сделать массаж Олегу? – задал я прямой вопрос. А после ответа фельдшера у меня случился разрыв шаблонов.

Я как и многие поддался обаянию культуры Азии. Знаю упражнения китайской гимнастики, асаны йоги и основы акупунктуры. Но совершенно не представляю что твориться с лечебно физической культурой (ЛФК) Союза сейчас. Стремясь за романтикой запретного и считая предков дремучими консерваторами, я очень поверхностно изучал историю лечебно физической культуры нашей страны. Хотя знал о большой популяризации физкультурного движения в довоенное и текущее время. Я видел препоны к работе остеопатов и ошибки в диагностике дипломированных травматологов. Видел положительные результаты мануальной терапии там где не справлялся физиотерапевт. Но я не хотел замечать суть проблемы. Исконно Русской проблемы, стоящей первой, а потом уже дороги. Те ошибки травматологов и некомпетентность физиотерапевтов, носили простой ответ. Они обычные люди, пассивные, ленивые и часто глупые. В жизни видел в сотни раз больше примеров когда врачи помогли в безнадежных случаях. Но единицы некомпетентных эскулапов, совершивших ошибки, создала общее негативное отношение.

Осознание своего наивного упрямства тонуло в пыли портьер, срываемых рассказами вчерашней студентки. Как оказалось, мой ехидный вопрос, вызвал живой интерес Зины. Она попеняла Олегу, что не приходил раньше. Провела в комнату где стояла регулируемая по высоте и положениям кушетка (!), обитая оранжевым материалом, напоминающим дерматин. Начал выпадать в осадок, рассматривая этикетку массажного масла, явно фабричного производства. И окончательно добила информация, о её практике на моей родной кафедре, в альма-матер.

То что кафедра лечебной физкультуры и врачебного контроля при Государственном центральном институте физической культуры была создана в 1923 я знал из таблички на корпусе здания. Информацию о том, что это была первая школа массажа, которая имела как теоретическую, так и практическую основу мне открывали заново, а я вспомнил как готовился к экзаменам, в графике тренировок сборной. Мне приносили написанные от руки вопросы билетов и ночами приходилось штудировать учебники, составляя конспекты и шпаргалки. Информация о авторах, проскальзывала за ненадобностью. Пока на меня водопадом лился поток заслуженных фамилий и личного опыта, я сидел с комом в горле.

Сидел и вспоминал похороны на новодевичьем кладбище, весной 1964 года. Первым человеком которого она радостно объявила, был Иван Михайлович Саркизов-Серазини. Я вспоминал, как его лекции побудили меня, сразу после техникума, поступить в институт. Как боролся с желанием бросить учебу, когда его не стало и как дал себе слово закончить, в первый раз в жизни напившись. Именно на поминках произошел слом в моем сознании и промелькнуло презрение к старой школе. Появилась брезгливость, к этим напыщенным индюкам.

– Что сидим, кого ждем? – поддержал настроение фельдшера Михалыч, появившийся в дверях. Он излучал энтузиазм и был готов к подвигам, пока не увидел меня. – Кого хороним?

– Пока ни кого. – промычал я, но быстро стряхнул гримасу отчаяния, развил кипучую деятельность. Работа прежде всего. Она поможет глупые мысли с воспоминанием, о будущем-прошлом прогнать.

– Зинаида, я прошу, все вопросы после. – объявил я менторским тоном и в доказательство, кто тут главный на ближайший час, обратился к Михалычу. – Всё принес?

Глава 11

Разогревая руки густо политые маслом, наблюдал как голый по пояс Олег располагается на кушетке. Увиденное вызывало тревогу. На жизнерадостном лице, при некоторых движениях, отражались гримасы боли. Зина уверенно помогла ему, расположится лицом вниз. Я начал прощупывать тело, на предмет болевых сигналов, руками объясняя заинтересованной помощнице углы и направления нажатий. Она в этот момент с предвкушением растирала блестевшие кисти. Мышцы нижней половины были мягкими, что хорошо, но я не чувствовал отклика от пациента. Решив его расшевелить нажал на ягодичный узел седалищных нервов. Ну наконец.

– Олег, умение терпеть боль очень похвально, но давай договоримся. Ты будешь обозначать болевые ощущения цифрами. Где один это легкое поглаживание, – я провел низом ладони по шишкам поясницы. – а пять это острая, нестерпимая боль.

Зина улыбалась, слыша знакомую установку пациенту.

– А это, примерно три! – и я вновь нажал большим пальцем, в центр левой ягодицы.

Дальше пошел привычный осмотр. Вопросы о болезнях родителей и травмах чередовались пальпированием. Зина активно помогала поворачивать пациента при необходимости и уточняющими вопросами. Результаты оказались обнадеживающими. Несмотря на воспаление в плечевом сплетении и начинающийся остеохондроз в шейном отделе, нервная система вселяла оптимизм. С мышцами было хуже, всё что крепилось к позвоночнику выше широчайшей требовало вмешательства. Левая сторона начала атрофироваться, трапециевидная и поднимающая лопатку были порваны. Я рассказывал о возможных рецидивах, о том что потеряно и какие группы требуют реабилитации. Самое страшное было с костями. Позвоночник выглядел ожидаемо, серию смещений я определил по походке при первом взгляде. Но о неправильно сросшейся ключице я не подозревал.

– Снимки ключицы есть? – спросил я, корректируя план лечения.

– Так, ще до арми робили. – ответил прерывисто дышащий пациент. (да, сделали до армии).

– Не понял, ты когда ключицу сломал? – опешил я. целый день опросов, а о переломе ни слова.

Оказалось Олег не забыл а просто не хочет вспоминать войну. Михалыч видимо знавший эту историю или не захотев вспоминать свою, ушел за снимками. Зина почувствовав перерыв и вспомнив что она хозяйка, прихватив чайник и какие то бумажные свертки поспешила на улицу. Человек со сломанной ключицей и переломанной судьбой, не стал дожидаться слушателей, повел рассказ.

Люди, находясь в комфортных условиях, входят в два диаметрально противоположных состояния. Чувствуя полную свободу и безнаказанность они раскрепощаются. В них пробуждаются скрытые чувства. Оживает истинная сущность. В отсутствии рамок создаются шедевры и приходят кровавые вожди. Во время пика бесправия русского крестьянства, к нам пришел золотой век литературы и наступило время деградации общества. Пресловутые декабристы, боролись не за свободу угнетенного большинства, а за свое место в истории. В Европе гремела техническая революция, а у нас баб запрягали в соху, чтобы прокормить барина, который решил устроить бал, как в европах. Такого унижения как в начале 19в, свободолюбивый русский народ не испытывал никогда. Прививка полученная в те годы аукнется стране в первую мировую. Блаженный (богоугодный дурак) царь, коррумпированные чиновники и паркетное офицерство проиграли четыре войны. Пришедших к власти дегенератов, спасла случайность. Когда американские войска хозяйничали на дальнем востоке, а Архангельск был оккупирован Англичанами, выяснилось, что у них в метрополиях неспокойно и свирепствует эпидемия испанки. Хорошо хватило сил, добить “братьев славян”, грабивших сибирь под флагами Чехословацкого корпуса, но западные территории пришлось отдать. Это было мое, крайне спортное но взвешенное мнение, о развитии человека в комфортных условиях и свободе выбора.