Падшие ангелы в погонах (СИ) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 116

— Так.

— Так что же Вас смущает, месье Перрен? Ведь я для Вас вроде доброго волшебника из сказки. Превращаю бесполезные железяки в красиво раскрашенные бумажки, которые почему-то все очень любят.

— Уж очень в о в р е м я Вы появились, месье Бертран. И объемы закупок насторожат кого угодно. Обычные контрабандисты столько не берут.

— Так я ведь и не контрабандист, месье Перрен. Я честный коммерсант. Ну, почти…  Впрочем, если Вы чего-то опасаетесь, то недолго прервать наши отношения. Я исчезну, и больше не буду Вас беспокоить.

— Страшно мне, месье Бертран…  И Вы здесь совершенно не причем.

— Так быть может, я могу чем-то Вам помочь? Расскажите о Вашей проблеме. Если смогу — помогу.

— У меня семья осталась в оккупированной зоне Франции. Думаете, для чего мне еще нужны эти проклятые рейхсмарки? Век бы их не видеть…

— Где именно живет Ваша семья?

— В Бордо.

— И Вы хотите вывезти их оттуда?

— Да.

— Сколько человек?

— Жена и трое детей…  Вы можете вытащить их?!

— Я - нет. Но если хотите, поговорю с людьми, которые могут. Если они согласятся, то пришлют своего человека. Обо всем с ними договаривайтесь сами.

— Месье Бертран!!! Если Вы мне поможете, то я Ваш должник!

— Не торопитесь, месье Перрен. Ведь я пока еще ничего не сделал. И не факт, что те, о ком я говорю, вообще согласятся. Но в следующую нашу встречу я уже буду знать результат. Либо да, либо нет. Если «да», то подробности обсудите без меня. Я в такие дела стараюсь не лезть…

Расставшись с продажным интендантом и потенциальным агентом, Матвеев направился в квартал Бейрута, где селились европейцы. Здесь было почище и гораздо спокойнее по ночам. Хотя, какое спокойствие может быть в Бейруте в 1940 году…

Пройдя вдоль всей улицы, и убедившись в отсутствии «хвоста», вошел в ничем не приметный дом и поднялся на второй этаж. Постучал условным стуком в дверь, которая быстро открылась. Матиас Иаоннидис — сотрудник греческой разведки, его уже давно ждал. Может быть его звали не Матиас, и не Иоаннидис, но зарегистрирован в Бейруте он был под этим именем, как греческий коммерсант. И когда греки все же «созрели», подал сигнал о желании установить связь. После чего все и закрутилось.

— Добрый день, Матиас! У меня хорошие новости!

— Здравствуй, Николаос! Проходи, рассказывай!

— Сегодня после захода солнца на десятом километре. Четыре грузовика. Все согласно списку. Есть возможность закупить зимнее обмундирование, порядка трех тысяч комплектов. Но сам понимаешь, что у французов за зимнее обмундирование. Следующая партия винтовок и пулеметов с патронами через четыре-пять дней.

— Ничего, и французское зимнее обмундирование сойдет. А по поводу артиллерии?

— Здесь, увы. Только официальная закупка и только официальная погрузка в порту. Но, сам понимаешь, французы на такое сейчас вряд ли пойдут. То, что закупаю я за треть цены, это просто «честно украденное». Оно уже давно списано, как утраченное в ходе боевых действий и при транспортировке. И его легко вывезти, погрузив руками. А вот украсть пушки прямо в порту, да еще и погрузить их на пароход так, чтобы этого никто не заметил, невозможно. Если все же хотите получить артиллерию, то это вам надо самим официально выходить на французов. Может и согласятся. Я в это встревать не хочу. Официальные переговоры — не мой уровень.

— Но ведь какую цену они заломят?!

— Соответствующую. А как ты хотел? Оружие дешевым не бывает. А уж в ходе войны — особенно. Попробуйте. Может и согласятся. А я спрошу у своих партнеров, согласны ли они на такие расходы.

— Николаос, давно хотел спросить. Почему ты и твои партнеры помогаете Греции? Почему ты не хочешь познакомить меня с ними? Какой же ты патриот после этого?

— Отвечу по порядку, чтобы развеять твои иллюзии, Матиас. Не дави на мой патриотизм, у меня его нет с двадцатого года. Потому, что страна, патриотом которой я был, исчезла. С тех пор я сам по себе, и работаю исключительно за деньги. Просто так звезды на небе сошлись, что, помогая Греции, я могу хорошо заработать. Не ищи других мотивов. Что касается моих партнеров. О своих планах они мне не говорят, а я не задаю глупых вопросов. Ибо опасно для здоровья. Но по косвенным признакам удалось выяснить, что они не хотят, чтобы Греция была разбита и оккупирована итальянцами. Зачем им это надо — не знаю. И знать не хочу. Я не спрашиваю сверх того, что мне нужно для выполнения дела. Отсюда вытекает и ответ на третий вопрос. Если я сведу тебя с ними, то зачем тогда вам я? Вы будете обстряпывать сделки напрямую друг с другом, а я останусь в стороне? Зачем мне это надо?

— Но неужели тебе не хотелось бы стать уважаемым человеком в Греции, Николаос? Чтобы после этой войны люди помнили о тебе?

— Не хочу. Предпочитаю солидный счет в банке в какой-нибудь спокойной и богатой стране по ту сторону Атлантики, чем греческий орден и пустые карманы в Греции, на которую все соседи точат зубы. Что итальянцы, что болгары, что турки. Не говори, что это не так. А вы мне, кроме ордена, ничего предложить не можете. И публичного признания моих заслуг, что человеку моей профессии совершенно не нужно. В отличие от моих партнеров, которые очень хорошо платят, и при этом не кричат обо мне на всех углах. Так что, давай не будем усложнять наши отношения…

Глава 27

Новый расклад

Разговор с Иоаннидисом оставил у Матвеева неприятный осадок. То, что греки хотят выйти на его тайных работодателей напрямую, это вполне естественно. Но уж очень настойчиво ведет себя этот «греческий коммерсант». Неясно только, либо это его частная инициатива, либо он получил такой приказ сверху. В любом случае, ждать осталось недолго. Если все будет идти, как и в прошлой-будущей истории, то скоро Италия должна напасть на Грецию. Правда, серьезные изменения в истории, касающейся хода северо-африканской кампании, уже произошли. Начало положило своевременное вмешательство пришельцев, сообщивших итальянцам важную информацию. В их мире 28 июня погиб маршал Итало Бальбо — главнокомандующий итальянскими войсками в Северной Африке. Его самолет был сбит по ошибке итальянскими зенитчиками при заходе на посадку в Тобруке. Теперь же маршал уцелел, накрутил хвоста как следует всем разгильдяям, и можно надеяться, что в новой истории итальянцы не будут действовать столь безалаберно. Наступление итальянских войск в Северной Африке тогда началось 13 сентября, а сейчас этого еще нет. Обстановка на границе Греции и Албании, занятой итальянскими войсками, хоть и напряженная, но войны пока тоже нет. И не факт, что начнется в ближайшее время. Зато на Ближнем Востоке вот-вот полыхнет. Пожалуй, следующая сделка будет последней. После начала наступления французов майор Перрен уже не рискнет продолжать свои негоции с таким размахом. Если вообще рискнет. Но если раньше его рассматривали, как обыкновенного казнокрада, решившего половить рыбку в мутной воде, воспользовавшись ситуацией, и не представляющего особого интереса в оперативной разработке, то вот теперь открываются очень интересные перспективы. Спасение семьи — это очень серьезный аргумент для майора. Гораздо важнее тех денег, что он получает за продажу краденого оружия. И если все пройдет удачно, то надо бы помочь майору Перрену продвинуться по службе. Ибо такой агент, сидящий в тылу французских войск, дорого стоит! Конечно, это не полковнику Матвееву решать, но такое предложение он внесет. Все же, в области нелегальной работы его опыт побольше будет, чем у всех «спецов» вместе взятых…

Вечером, придя на конспиративную квартиру, Матвеев застал обсуждение очередного «бизнес-плана» по окучиванию ливанской и сирийской грядки с последующим расширением деятельности в направлении грядки палестинской, в чем у фирмы «Два жида и два араба» был уже солидный опыт. Появление Матвеева прервало бурную дискуссию, и стенания Зондера о том, что «эти шлемазлы вообще обнаглели, и ломят цену, как в «Лондонском» на Новый Год», было последним, что он услышал. Все переключились на него и стали интересоваться успехами на фронте скупки краденого, осуществленного по предварительному сговору группой лиц в особо крупных размерах. Узнав подробности последней сделки, условиях следующей, а также о сумме понесенных расходов, Лев только руками развел.