Прошлое (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 17

— Да… — подспудная надежда вырвалась испуганным ответом. А кулон брата, неизменно висевший на шее, немного потеплел. Или мне хотелось думать так.

— Напрасно! — Все четыре меча одновременным, неуловимым движением взмыли вверх, невидимой молнией рассекая воздух. — Ты не покинешь этого места. Никогда!

Мне казалось, что я уже сама давно так считаю. Но неожиданно в душе ощутила волну протеста. Не может он оказаться прав!

— Покину… — шепнула одними губами, но метх услышал! И замер, в немыслимо стремительном маневре застыв посреди помещения. Кирен молчал, поэтому я решила продолжить, убеждая скорее себя. — Дарг за мной придет. Он обязательно заберет меня отсюда.

Нельзя жить без надежды. Она — основа жизни.

Голову на миг сжало тисками пульсирующей в висках боли. Все поплыло перед глазами, на секунду словно утратив четкие очертания. В следующее мгновение я почувствовала прикосновение холодного металла к телу. Один из клинков уже стоявшего рядом метха скользил по коже, не раня, но обжигая ощущением реальной угрозы.

В ужасе сжавшись, зажмурилась и перестала дышать, ожидая неминуемой боли. Клинок, едва касаясь, и лишь поэтому не раня, двинулся вдоль ключицы, и одновременно прозвучал бесстрастный голос моего хозяина:

— Ты принадлежишь мне. Смирись! У тебя есть лишь одна альтернатива: могу решить убить тебя. Но даже это сделаю я!

Возразить я не посмела.

Клинок плашмя касался полушария груди, описывая устрашающие дуги и словно лаская. Такая жутковатая метхская нежность, проявление внимания и интереса. Ласка, облаченная в форму смертельной угрозы. Страсть в виде властной жестокости. Удовольствие в качестве предвестника смерти. В этом был весь Кирен! Он сам воспринимал боль и страдание иначе: как обыденность, как плату за жизнь. Метх не признавал чувств, душевной близости и… мягкости. Он не знал их, не понимал.

Судорожно дрогнув, испуганно выдохнула — больше не могла сдерживать дыхание. Холод металла отступил, преследуемый жаркой волной онемения и испуга, что растеклась в груди. Но сделав глоток необходимого воздуха, осознала, что металл скользнул ниже, оставляя «огненный» след между полушариями груди, устремился к животу. Несколько стремительных кругов, мышцы моего напряженно замершего пресса — я вновь не дышала.

«Нет, нет, нет…» — в отчаянном бессилии мысленно молила я.

Кожа превратилась в чувствительнейшую поверхность. Органы чувств, все мое восприятие окружающего мира в эти мгновения сосредоточились на участках, где она соприкасалась с оружием. Инстинкты взбесились, подстрекаемые угрозой. Каждый миг я ожидала пореза, а возможно и глубоко проникающего удара, гарантированно проткнувшего бы меня.

«В руках такого мастера клинок способен на все» — сама еще не понимала, насколько верна была промелькнувшая мысль.

Поверхность живота трепетала — это Кирен умело направлял процесс моего дыхания. Чувственно медленный и убийственно опасный круг очерчивал клинок, я, задохнувшись, не шевелилась, замирала, не дыша. Пока не ощущала легкий и неимоверно опасный шлепок — меч плашмя ударял мой живот. И тут же испуг прорывался судорожным инстинктивным вдохом.

И так снова и снова…

Казалось, я уже не смогу дышать иначе.

Когда весь жизненный ритм моего существования сосредоточился на этой угрожающей цикличности, когда я начала ощущать холод металла еще до его прикосновения, клинок отступил… Вновь скользнул ниже.

«Только не так…» — в беспамятстве страха и невыразимых эмоций, переполнявших душу, я потрясенно осознала дальнейшее. Хотелось… это не объяснить… убежать, любой ценой прекратить эту жуткую пытку и одновременно… умолять не останавливаться.

Клинок замер на бедре. Немного приласкав, погладил поверхность моего тела, плашмя скользнув по коже. И тут же уколол острием лезвия, вызывая невыразимо острый чувствительный отклик. По моим ногам, вынуждая их напряженно подогнуться, прокатилась волна жаркой дрожи.

А клинок уже расписывал мои бедра загадочными и смертоносными узорами. Будь его напор чуть сильнее — самую толику, и эти узоры стали бы вечными, оставив шрамы. Раны, нанесенные клинками этой расы воинов, легко заживали лишь у них…

«О, силы!» — шептала я про себя, судорожно сжимая веки и пальцы рук. Хвост отчаянно подрагивал, выдавая мое невообразимое напряжение. Тело замирало от страха, мышцы от такой длительной нагрузки сводило судорогой, но одновременно… мне невыразимо хотелось узнать, смогу ли я выдержать «внимание» воина. Смогу ли понять… что за сумбур эмоций ощущаю.

С усилием сжимая согнутые в коленях ноги, осознала, что меч опять отступил. Исчезло ощущение его прохладного и опасного жара.

— Открой глаза! — это был приказ и ничто иное. Ослушаться у меня права не было. Если я хотела жить. А я хотела…вопреки всему.

С обреченным вдохом распахнула веки, чтобы тут же задохнуться в страхе. Кирен стоял надо мной, занеся меч для удара. Стоило нашим глазам встретиться, как две его руки, державшие клинок, дрогнули. И оружие устремилось к моему телу. Не так незримо стремительно как во время его тренировок, но все же пугающе быстро для меня. Оставляя доли секунды на реакцию!

Инстинктивно распознав направление удара, я отчаянно попыталась его избежать. Ноги в неосознанном движении раздвинулись за миг до того, как пространство между ними рассек металл. Острие меча уперлось в основание, на котором я лежала… Внутренней стороной бедер я ощущала жалящий холод оружия. И одновременно дрожала всем телом, понимая, что случилось бы, не успей я отреагировать. Лоб покрыла мгновенная испарина.

Наши взгляды встретились в наступившем внезапно миге неподвижности. Глаза метха были непроницаемы, чем полыхал мой — не представляла. Сама не в состоянии была понять всей массы противоречивых эмоций, переполнявших душу. Тело дрожало от страха и… предвкушения?..

Легкое движение мужской ладони, и лезвие клинка ударило одну мою ногу, затем вторую, давая четкий сигнал — сдвинуться дальше. Пугая меня пониманием намерений метха.

— Мечи — это часть меня. Тебе придется научиться воспринимать их так, принимая как неотъемлемую часть любых взаимоотношений со мной. Довериться им как себе! Ты принадлежишь мне, и я желаю этого, — счел необходимым пояснить мне свою цель метх.

Если я до этого мига считала себя напуганной — я заблуждалась. Если раньше мне казалось, что я замирала от страха — это было лишь подготовкой к случившемуся.

Меч Кирена едва уловимо шевельнулся, двинувшись ближе ко мне. Не представляю, как я это осознала. Возможно, уже научилась осязать легчайшие потоки воздуха. Впрочем, сейчас мне казалось, что замер и он. Как застыла в жилах кровь, как оборвалось в груди дыхание…

Я практически не ощущала собственных конечностей, онемев от ужаса. Холод металла приблизился вплотную к моему телу: я ощущала его внутренней поверхностью бедер. И не только…

Кончик клинка застыл в миллиметре от моей плоти, замерев возле моего лона. Истово сжав веки, я приготовилась к страшному истязанию. Возможно, метхи просто изначально садисты?2041a3

— Каждый воин получает свои мечи при рождении, — словно осознавая мои мысли, продолжил бесстрастно объяснять мой хозяин. Его голос в окружавшей мертвой тишине звучал странно звонко. — Мы взрослеем с ними, проживаем жизнь. И умираем вместе. Мечи — единственное настоящее имущество воина, нечто сокровенное, принадлежащее только ему. Они — цена нашей жизни. Их утраты мы не переживем. Слушайся их, подчиняйся как мне, доверяй абсолютно! Я ощущаю каждый свой меч как часть себя. Чувствую ими, вижу, осязаю…

Сердце колотилось словно безумное, но даже дыханию не позволяла всколыхнуть тело. Всем существом, всеми осязательными возможностями сосредоточилась на месте, где соприкоснулись мое тело и клинок метха.

— С рождения нас закаляют, учат убивать, быть холодными и крепкими как металл, но смертоносными и стремительными как острие клинка… В этих мечах душа воина, они — наша суть, — я с трудом осознавала смысл его слов, воспринимая их скорее сознанием, подспудно давно заподозрив эту истину. Я «вслушивалась» в движение лезвия. — Отныне они — часть твоей жизни! Научись принимать их!