Ласковый обманщик - Деверо Джуд - Страница 5

А потом рука прошлась по прелестному изгибу вниз, к очень крепкому и стройному бедру… Он готов был поспорить, что просто невозможно спрятать подобное тело под любым количеством одежек, но Саманта как-то умудрилась это сделать.

Рассматривая ее лицо, он увидел, что оно довольно милое, пожалуй, даже хорошенькое. Но на нем почти не было косметики, будто Саманта стремилась умалить свою красоту вместо того, чтобы подчеркнуть ее. Светлые волосы были гладко зачесаны назад, и могло показаться, что они абсолютно прямые, но одна кудряшка выскочила из-под обруча сзади и длинная вьющаяся прядь свисала по щеке. Майк вспомнил, как его руки высвободили эту прядь, и ему ужасно захотелось вновь притронуться к ее лицу.

Глядя на нее сейчас, трудно было поверить, что это та самая женщина, которую он недавно целовал. В ее лице и теле не было ничего сексуально привлекательного. В этом чопорном костюмчике, с волосами, собранными сзади в тугой, предельно аккуратный пучок, она была похожа на многодетную мать, преподающую в воскресной школе. Если бы он проходил мимо по улице и случайно увидел ее, он бы второй раз на нее не взглянул. Но Майк живо вспомнил, насколько другой она была лишь несколько минут назад. Где-то там была спрятана испытывающая вожделение, жаждущая красавица, которая его целовала.

Когда Майк чуть было не сбил ее с ног и лишь случайно успел поймать, он уже было открыл, рот, чтобы спросить, не ушиблась ли она, но, заглянув в эти глаза, не смог вымолвить ни слова. Она смотрела на него так, будто он был самым красивым и желанным мужчиной в мире. Майк с детства знал, что его внешность привлекает девушек, и пользовался этим при первой же возможности, однако ни одна женщина не смотрела на него так, как эта.

Конечно, он должен был признать, что, может быть, тогда смотрел на нее так же страстно. Ее большие нежные голубые глаза, полные желания, смотрели на него, а за очаровательный носик и пухлый, капризный рот, казалось, можно умереть.

Сначала он сомневался в том, можно ли ее поцеловать. Не желал совершить ошибку и испугать ее. Но как только коснулся ее губами, уже знал, что не сможет остановиться. Так его не целовала еще ни одна женщина. В этих поцелуях было не просто страстное желание, это был голод. Она целовала его так, будто последние десять лет была заперта в тюрьме, и теперь, когда ее освободили, он был тем самым мужчиной, которого она хотела больше всего на свете.

И теперь Майк был не в состоянии объяснить ту перемену, которая произошла с Самантой. Как могло случиться, что совсем недавно она так целовала его, а спустя какие-то минуты смотрит на него с неподдельным отвращением? И неужели его действительно могла так целовать вот эта чопорная, аккуратная женщина?..

У Майка не находилось на это ответов, он вообще не понимал, что сейчас происходит. Но одно знал наверняка: он не может позволить ей уйти. Он обязан выяснить, что заставляет эту женщину так стремиться бросить его. Ему хотелось одного: взять ее на руки, отнести обратно в свой дом и задержать там… навсегда. Но если она сперва что-то от него хочет, например, чтобы он забрался на небеса, набрал с дюжину звезд, связал их вместе и повесил в ее спальне, то пусть скажет ему об этом. Должен же он знать ее пожелания, чтобы их исполнить.

— Я прошу прощения за что бы то ни было, чем я мог обидеть тебя, — проговорил он, хотя и не вполне искренне. Она ведь не сопротивлялась его ласкам и сама их желала.

Саманта сощурила глаза.

— Я должна после всего случившегося теперь поверить тебе? — Она глубоко вздохнула, пытаясь выглядеть спокойно, так как заметила, что их разговор начал привлекать к себе внимание прохожих.

— Мы можем куда-нибудь пойти и все спокойно обсудить? — спросил Майк.

— Может, к тебе домой?

Не уловив сарказма в ее голосе, он подумал, что идея хорошая, но решил не говорить этого вслух.

— Нам не о чем говорить, — добавила Саманта. — Тем более в твоем доме.

На сей раз она прямо дала понять, что считает его дом «подземельем грехопадения». Майк тяжело вздохнул.

— Мы вернемся домой, сядем на веранде — на глазах у всего Нью-Йорка — и обсудим, в чем же заключается проблема. Затем, если ты по-прежнему захочешь уйти, я помогу тебе подыскать гостиницу.

Саманта понимала, что ей не надо его слушать. Ей следовало поймать такси и поехать искать место, где можно было бы переночевать.

— Послушай, ты ведь даже не знаешь, куда ехать, не так ли? Или ты собираешься сесть в такси и просто сказать — отвезите меня в гостиницу? Так сейчас никто не делает. Знаешь, где ты можешь в результате оказаться?! Поэтому дай я позвоню и закажу тебе номер.

Почувствовав, что она заколебалась, Майк взял инициативу в свои руки и направился к дому, надеясь, что Саманта последует за ним, а также за своим чемоданом. Не желая испытывать судьбу, он шел молча, медленно, то и дело останавливаясь, чтобы убедиться, что она следует за ним.

Добравшись до дома, он отнес ее чемодан на верхнюю площадку лестницы, поставил там и, обернувшись к Саманте, сказал:

— Ну теперь, может, ты расскажешь мне, что же произошло?

Разглядывая свои руки, Саманта думала, что очень устала от тяжелого, изнуряющего дня. А точнее, от тяжелого, изнуряющего года, который она прожила.

— Кажется, причина очевидна. — Она пыталась не смотреть на Майка, так как он был почти раздет. Облокотившись на перила, он рукой влез под свою майку без рукавов, чтобы почесать грудь, и Саманта увидела живот, похожий на стиральную доску, сделанную из мышц. Не получив ответа, она вновь заговорила, на сей раз намериваясь быть предельно доходчивой.

— Я не собираюсь жить в одном доме с человеком, который меня преследует. У меня траур по отцу, я только развелась с мужем, и мне не нужны новые неприятности.

Возможно, Майку не следовало бы обижаться на нее, но по ее словам выходило, что он какой-то старый развратник, который не может пропустить ни одной сочной молоденькой девочки. Он с трудом сдерживал желание заявить ей, что у него не было никакого намерения навалиться на нее — это произошло чисто случайно, — а также напомнить, что, кроме поцелуев, между ними практически ничего не было. И вовсе нет повода вести себя так, будто он сексуальный маньяк, только что пытавшийся ее изнасиловать.

— Хорошо, каковы правила игры?

— Я не понимаю, о чем ты?

— Отлично понимаешь. Все, кто одевается подобным образом, должны жить по правилам. Многочисленным правилам. А теперь скажи, по каким правилам ты живешь?

Саманта решительно взяла в одну руку свою дорожную сумку и протянула другую руку к чемодану, но он не дал ей.

— Ну хорошо, — в его голосе появилась интонация проигравшего, — я еще раз прошу прощения. Давай попробуем начать наши взаимоотношения заново?

— Нет, — отрезала она, — это невозможно. Пусти мой чемодан, и я уйду.

Однако Майк не собирался ее отпускать. Он желал ее так, что даже пот струился по груди, несмотря на прохладный день; но была и еще одна причина — обещание, данное ее отцу. Саманта ничего не знала о близкой дружбе между ним и ее отцом. Ничего не знала и о том, что Дейв и Майк провели много времени вместе. Потом Дейв сообщил Майку, что Саманта ушла от мужа и возвращается домой. И после этого он ограничил их дружеские взаимоотношения перепиской через адвоката, потому что по какой-то причине не желал, чтобы Майк и Саманта встретились. Во всяком случае, пока он жив. Затем, за два дня до своей смерти, Дейв позвонил Майку, хотя к тому моменту был уже слишком слаб, чтобы рассказать все, что хотел. Но Майк понял основное. Дейв сказал, что посылает дочь к нему в Нью-Йорк, и попросил позаботиться о ней. И Майк дал ему слово, потому что у него не было никакого выбора. Обещал, что будет защищать Саманту и присматривать за ней. Но, конечно, подумал он, вряд ли Дейв хотел, чтобы у них сложились именно такие отношения, как при их первом знакомстве.

Майк посмотрел на вещи Саманты.

— Где у тебя постельное белье?

Саманте показалось, что это довольно странный вопрос, хотя все, что с ней произошло за последние полчаса, было самым странным и невероятным за всю ее жизнь.