Ласковый обманщик - Деверо Джуд - Страница 17

Пэт очень старалась не рассмеяться, но все же не сдержалась. И продолжала смеяться, хотя Майк настойчиво повторял: «Мам, ну мам!» Она не могла остановиться, даже когда услышала, что он повесил трубку.

Майк был зол и обижен на свою мать, на всех женщин, вместе взятых. Если они считают, что быть замужем столь ужасно, почему же так стремятся к этому? Все, кроме Саманты, — подумал он. Или, может быть, ее нежелание — всего лишь игра?

Он пошел в спальню переодеться. Улыбнувшись, решил нарядиться ради Саманты в костюм и надеть галстук. Пожалуй, он даже наденет итальянский костюм, который выбрала ему сестра.

Через сорок пять минут, приняв душ, побрившись и переодевшись, он вышел из спальни. Еще раз придирчиво оглядел себя в зеркале, поправил галстук. «Неплохо, — подумал он. — Чертовски неплохо». И крикнул наверх:

— Сэм, ты готова?

Ему пришлось немного подождать, но когда он увидел Саманту, то улыбнулся и предложил ей руку.

Когда Саманта увидела Майка, ей захотелось умереть. Просто умереть, тут же, на месте. Она думала, что приведет его в смущение и замешательство. Представляла, как он скажет ей, что не собирается появляться на людях с женщиной в таком виде. Так по крайней мере сказал бы ее муж, если бы увидел, что она надела свой домашний наряд, который с трудом разыскала в шкафу. Это был старый розовый спортивный костюм, выцветший и кое-где протершийся до дыр. На груди красовалась надпись — «Сначала он воздвиг меня на пьедестал, а теперь заставляет стирать с него пыль».

Саманта стояла на лестнице и любовалась Майком, который ждал ее внизу в замечательном темном костюме. Она поняла, что еще никогда в жизни не видела более красивого мужчины. Хоть на сей раз ее отец выбрал для нее кого-то привлекательного. С Ричардом ей не так повезло.

Стоило один раз взглянуть Майку в глаза, чтобы понять, что ее внешний вид его нисколько не смущает. Более того, она даже не была уверена в том, что он вообще понимает, до какой степени несоответствующе она одета. Улыбаясь так, будто не мог дождаться момента, чтобы вывести ее в свет, он предложил ей руку.

— Не могу… — начала Саманта. — Мне нужно…

— Уже одиннадцать, Саманта! Если ты еще немного провозишься, все магазины закроются.

— Какие магазины? — испуганным голосом спросила она, делая попытку вырваться, но он держал ее руку крепко. — Не могу же я в таком виде идти в магазин! — запротестовала она.

Майк осмотрел ее с ног до головы и внимательно изучил надпись на груди.

— По мне, так ты выглядишь нормально. Розовое тебе идет. Кроме того, мы сможем тебе купить новые вещи, если хочешь.

Очередная попытка выдернуть руку не привела ни к каким результатам.

— Мне необходимо переодеться.

Кинув на нее измученный взгляд, Майк произнес тоном человека, чье терпение наконец лопнуло:

— Если тебе не нравится то, во что ты одета, — зачем ты это носишь?

Саманта не знала, что ему ответить. Не могла же она признаться, что оделась так специально, чтобы он сам отказался с ней идти. И особенно трудно было это сказать теперь, когда он отнесся к ее несуразному виду так спокойно и добродушно.

Чувствуя себя ребенком, которого наказали, она, понурив голову, последовала за ним на улицу. До сегодняшнего дня все ее знакомство с Нью-Йорком ограничивалось прогулками по Лексингтон-авеню. Теперь она шла с Майком по направлению к роскошным Мэдисон-авеню и Пятой авеню. И чем ближе они подходили к Пятой авеню, тем больше Саманта ощущала, насколько неподходяще выглядит. В иллюстрированных журналах можно увидеть фотографии женщин в роскошной одежде, и человеку, живущему в глубинке, в настоящей Америке, часто приходит в голову — для кого же это, черт возьми, шьют? Большинство американцев одеваются в спортивную одежду ярких тонов, будто всю свою жизнь только и делают, что взбираются на горы или участвуют в марафонских забегах. Однако в Нью-Йорке и мужчины, и женщины, особенно женщины, казалось Саманте, только что сошли с подиумов лучших домов моды.

Саманта буквально кожей ощущала присутствие других женщин, пока шла по улице рядом с Майком, который крепко держал ее под руку. Они, эти женщины, были фантастически причесаны. Их волосы выглядели так, будто они их моют сказочным нектаром, их ногти были идеально ровными и отполированными, будто они ничего никогда не делали руками, а их одежда была просто божественной.

Хотя один недостаток у нью-йоркских женщин был — снобизм. Увидев, как Саманта одета, многие смотрели на нее с сожалением, а некоторые с усмешкой, от которой она всякий раз затравленно озиралась и в поисках защиты сильнее прижималась к Майку. А тот, глядя на нее с высоты своего роста, похлопывал ее по руке и улыбался, делая вид, что совершенно не понимает, что происходит между девушкой, которая на нем повисла, и остальными женщинами на улице.

К тому моменту, когда они вышли на Пятую авеню, Саманта хотела только одного — спрятаться в какую-нибудь щель. Казалось, Майк заранее наметил определенную цель, так как они торопливо прошли мимо множества прекрасных магазинов с соблазнительными витринами. Не задержались даже возле фирменных магазинов «Тиффани», «Гуччи», «Кристиан Диор» и «Марк Кросс». Через какое-то время Саманта просто перестала смотреть на витрины: чем больше она видела, тем хуже себя чувствовала.

Наконец на Пятидесятой улице они подошли к большому магазину с темно-голубым навесом. Майк направился к крутящимся дверям, но Саманта резко отшатнулась, испугавшись, что запутается в них. Это был фирменный магазин «Сакс».

Майк вошел в крутящуюся дверь, увидел, что Саманты с ним нет, вышел, протянув руку, схватил ее, втянул за собой в стеклянный водоворот и вытолкнул оттуда в нужный момент.

Когда они вошли в магазин, Саманта на мгновение остолбенела, ослепленная тем, что предстало перед ней. Для каждого, кто провел четыре года в таком городе, как Санта-Фе, «Сакс» показался бы раем на земле. Здесь были товары, которые не нуждались в навязчивой рекламе. Здесь не было одежды, сшитой из простыней. Продавщицы здесь не одевались в пеструю дешевую мексиканскую хлопчатобумажную одежду и не увешивали себя несметным количеством серебряных цепочек и побрякушек. Они были проворнее, чем ящерки на солнце. Никто здесь не носил обувь, хотя бы отдаленно напоминающую ковбойские сапоги. И, что ей понравилось больше всего, ничью одежду не украшала кожаная бахрома.

— Нравится? — спросил Майк, с улыбкой глядя на Саманту, — с выражением благоговейного трепета на лице она созерцала сверкающие сумки от Джуди Лейбер, стоящие перед ней на прилавке.

Саманта смогла лишь молча взглянуть на него, слишком пораженная увиденным.

— Хочешь что-нибудь купить? — Смех буквально душил его, когда он задал этот риторический вопрос. — Кажется, эскалатор там.

По мере того как Саманта выходила из состояния транса, она стала обращать внимание, что женщины в магазине косо посматривают на нее. «Может, стоит вернуться домой, переодеться и опять прийти сюда», — подумала она. Но в ее гардеробе не было ни одной вещи, которая бы отвечала стандартам одежды посетительниц этого шикарного магазина.

— Я не могу делать покупки в таком виде, — прошептала она Майку.

Он пожал плечами, показывая, что не понимает, о чем она говорит. Иногда, кажется, языковой барьер между мужчиной и женщиной бывает таким же глубоким, как между китайцем и англичанином. Как она могла объяснить ему, что ни одна продавщица не будет иметь никаких дел с женщиной, которая выглядит так, будто не ей нужно предлагать товар, а, напротив, она умоляет ей что-нибудь продать.

— В каком «таком»? У тебя отличный вид! — и Майк подтолкнул Саманту вглубь торгового зала.

Там стояли высокие красивые девушки и предлагали покупателям образцы духов, но к Саманте никто из них даже не обратился. Все встречные женщины бросали взгляд на Майка, затем на Саманту, на ее гладко зачесанные волосы и нелепый, поношенный тренировочный костюм, а потом вновь смотрели на Майка с таким видом, будто хотели спросить, как может красивый, хорошо одетый парень появляться на людях с подобным чучелом.