Бешеный волк (СИ) - Плотникова Александра - Страница 41

— Подумай еще раз, — увещевал Тайер. — О северных землях нам ничего неизвестно, ходят слухи только о стаях небывало свирепых тхаргов да нежити. Мы не знаем, есть ли там поселения и можно ли охотиться.

— Я уже подумал, — ровно ответил Волк. — Мы идем на север, потому что там — единственное безопасное для нас место. Мы сможем собраться с силами и по весне задать им жару.

Разэнтьер, предпочитавший все это время отмалчиваться, только хмыкнул. Он уже давно приметил, что Аль-хэйне неудержимо тянет на север — нет-нет да и разворачивается туда в раздумьях, или начинает бегать по кругу, с кем-то невидимым пререкаться, забывая, что его слышат окружающие. Уже пошли слухи, будто с рассудком у Бешеного Волка не все ладно. Но Воладар нюхом чуял, что за странным поведением скрывается нечто иное. Юфус рядом, а о его изуверских увлечениях всему Ордену известно. Да и не видели болтуны того ореола Тьмы, который накрыл Ваэрдена тогда, в библиотеке у Змея. Ни один ифенху на памяти бывшего Инквизитора не излучал такого.

— Волк прав, — сказал он. — Больше вам деваться просто некуда, если хотите выжить. Последняя крепость Ордена стоит всего лишь чуть северо-восточнее этой. А дальше не суется никто, даже вельможи.

— Тому есть причины, — кивнул Змей. — Но скрытое на севере вряд ли кому-то может причинить зло.

На него уставились шесть пар глаз. Ваэрден отложил нож с оселком и встал, напряженный, как перетянутая струна. Куртка набок, седые лохмы торчат в разные стороны, взгляд абсолютно шальной… Разэнтьер чувствовал его нервную дрожь как свою собственную. Он разрывался напополам: с одной стороны, хотелось подойти и успокоить эту ходячую бурю, с другой — оказаться где-нибудь подальше от нее.

— Ты что-то знаешь, — уверенно заявил Волк. — Что там?

— Всего лишь старая легенда, — ответил Тореайдр. — Древнее заброшенное святилище, где не ни демонов, ни нежити. Оно осталось от той эпохи, когда еще почитали духов Колеса.

Ваэрден только вздохнул. Дескать, опять старые сказки. Но тем не менее, взгляд его стал задумчивым и каким-то ищущим. Он тряхнул головой, отгоняя какие-то мысли, и оглядел собравшихся. Во всей фигуре сквозило разочарование. Или может быть, оно было видно только Разэнтьеру?

— Тогда тем более, святилище может стать нам защитой. Готовьтесь, завтра Салегри наверняка решит разнести нас в клочья. Часовых с надвратной башни снять. Этой ночью к нам могут прийти гости. А с тхаргами я… договорюсь.

Его не поняли. Воладар отчетливо видел, как они скрывают недоумение за серьезными сосредоточенными масками. Зачем собирал совет, если все уже решил сам? Решить-то решил, да надеялся услышать, что скажут соратники. Вдруг у кого-то родились куда более удачные идеи? Нет, они всего лишь возражали, но не предложили ничего взамен…

Не стоило даже сомневаться в том, что Змей и вовсе себе на уме, уж слишком невозмутимой выглядела его зеленая морда. Дворянское чутье вовсю вопило Разэнтьеру, что помощи от Старейшины ждать не стоит, и более того — старый ифенху может в любой момент решить, что ему и вовсе выгодно подставить бунтовщиков под удар Ордена. Это восстание насквозь пропахло интригами, и риану жалел только об одном — что у него недостаточно опыта интриговать в ответ.

А Волк и подавно ничего такого не умеет. И будет драться до тех пор, пока его на поле боя по частям не закопают.

Расходились молча. У Разэнтьера от этого молчания мурашки по спине бежали: стая отделила вожака от себя непониманием, и теперь просто будет следовать его приказам, не утруждаясь несогласием и не давая советов. Выйдя в морозную ночь, бывший капитан долго бродил по затихшей крепости. Обе луны изливали холодный свет на побелевшие от инея стены, на припорошенные снегом постройки, на кучи хлама, сваленные то здесь, то там. Кое-где голубоватое сияние было разбавлено рыжими сполохами факельных огней, дым ткал причудливые призрачные фигуры в кристалльно-ясном воздухе. И чем дольше Разэнтьер разглядывал никудышную обреченную крепостицу, тем больше понимал: Бешеный Волк не вытянет все это в одиночку. Невозможно удержать на плечах восстание, когда рядом есть только исполнители, но не друзья.

Разэнтьер ругнулся и решительно зашагал назад к дому Ваэрдена. Его трясло, он не представлял, как сумеет выговорить пришедшие на ум слова, но иначе поступать было нельзя. Казалось, будто его подхватило мощное течение, плыть наперекор которому — опасно вдвойне. Чтобы храбрость его окончательно не покинула, Воладар вошел во флигель без стука.

Он ожидал, что помешает уединению влюбленной парочки, но ошибся. Госпожа тон Манвин спала, свернувшись клубочком на лежанке в углу, а Ваэрден сидел возле печки, похожий на взъерошенного не то пса, не то грифа — он сутулился, и выпущенные крылья отбрасывали на стену жутковатую горбатую тень. Ненужную больше лампу он потушил, только багровые отсветы пламени смутно обрисовывали угловатую фигуру.

Сейчас!

Ифенху покосился мерцающим глазом. Сердце болезненно заколотилось о ребра. Дыхание застряло в горле жестким комом. Как ни старайся, а от Темного не скроешь ни волнения, ни намерений.

— Зачем пришел? — Волк повернулся, и у Разэнтьера предательски дрогнули колени. Стоять, тряпка!

Сейчас. Слова замерли на языке, в глазах потемнело. Но это был не страх. Человек ощутил себя дерзнувшим прикоснуться к древней тайне.

— Мастер…

Слово вырвалось само. Волк изумленно вскинулся и воззрился на него, как на призрака. Такое обращение подобает лишь птенцу, дар уже получившему, но не безумцу, осмелившемуся его просить. Воладар набрал в грудь воздуха и единым духом, чтобы поздно было отступать, выпалил:

— Я прошу тебя о милости. Одари меня благословением своего народа. Я хочу разделить твою вечность.

Теперь пути назад не осталось. Что он сделает? Откажет? Или прямо здесь вцепится в горло? Разэнтьер словно в тумане видел, как ифенху поднялся и подошел. Жесткая хватка жилистых рук сдавила плечи и Воладара встряхнули как куклу.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — надтреснутый голос Волка донесся как сквозь вату. — Понимаешь, чего просишь? Разь!

— Да… — выдохнул тот, глядя в мерцающие мирной зеленью зрачки. — Да. Пока ты вел этот совет… Послушай, ты же видел, они не станут тебе помогать! Они будут идти за тобой и ждать, пока ты ошибешься, чтобы с чистой совестью потом сказать, что были не при чем! А я не хочу так! Понимаешь? Не хочу!

Голос превратился в свистящий полушепот, страх и волнение сменились одержимостью.

— Люди живут по два-три столетия, — горячо говорил Разэнтьер. — Но мы хрупки, как сосульки на весеннем солнце по сравнению с вами. В один прекрасный день меня могут убить, и ты останешься один. Я хочу идти с тобой рядом не только в этой войне, но и после, если ты позволишь. Чтобы было кому, в случае чего, прикрыть тебе спину где-нибудь у демона в заднице.

Ваэрден отстранился и глядел на Разэнтьера почему-то растерянно и испуганно. Сердце человека болезненно екнуло. Что он, ради всего святого, сделал не так?

— Ты отказываешься? — Воладар вздрогнул, почувствовав на себе еще один взгляд, и оглянулся. Лемпайрейн, разбуженная разговором, пристально и неодобрительно смотрела на них, но не вмешивалась. Насколько знал риану, как просьба о даре, так и ответ на нее оставались только между двоими, даже если произнесены были при свидетелях.

— Я… нет. Нет, не отказываюсь. Просто… Я не знаю, как это делается. Я никогда никого не одаривал.

Волна облегчения окатила Воладара с ног до головы. Отказа не прозвучало! И прямо сейчас неизвестность не откусит ему голову…

— Ну… Я согласен подождать. Только ты не забудь.

Разэнтьер повернулся, собираясь было уйти, но его внезапно сгребли в охапку и железным хватом притиснули к груди. Окатило жаром сухого жилистого тела, на миг накрыло валом болезненной благодарности… и тут же его вытолкнули из дома, словно испугавшись этого приступа нежности…

11. Сжигая мосты