Бешеный волк (СИ) - Плотникова Александра - Страница 10

«Я превзойду тебя», — сам себе пообещал Волк, подхватив телекинезом оружие с пола. — Пошли.

Он кивнул Лемпайрейн и двинулся к выходу так, будто не его послали гоняться за крысами и рыцарями, а он сам отдал этот приказ и теперь изволил присоединиться к охоте.

Полчаса спустя три могучих зверя быстрой рысью сбежали с холма в долину. Не слушая возражений юных «птенцов», к ним присоединился Рейкен, опытный шестисотлетний ифенху. И теперь молодой черно-серый волк и огромная антрацитовая кошка, хмурые и недовольные, бежали по бокам от седого ветерана.

«Вы бы не дулись на меня, птенчики», — с нотками покровительственного превосходства в мыслях увещевал их следопыт. «Мне, если что случится, за вас обоих Тореайдр голову оторвет, да и вам достанется. Вы ж подумайте — их там больше сотни может быть. А вы вдвоем поскакали, разве дело?..»

«Он нас сам туда вдвоем послал» — буркнул Ваэрден, недовольно ощерясь.

«Разве?» — Рейкен удивленно вскинул морду от земли. «Странно… Но от меня вы все равно не отделаетесь!»

В само селение ифенху заглядывать не стали, обошли садами возле крайних домов. Встречные люди почтительно сторонились, уступая троице дорогу, ребятня провожала их глазами. Мордашки светились таким любопытством, что можно было не сомневаться — кое-кто из них, едва достигнув совершеннолетия, тут же напросится к Старейшине на испытание, а после — на Одарение. За тем, чтобы кровь людей не вырождалась, Тореайдр следил строго, детишки росли крепкими, сильными.

Звери нырнули под полог леса и растворились в тени древних деревьев. За ними по пятам последовал ворон.

3. Нежданная добыча

Смрад стоял непереносимый. Едкий черный дым, клубившийся над горящей деревней, смешивался с запахом близкого болота. День выдался безветренный, солнце затягивала дымная пелена. Дышать становилось невозможно, и воины заходились кашлем. Но приказ следовало выполнять.

Разэнтьер, прямой, как меч, в начищенной до матового блеска кирасе сидел в седле позади растянутой полукольцом цепи верховых и время от времени пытался сдержать кашель. Лучники замерли впереди рыцарей, держа наготове оружие с наложенными на тетивы стрелами — уже обычными, а не обмотанными горящей паклей. Деревня за частоколом полыхала, обезумевшие люди пытались выбраться. Тех, кто пробовал выбежать через доверчиво распахнутые навстречу благородным рыцарям ворота, уложили стрелами, кого не взяли стрелы — добили тяжелыми длинными копьями. У многих на лицах чернели следы болезни, среди убитых лежали дети. Не трогали лишь тех, кто поворачивал в сторону Змеева леса — по приказу командора. Но и эти не выживут в кишащих тварями топях.

Капитан сплюнул на землю, стараясь избыть мерзкую горечь во рту. Алден побери эту службу и эти приказы! Он сам себе казался хуже ифенху. Там же люди, обычные люди, дети! Ведь есть же лекарства против этой заразы, он знал. В его родном приморском Тифьине чуму нередко привозили купцы на своих кораблях, но зараза если и начинала гулять, то никогда не расползалась дальше порта. Крыс постоянно травили, а суда и команды окуривали каким-то травами. Но Тифьин далеко, а здешние власти не спешат бороться с чумой… Крики и плач все еще слышались среди горящих развалин. Самого бы ди Салегри туда отправить!..

На один из трупов с наглым карканьем опустился ворон. Посмотрел на людей, словно бы ехидно усмехаясь, сначала одним, потом вторым зеленоватым глазом. Еще раз протяжно каркнул, как засмеялся. Кто-то, не выдержав, вскинул лук и спустил с тетивы стрелу. Та с коротким гудением взрезала воздух. Птица захлебнулась еще одним карком и комком перьев прокатилась по земле.

Разэнтьер нервно огляделся по сторонам. Ему не нравилось навязчивое чувство жесткого сверлящего взгляда, скользящего по воинам, как острие ножа. Потом пришло ощущение чужой воли — раздраженной, готовой ударить.

«Где-то рядом ифенху», — понял капитан. «Им это тоже не нравится».

— Эй, вы там, морды косолапые, держать строй! — гаркнул он во всю мощь солдатской глотки. — Головами вертеть, как птицы сиф, глазами как крабы!

Показалось, или кто-то издевательски рассмеялся в зарослях по левую руку?.. Люди заозирались, тут же вскинули луки, выцеливая невидимого врага. Но по окрестным кустам слышалось только шуршание. То справа, то слева промелькивали еле различимые звериные тени. Пара человек, не выдержав, спустила стрелы с тетив — в пустоту.

— Перестроиться! — рыкнул капитан. Но было уже поздно.

Слева из кустов серо-седым прочерком выметнулся громадный матерый волк. Повис на горле у крайнего быка-рельма, дернул головой в сторону, валя и его, и всадника. В тот же момент справа, на другом краю оцепления на круп взревевшей животине прыгнула злющая черная кошка размером с овчарку. Ровный строй тотчас рассыпался. Второй волк, меньше и темнее первого, яростно врезался в ряды стрелков и заставил их окончательно побросать луки и схватиться за тяжелые длинные ножи. Челюсти молодого ифенху капканом смыкались на кистях рук, рвали незащищенные голени. Рев, рык, визг ругань и крики, лязг стали, хриплое дыхание хищников и жертв — все смешалось в дымную угарную какофонию боли и гнева.

Разэнтьер и не пытался командовать в этой свалке. Тут бы в седле удержаться да отбиться от нахальных челюстей — ифенху носились с такой быстротой, что казалось, их не трое, а три десятка. Напрасно стрелки пытались перестроиться, отступить за облитые железом рыцарские спины. Злобные звери поспевали всюду, а эликсиры против них помогали мало. Тяжелой щитовой пехоты скотина Салегри не выделил, прикрывать было некому.

Натасканный капитанский конь вовсю кусался и бил копытами, стремясь попасть по окровавленным мордам, самого Воладара воля троицы безжалостно старалась задавить.

Вот кто-то удачно полоснул ножом, и черная кошка с визгом откатилась под копыта чьего-то быка. Миг — и ей размозжили бы голову и насадили на острие рогатины. Но кинуться на всадника успел седой, сам подставляясь под удар копья. На Разэнтьера же с бешеным рыком налетел младший волк.

Удар рычащей злющей твари оказался таков, что оба вылетели из седла и, сцепившись, покатились по земле. Горячая влажная пасть дохнула человеку в лицо металлическим кровяным запахом, ифенху навалился всем весом и волей. Разэнтьер видел молочно-белые клыки в полудюйме от своего лица, видел бешеные желтые глаза, жутко светившие с окровавленной морды, слышал рык и почти задыхался, пытаясь оторвать от себя зверя, избежать страшной хватки.

«Убью, мразь инквизиторская!»

Воладар, хоть и непривычный к мысленной речи, почти слышал этот крик чужой отчаянной ненависти. Где-то там, за пределами смертельных объятий его люди все еще пытались добить двух других, а он изо всех сил старался хотя бы сбросить с себя зверя, чтобы дотянуться до ножа…

А дальше случилось нечто странное.

Ифенху почему-то отчаянно взвизгнул, будто его режут, и шарахнулся прочь с огромными от ужаса глазами, тут же получив ощутимый пинок под ребра. Отлетел, кувыркнулся в воздухе и неудачно грянулся спиной о землю. К изумлению вскочившего Разэнтьера он не стал нападать снова. Наоборот, со страхом попятился назад, припадая на все четыре лапы и не оглядываясь на побоище вокруг. На кошку, несокрушимой скалой воздвигшуюся над пришпиленным к земле матерым волком, на замерших от неожиданности людей, на рыцаря, лихорадочно искавшего ошейник…

Он смотрел только Воладару в глаза.

И капитан мог всеми богами поклясться, что ифенху его узнал. И испугался.

На один короткий миг застыли все, словно на взгорок перед сожженной деревней кто-то небрежно набросил заклятие оцепенения. Израненные, погрызенные, обозленные друг на друга, люди и хищники задохнулись от сгустившейся, тягучей ненависти.

«Их всего трое», — проползла в голове капитана странно вялая мысль. «А нас…»

Что-то должно было лопнуть. И лопнуло.

Мир вокруг жалобно тенькнул, как перетянутая струна. Молодой волк начал меняться, окутавшись зыбучим серым маревом. Один из уцелевших стрелков бросил нож, лезвие вошло точно между ребер. Ифенху отшвырнуло силой удара и резко выбросило из звериного обличья. По истоптанной, смешанной с кровью и обломками оружия, земле прокатился и замер Бешеный Волк.