Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 88

Даже не взглянув на них, Душелов скинула морион, обнажив красивое женское лицо и подошла к уцелевшим Безликим.

— Ну?

— Валар Моргулис, — отозвалось сразу несколько голосов. Душелов усмехнулась.

— Валар Дохаэрис. Вам предстоит по-новому оценить значение этих слов. Сейчас я решаю: кто из вас умрет, а кто будет служить. И служить мне.

Каждое слово она произносила голосами убитых ею жрецов. Подлинными голосами.

Душелов выкрикнула несколько слов на незнакомо языке и тьма, сгустившаяся по углам храма, метнулась к жрецам, обретая странные и пугающие очертания. Множество жутких созданий с пылающими алыми глазами, срывали с жрецов одежды, терзая и насилуя их, пока с губ Душелова лились заклинания нового Взятия.

Возвращение короля

Протрубил рог и войско пришло в движение, выстраиваясь в боевые порядки. Сражение король Эйгон решил дать у Хейфорда, превращенного им в свою ставку. Леди Эсмеранда, — юная, еще совсем дитя, — с восторгом смотрела на Эйгона в его черно-красном одеянии и золотой короной на серебристых волосах. Она преклонила колени, изо всех сил стараясь выдержать торжественность момента, а тот потрепал ее волосы и заявил, что за верность подарит Хейфордам Росби и Стокворт.

Да, молодой король красив — и это замечают не только маленькие девочки. Черные глаза Майи Уллер, например, тоже заволакивает томной поволокой при виде Эйгона Таргариена и на каждом совете она старается быть как можно ближе к нему, сопровождая тонкой лестью игривые взгляды и многообещающие улыбки. А накануне Майя, взяв бутыль вина, прокралась в королевские покои и осталась там до утра. Дорн есть Дорн.

Трехглазый Ворон видел все, что происходило в спальне, но и не думал вмешиваться. Тем более, что еще ранее Майя приходила к нему: обучение у Саломеи помогло ей понять, что под личиной темноволосого септона укрыто много больше, чем то, что он пытается показать. Далеко не все оказалось недоступно ее пониманию, но и того, что она поняла оказалось достаточно, чтобы заполучить ее верность — более искренюю чем присяга королю. И прежде чем явиться в спальню Эйгона, Майя трижды посещала ночью черную с серебром палатку, охраняемую исполинским волком с красными глазами.

Сейчас она в первых рядах на поле боя — командует дорнийской кавалерией на левом фланге королевской армии. Над ней реет знамя Адова Холма, как знак того, что отныне именно Уллеры новый Великий Дом Дорна. Кроме Уллеров тут собрались и иные дорнийские лорды, а также некоторые лорды Простора. Правый фланг, под командованием Джона Коннингтона, составляет тяжелая рыцарская конница из Простора и Штормовых Земель, а также пешие наемники — Золотые Мечи и прочие. Сам Эйгон командует центром — копейщики из наемников, позади них латники с мечами и топорами, набранные в Речных Землях, а также из остатков армии Арренов — из тех рыцарей у кого хватило ума сдаться и влиться в новое войско. Боевой дух у них невысок — ведь воевать им придется против своих: Джеймс Аррен уже присягнул «королеве Рейнис» и прислал морем трехтысячный отряд в ее поддержку. Но воевать они будут — позади них уже скалят зубы волки и гиены, у которых недавно появился свой вожак. Любой, кто видел что эти мощные челюсти делают с человеком хорошо подумает, прежде чем побежать. Впереди войска выстроились вестеросские лучники и мирийские арбалетчики. Ну, а позади двух стай, на невысоком холме, под черным знаменем с красным драконом стоит резерв самого Эйгона — десять тысяч конных рыцарей и наемников, включая и двадцать слонов.

Всего же под Хейфорд Эйгон вывел более семидесяти тысяч — не считая волков, гиен и черных птиц, заволокших небо над ними. А еще выше, в нависших над войском черных тучах мелькает некая крылатая тень — и гиены, подняв головы, внимательно следят за ней, навостряя уши, будто слыша что-то невидимое им.

Сам Трехглазый Ворон вступил в бой верхом на волколаке, легко выносящем как тяжесть самого Брана, так и его черных доспехов: массивной кирасы, кожаной куртки на подкладке, длинных поножах и кольчужных рукавицах. Голову прикрывал черный шлем с головой ворона, венчающей вершину, и крыльями с хвостом, отходящими от головы вниз и назад. Тускло поблескивали три маленьких рубина — глаза ворона. В правой руке Бран сжимал рунный меч, предвкушающий новую кровь и новые души, как и его хозяин.

Хейфорд последний замок перед столицей — и единственный в Королевских Землях, не принявший сторону «Рейнис». Ее войско едва-едва набрало тридцать тысяч — и несмотря на это, самозванная королева выехала навстречу Эйгону, лишив себя преимущества обороняющегося. Бран знал, что дало ей такую уверенность — весь Вестерос слышал о драконе спалившем Королевскую Гавань. Сегодня Трехглазый Ворон покажет ей сколь самонадеянно полагаться лишь на крылатую ящерицу.

Он не знал, откуда взялась эта тварь, да и не считал это важным. Люди триста лет считали драконов вымершими, но потом Дейнерис Таргариен явилась в Вестерос сразу с тремя, а где нашлось три может найтись и четвертый. Также как и еще один потомок Таргариенов — говорят, на Драконьем Камне, откуда и явилась самозванка, полным-полно черни, похвалявшейся тем, что их прапрапрапрабабкам задирали подол драконьи лорды. Может кто-то из них и сумел вырастить дракона из яйца, которые, по слухам, еще можно отыскать в пещерах Драконьей Горы. Так или иначе, Брану, с его новыми силами, подчинялись и звери и люди и адские твари, вызванные ведьмой — что ему стоит обуздать одного дракона? Он понадобится ему в следующей войне.

Вновь протрубил рог и откуда-то раздался ответ — не столь громкий, он все равно звучал вызывающе. Впереди замелькали знамена Таргариенов и другие: морской конек, крабы, меч-рыба. Бран презрительно покривил губы — может на море они чего то и стоили, но здесь в армии Королевских Земель, хорошо если половина рыцарей. Остальные вчерашние крестьяне и горожане, с дряным оружием и рабочими лошадями. Рейнис выбрала все из своих владений, но ее войско все равно выглядело жалко.

Голос шептал, подтверждая худшие опасения Брана. Душелов возвращается — теперь он знал это точно. Она уже знает, что Взятый предал ее, но Ворон этого не боялся, готовый встретить колдунью лицом к лицу. Буреносец пронзит ее грудь, выпьет душу и Бран окончательно избавит Вестерос от захватившего его зла.

И станет новым, еще большим.

Вновь взревел рог — и в этот момент сверху послышался оглушительный рык. Бран вздрогнул — в этом звуке ему послышалось что-то знакомое. Точнее не ему, а…

Вороны, клубившиеся над войском, внезапно прянули в разные стороны, а следом к земле, сложив крылья, устремился черный демон в обличье крылатой обезьяны. Вслед за ним, расправив крылья, устремилось куда более крупное чудовище. Множество стрел ударило о прочную чешую — чтобы бессильно отлететь прочь. Бран привычно закатил глаза, возносясь духом ввысь, привычно вливаясь в сознание огромной твари…

И тут же был отброшен прочь. Ожидая встретить очередную безмозглую тварь, он столкнулся с могучим и злобным разумом, немногим уступающим его собственному. Бран не признал его — зато признал Шепчущий.

Внутри Брана шевельнулось чужое узнавание, но времени на раздумья у него осталось немного — распахнулась огромная пасть и поток огня обрушился на заметавшихся словно муравьи стрелков. Запах жаренной человечины ударил в ноздри, до ушей донесся хруст костей в могучей пасти. Ряд войска смешались, кто-то поворачивал коней, кто-то пытался стрелять, но Бран все сидел, словно завороженный смотря, как дракон убивает воинов Эйгона. Некоторые еще пытались стрелять из луков и скорпионов, но стрелы и копья отлетали от чешуйчатой брони. Дорнийцы уже поворачивали коней, гиены, поджав хвосты, устремились за своим крылатым хозяином. Еще немного — и вся исполинская армия обратится в позорное бегство. А тем временем войско Королевских Земель, уже устремилось вперед с воинственным кличем.