Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 59

— Больше нас не обманут дурацким мороком! — ухмыльнулся он, — вперед!

Он первый шагнул в воду и остальным ничего не оставалось, как последовать за ним. Вода в реке доходила лишь до бедер. Поросшее мхом дно казалось твердым, однако в нем попадались глубокие ямы: то и дело, кто-нибудь из Железнорожденных провалился с головой, чтобы вынырнуть вновь, ругаясь, плюясь и отплевываясь.

— Тихо там! — бросил через плечо Эурон и в этот момент Хармуд Ботли что-то закричал, размахивая руками и дергаясь всем телом.

— Что такое?

— Кто-то схватил меня за ногу! — задыхаясь ответил Ботли. — В той яме.

— Заткнись! — рявкнул Эурон, но тут вода вокруг них взорвалась фонтаном из брызг и гниющих растений. Что-то огромное вынырнуло рядом с Ботли, распахнулась огромная пасть и разом увлекла на дно человека. С обеих берегов реки послышался плеск плюхающихся в воду тел и к пиратам устремились длинные темные твари. Гребнистые хвосты пенили воду, во тьме блестели глаза с узкими зрачками и лунный свет переливался на щитках брони. Вот жуткая пасть распахнулась перед Эуроном и тот, вскинув топор, со всех сил обрушил его на голову крокодила.

— Это всего лишь большие ящерицы! — крикнул он, — убейте их всех.

Вода бурлила от ударов хвостов, блестела сталь и щелкали страшные челюсти, пока пираты, отбивались от бросавшихся со всех сторон чудовищ. В реке водились не только крокодилы — лунный свет отразился от блестящей чешуи косяка крупных рыб с острыми зубами. Тем же кто успел достичь берега повезло не больше — в уши им ударило оглушительное шипение и люди, с диким криком зажимая шеи, шатаясь, падали на землю, отбиваясь от больших змей. Но, несмотря на это, Железнорожденные отчаянно рвались к берегу — смерть в воде казалась им намного страшнее. Сам Эурон, перемазанный змеиной кровью, вырвался одним из первых. Твари как будто не трогали его — зато с удвоенной яростью кидались на шедших следом людей.

Король Железных Островов и сам не заметил, как, сильно оторвавшись от остальных, он проломился сквозь заросли и выскочил на небольшую поляну, окруженную обросшими мхом деревьями. Дальний конец поляны исчезал в обширном болоте, растекшегося в лесу с другой стороны. А между Эуроном и болотом сверхъестественным зеленым пламенем горел костер. Несколько дюжин черных сидело на корточках в тени нависших деревьев. Зеленый свет высвечивал лица летнийцев, делая их похожими на утопленников.

А за тем костром стояла красивая девушка. Цвет ее кожи был светлее чем у большинства летнийцев - скорее коричневый, чем черный. У нее были правильные, как у белой женщины, черты лица, однако выглядела она еще большей дикаркой, чем летнийцы — открыто соблазнительная улыбка, дикий блеск глаз, бесстыдные движения всем телом. И одевалась она так, как никогда не одевались женщины Летних Островов: сандалии из змеиной кожи были расшиты морскими ракушками, короткая темно-красная юбка, закрывавшая полные бедра, держалась на широком поясе из бусинок. Запястья и лодыжки украшали тяжелые браслеты из грубо выкованного золота. Меж высоких полных грудей белел круглый шрам.

— Эурон Грейджой! — Она, казалось, ласкала языком каждый слог его имени, однако интонация ее голоса была непристойно оскорбительной. — Что ты забыл на юге король Островов? Ты пришел сюда на погибель — и твои люди тоже идут на убой! Ты творишь зло ради женщины, которая никогда и не взглянет в твою сторону — и ты же сгинешь тут, даже не зная, что вероломный брат уже готовит твой трон под свою задницу!

— Ты лживая тварь! — Эурон презрительно cкривил губы, — можешь морочить головы своим черномазым, но не мне. Что такая как ты может знать о моем брате?

Девушка хохотнула — словно ударил бархатистый хлыст.

— Больше чем ты думаешь, король Эурон! Кто ненавидит тебя больше чем кто-либо на островах? Кто считает тебя еретиком и безбожником за то, что ты предпочел вашего бога ведьме из черного камня? Ты считал его дураком, но на деле глупцом оказался ты, когда уплыл, развязав ему руки. А сейчас, когда на его стороне рыжая королева…

— Заткнись! — Эурон прислушивался к звукам схватки в лесу — вот-вот сюда выйдут его люди. Не нужно им слышать все это. Он занес топор, но вдруг остановился — его смутило полное отсутствие страха в глазах коричневой ведьмы.

— Не делай того о чем потом пожалеешь, Эурон Грейджой, — предупредила его девушка. — Убьешь меня — и никто из вас не вернется домой.

Она шагнула в сторону, совершив несколько странных движений руками. С губ ее сорвался громкий крик — и странный, высокий вой был ему ответом. Глаза летнийцев как по команде обратились в сторону тьмы нависшей лесных ветвях над болотом. Девушка повторила свой крик — и из воды внезапно высунулась черная голова. Потом еще и еще — не менее двух десятков голов. Каким-то образом Эурон понял, что это не обычные летнийцы, сидящие по горло в воде: было в их позах что-то донельзя неестественное. А потом твари начали выходить из болота. Это были летнийцы — и одновременно не они: их тела округлились и вытянулись, ноги стали короче, ступни — более плоскими и широкими, а пальцы — невероятно длинными. И между ними появились перепонки! Шея этих существ стала на несколько дюймов длинней, чем у обычных людей, а выражение их морд было менее человеческим, чем у любой рыбы.

А в их лапах корчился, издавая отчаянное мычание из-под зажавшей его рот перепончатой ладони, голый летниец. Только по обрывкам одеяния из разноцветных перьев Эурон Грейджой узнал в нем Обака Бораму, самозваного короля Летних Островов.

— Это те, кого я бросила в болота, — торжественно провозгласила девушка, — предатели и маловеры, усомнившиеся во всесилии Дамбаллаха, Бога-Змея. Я — его невеста и меня он одаряет силой, неведомой никому из здешних колдунов. Его силой я создала этих тварей — и они же подкрались к тем, кто охранял ваши корабли: под водой, скрытые от самого внимательного взора, напавшие внезапно, как змея или аллигатор. Ваши корабли теперь в моих руках — и ваше оружие и ваша добыча — и твой бог, Эурон Грейджой!

— Чего ты хочешь? — угрюмо спросил Железнорожденный.

— Эти места, — девушка небрежно обвела рукой окружившие ее джунгли, — не для меня, хоть они и похожи на мою родину. Есть иная страна — куда ближе к твоим Островам, место, где духи черных болот, вернувшие меня к жизни, обещали мне еще большую силу и славу. Ты доставишь меня туда — а взамен я дам тебе убраться отсюда, со своими людьми и всем, что они награбили здесь. И даже, — девушка соблазнительно улыбнулась, — могу помочь тебе справиться с тем, кто претендует на твой трон.

— Звучит заманчиво, — криво усмехнулся Эурон, — что же я согласен. Клянусь Утонувшим Богом, где бы не было место о котором ты говоришь я доставлю тебя туда и…

Демонический хохот был ему ответом.

— Мы оба знаем какому богу ты на самом деле служишь, Эурон Грейджой! И даже если бы ты клялся его именем — Джоан, Невеста Дамбаллаха, не стала бы той, кем стала, если бы верила словам мужчин — неважно, черных или белых. Чтобы наше слово было крепко — мне нужна твоя кровь — и сердце ничтожества, которое вы пытались сделать королем. С горячим, трепещущим сердцем труса и семью каплями твоей крови, Эурон Грейджой, я сотворю заклятие, на которое не способен никто, кроме Невесты Дамбалаха. Кровь, что я смешаю с водами болот, свяжет нас воедино, не дав тебе причинить мне вред. Думай быстрее, белый король — моя жизнь связана воедино с жизнью тех, кого я бросила в болото. Даже если ты изрубишь меня на куски и моих слуг — никто из вас не прорвется обратно к реке прежде, чем мой дух шепнет слово тем кто ждет его у реки — и все твои корабли окажутся на дне, а твоя ведьма… пропадет бесследно. Решайся — ибо я тебе нужна не меньше чем ты мне.

Эурон угрюмо посмотрел на ухмылявшуюся колдунью и медленно кивнул. Поставив на землю топор, он вынул из ножен украшенный самоцветами кинжал — трофей, снятый им с тела принца Золотой Головы. Медленно он надсек запястье и алая кровь окропила клинок. Один из летнийцев опасливо приблизился к нему и Эурон протянул ему клинок. Чернокожий слуга, держа кинжал так, чтобы не коснуться крови на нем, отдал его Джоан и та, устрашающе закатив глаза, занесла острое лезвие над отчаянно заверещавшим, забившимся в руках болотных отродий, Обаком Борамой.