Беременна (не) от того (СИ) - Богда Ксения - Страница 34

Заставляю себя выйти из машины и иду к зданию. Внутри неприятно ворочается сердце при воспоминании о годах, которые я провел здесь. С воспитателями повезло, а вот чувство ненужности преследовало еще долго.

— О, Ярослав, здравствуй.

— Здравствуйте, Алевтина Прохоровна.

— Спасибо, что приехал. Я понимаю, сколько у тебя дел и что не до нас тебе совсем.

Мы встречаемся уже не в первый раз, и она всегда в хорошем настроении. Понимаю, почему все дети так ее любят.

— Пойдем в кабинет?

Мы идем по длинным коридорам, и я словно окунаюсь снова в детство. Вот мы с Маратом мчимся по коридорам, чуть не сшибая с ног воспитателей и детей. Вот пытаемся восстановить разбитое окно. А вот мы стоим по углам, в то время как нас отчитывают за безалаберность.

— Проходи.

С удивлением вижу, что ремонт кабинета, на который я перечислял деньги, не сделан.

— А…

— Предугадывая твой вопрос о моем кабинете. Эти деньги пошли на ремонт учебного класса. Мы наняли ещё одного учителя и пришлось срочно приводить в порядок класс. Спасибо тебе огромное.

— Да за что? Вы простите, у меня не так много времени.

Стараюсь каждый раз сбежать отсюда как можно скорее. Это сильнее меня. Воспоминания слишком меня выматывают. Хотя я давно уже не мальчишка, который тут жил.

— Ах да, — она выдвигает ящик стола и достает папку, — у меня есть кое-какая информация для тебя.

Передо мной появляется тонкая картонная папка. Непонимающе хмурюсь и перевожу взгляд на директрису.

— Это твое личное дело. По правилам я должна была его утилизировать, но не смогла. Вспомнила твои вопросы по поводу родителей. А там кое-что есть.

— А… — все слова теряются в потоке мыслей, — почему сейчас?

— Ну, срок хранения ваших дел двадцать лет. Они как раз истекли. Да и ты многое для нас сделал, Ярослав. Я безумно тебе благодарна.

Держу бумаги так, будто они отравлены, и, если поднесу их ближе, отправлюсь на тот свет. Перевожу дыхание. Что я могу там увидеть?

— Спасибо…

С трудом выдавливаю и выхожу из кабинета. Тороплюсь покинуть это место и увидеть, что же скрывается под непримечательной обложкой с надписью «Гаврилов Я.П.»

Сажусь на заднее сиденье и уже собираюсь углубиться в содержимое папки, но Рус меня отвлекает.

— Врача Ульяны нашли.

Вскидываю голову и впериваю взгляд в затылок друга.

— Когда?

— Только что мне позвонили и сказали, что схватили его на границе области. Хотел сбежать из страны. Думал, что времени уже много прошло.

Откидываю папку. Успею. В любом случае там только мое прошлое.

— Поехали.

Меня везут на окраину города. Отмечаю про себя, что район мне незнаком.

— Что тут?

— Да ничего особенного. Участок местный. Сейчас все сам узнаешь.

Мы выходим из машины, и я вижу невзрачную табличку, на которой обозначен номер участка полиции.

— Здорова, Серый. Мне к Боброву.

— Здорова, Рус. Ага, он тебя уже ждет. Поймали мы вашего клиента, чуть не убежал.

— Спасибо.

Идем по обшарпанным коридорам, а в висках стучат вопросы. Как правильнее все узнать и ни о чем не забыть. Ну, главный вопрос, — кто стоит за всем этим маскарадом.

— Добрый день, Ярослав Петрович.

— Здравствуйте.

Перевожу взгляд на сидящего мужчину, и уже привычно внутри вскипает ярость. Представляю, что он мог сделать Ульяне, пока она вверяла ему свое психическое здоровье.

— Это Уваров Кирилл Романович. Он действительно врач, только вот не психолог и не психиатр. Он простой терапевт.

От этой информации становится немного легче, потому что этот человек хотя бы врач.

— Я могу с ним поговорить наедине?

Хозяин кабинета мнется, и видно, что это не по правилам. Но кто попрет против непосредственного высшего начальства?

— Все хорошо, Костян.

Они с Русом перекидываются взглядами, и знакомый Руса кивает. Выходит в коридор, плотно закрывая дверь.

Задержанный поднимает на меня испуганный взгляд и замирает как кролик перед удавом.

— Ну что, Кирилл Романович, будем сразу признаваться? Или мы можем устроить так, что вы поедете в очень надежное место, где через несколько часов все нам выдадите.

Рус нависает над самозванцем и оскаливается. Он может быть весьма убедительным. Его интонации кричат о том, что с ним не нужно связываться. И побледневшее лицо собеседника означает, что он проникся.

Само собой, никто его не собирается пытать, но жути нагнать мы можем.

Этот сморчок начинает активно кивать головой и бормотать что-то бессвязное.

— Че ты там кудахчешь?

Рус рычит каждое слово, приблизившись чуть ли не вплотную к Уварову.

— Я, я, я все скажу, — от страха тот начинает трястись, словно лист на ветру, и не перестает испуганно коситься на Руса, — я скажу все…честно.

— Рус.

Уже предугадываю дальнейшие действия друга и выдыхаю, когда тот плюхается на стул напротив мужчины.

— Кто все это устроил?

— Что устроил?

Да ему, по ходу, от страха все мозги и память отшибло. А мне теперь время убивать на разъяснения. Стискиваю зубы в попытке хоть как-то подавить раздражение. Я столько времени угрохал на поиски этого человека и теперь вижу перед собой какого-то слабака.

— Шилова Ульяна Александровна. О чем-то говорит?

Вижу, что говорит. По выступившему над губой поту. По трясущимся ногам и бегающим глазам. Знает, сволочь.

— Ну? У меня мало времени!

Уже я не выдерживаю и рявкаю на этого придурка.

— Да, да, знаю её.

— Для чего ты все это провернул с якобы галлюцинациями и тому подобной фигней?

— Я-я-я не знаю зачем. Мне не сказали.

Рус встает в полный рост и начинает надвигаться на Уварова. Тот только сильнее сжимается и чуть ли не всхлипывает.

— Ты же понимаешь, что в твоих интересах все выложить. Не хочешь же сойти с ума от одиночества. А тут, в камере, общение хоть какое-то будет.

— Не надо в камеру, пожалуйста. Я все скажу.

— Так говори, мать твою!

Я грохаю рукой по столу, и все предметы на нем подскакивают, издавая оглушающий звон.

— Меня нанял какой-то Стас. Сказал, что работает на вас и действует от вашего имени. Я-я, не знаю, зачем это все нужно было. Но я ничего плохого Ульяне не сделал, так, только назначил препарат, который может изменить восприятие реальности и сна. Клянусь вам.

Ах ты ж! Стасик, значит. Бросаю взгляд на Руса и вижу ответный кивок. С тем упырем я разберусь немного позже.

— Дальше что?

— Что?

Рычу от злости. Внутри все уже на грани взрыва, и я боюсь, как бы этим взрывом никого не прихлопнуло.

— Яр, давай я.

— Стасом займись, Рус.

Рус оставляет меня наедине с Кириллом. Тот озирается по сторонам, видимо, надеется сбежать.

— Что было после того, как вы договорились о такой махинации?

— Ничего, он отдал деньги. Сказал, что Ульяну нужно просто отправить в санаторий, и на этом все.

— В санатории тоже все было подстроено?

— Что именно?

Его лицо вытягивается от удивления, и я вижу, что в этот раз он не врет.

— Ты знаешь, кто лечил в санатории Ульяну?

Он начинает быстро мотать головой.

— Понятия не имею, клянусь. Я лечил её только в городе. Отпустите меня, пожалуйста.

Его скулеж ударяет по нервам, и я сжимаю кулаки от зверского желания врезать по лицу. Чем дальше все это заходит, тем сильнее мне не нравится происходящее. Сколько ещё гадюк мне придется выловить в своем якобы дружном коллективе?

— Отпустим. Обязательно.

Глава 26

Ярослав

В миг ощущаю дикую усталость. Хочется послать все к черту и плюнуть на все эти интриги. Но я ни за что этого не сделаю. На кону жизнь самых дорогих мне людей. Моей женщины и двоих детей. Сцепляю зубы крепче и выхожу.

Рус поджидает меня в машине.

— Ты какого хрена все ещё тут?

— Спокойно, Яр. Стас сейчас в твоем кабинете. Ни о чем не подозревает. Парни его пасут. Смысл мне туда рвать когти?