Беременна (не) от того (СИ) - Богда Ксения - Страница 22

Он замолкает, а я снова сжимаюсь в его руках. Воспоминания, словно пауки, выползают из дальних уголков подсознания. То время, когда нам еду давали чуть ли не один раз в два дня, когда Ярослава избивали прямо на моих глазах, когда меня грозились изнасиловать…передергиваюсь, пытаясь вернуться в настоящее.

— И что делать?

Мой голос скатывается до шепота. Мне жутко даже рядом с Ярославом, но, если мыслить здраво…мне будет жутко в любом уголке земли.

— У меня за городом есть небольшой домик. Ты должна уехать туда. С тобой будет Петр и ещё один человек. Я сам его проверял, он чист…

— И как же ты его проверял? Пытал? Горячий утюг к груди прикладывал?

— Солнце, — Яр зарывается носом в мои волосы и пытается успокоить, — доверься мне. Я очень виноват в том, что мы так расстались, но я честно зашел бы перед вылетом. Ты многое для меня значишь, и наши дети тоже, Уль. Ты не простая девка, с которой переспал и забыл, а нечто гораздо большее…

Сердце сжимается в тугой комок. Похоже на признание, вот только в чем. В том, что я просто мать его детей и поэтому так важна?

— К врачу тебя будут возить, когда нужно…

— Подожди, — перебиваю его, едва в голове вспыхивает вопрос, — а ты? Ты меня туда одну, что ли, отправляешь?

— Мне нужно разбираться…

— Нет, подожди. То есть я должна одна проживать все прелести беременности? А ты так…мимо проходил и случайно вставил член?

Меня уже просто начинало разрывать от негодования. И этот человек предлагал мне несколько дней назад нормальные отношения? Да после всего сказанного я даже не подумаю сделать хоть шаг в эту сторону.

— Не передергивай. — Он чему-то ухмыляется, но не отпускает, когда я хочу соскочить. — Дослушай меня. У тебя гормоны скачут так, что я не успеваю следить за сменой настроения. Я буду приезжать, скорее всего, поздно. Поэтому мне не по себе. Очень хочу быть в курсе всего, что с тобой происходит. И на УЗИ, где скажут, кто у нас будет, мы поедем вдвоем. Но просто я буду очень занят, поэтому заранее прошу…не злись. Хорошо?

После его заверений становится намного спокойнее. Пока не знаю, чем буду заниматься в изоляции, но, надеюсь, найду дело по душе. Сейчас для меня важнее безопасность детей.

— Хорошо. Если ты считаешь, что так нужно. Значит, я поеду за город.

— Спасибо. Знала бы ты, как я устал от этих передряг.

— Так расскажи. Почему бы тебе просто не заниматься своим строительным бизнесом, или что там у тебя?

Гаврилов хмыкает.

— Строительным, строительным. Не знаю, Уль, я хочу сделать что-то хорошее для города, в котором родился и живу. Для людей, которые живут в этом городе. Я же вижу, какие у них условия, и знаю, что в состоянии изменить если не все, то кое-что, упростить им существование.

— Как ты вообще попал в политику?

Мне становится интересно, да и нечасто услышишь такие откровения от Ярослава, поэтому пользуюсь случаем по полной.

— Ты знаешь, как-то само получилось. Увидел, что скоро выборы. Увидел, что подхожу по всем параметрам, оставил все свои данные. Ну и пошло поехало. И люди как-то даже сразу выбрали. Я, если честно, даже не ожидал.

— О да! — вспоминаю папины восторги. — Мой папа от тебя без ума.

Вижу его удивленно выгнутую бровь.

— Серьезно?

— Ну а смысл врать?

— Кстати, надо как-то познакомиться с твоими родителями. Может, даже на этих выходных.

В горле после этих слов образовывается тугой ком.

— В смысле, познакомиться?

— В смысле как обычно знакомятся с родителями второй половины. Уль, все, давай спать ложиться. Я уже еле держу глаза открытыми.

Он целует меня в висок и уже через несколько секунд проваливается в сон.

Меня будит среди ночи настойчивый звонок телефона Ярослава. Начинаю пихать мужчину в бок, пытаясь разбудить. Он, как и ожидается, не реагирует на мои тычки и продолжает сопеть под нос.

Хватаю телефон с тумбочки. Время шесть часов. Чуть ли не стону в голос, потому что спать хочется жутко. Телефон продолжает вибрировать в руке, и я не выдерживаю. Бросаю взгляд на загоревшийся дисплей. Там выскакивает имя «Марина».

Заставляю себя дышать спокойно и размеренно. Мало ли, кто там может звонить. Коллега, сотрудница. Да черт его знает, кто там его ещё дергает. Он же публичная личность. В глазах снова закипают слезы, но я крепко зажмуриваюсь, стараясь взять себя в руки. Ну не начинать же с самого утра слезы лить. Тем временем телефон перестает звонить, и я выдыхаю.

Спина жутко затекла, и я пытаюсь принять сидячее положение, прокручивая в голове мантру о том, что нельзя волноваться. Это вредно. Это плохо и так далее по списку.

Растираю спину, плетусь на кухню. Может, глоток чего-нибудь холодного поможет привести мысли в порядок. Я на это надеюсь. Открываю холодильник и наливаю стакан прохладной воды. Сейчас это для меня самый желанный напиток. Не всевозможные свежевыжатые соки, не новомодные смузи. А вот эта кристально-чистая вода, от которой стакан мгновенно запотевает. Во рту тут же скапливается слюна. Подхожу к окну и опираюсь бедром о подоконник. Делаю глоток и зажмуриваюсь от того, как прохлада окутывает пищевод.

На небе уже виднеется рассвет, и я на мгновение отключаюсь от всего, что происходит в моей жизни. Просто смотрю в поразительно-бирюзовое небо. Мечтаю, чтобы в моей жизни все устаканилось и наладилось. Чтобы угроза не висела над головой. Чтобы не было никаких Маратов, Марин и прочих посторонних.

Опускаю руку на живот, пытаясь уберечь наших крох от жестокости мира, в котором они окажутся через несколько месяцев. Сейчас я могу это сделать. Пока они в утробе. «Наших», слово разрезает сердце пополам. И в этот момент ощущаю поверх своей ладони теплые руки Гаврилова.

— Ты почему не спишь, солнце?

Его шепот задевает внутри какие-то ниточки, и меня снова магнитом тянет к нему. Он прижимается обнаженной грудью к моей спине, и я растворяюсь в его тепле. В его заботе и нежности. Забываю о невзгодах.

— Телефон твой разбудил.

Тоже отвечаю тихо, будто боюсь растревожитьвсе ещё спящий город. Он раскинулся под нашими ногами. И сейчас хочется просто вот так стоять и смотреть вниз. Ни людей, малочисленные машины. Тишина и покой.

‑ Прости. Долбанная работа круглыми сутками. Нужно что-то с этим делать.

Киваю, потому что нечего сказать. Он сам прекрасно все знает, но ничего не меняет. Продолжает идти по выбранному пути, а я остаюсь за кадром.

— Пошли ещё полежим. Или, может, позавтракаем?

— А тебе никуда не надо срочно ехать, бежать, лететь, ползти? Нужное подчеркнуть.

Пытаюсь не впустить в голос обиду, но получается дерьмово, откровенно говоря. Меня разворачивают и серые глаза впиваются в мое лицо.

— Уль. — Тяжело сглатываю при звучании моего имени. — Что не так?

— Все нормально. Гормоны начинают доставать. Не придавай значения.

Он хмурит брови, и я вижу, как в бездне глаз разливается беспокойство. Ярослав берет мое лицо в ладони и продолжает вглядываться. От такого его взгляда хочется зарыдать в голос. Вцепиться пальцами в его руки и выпустить наружу свои страхи.

— Все будет хорошо. Веришь мне?

Этот вопрос дергает за очередную ниточку, и по щеке скатывается одинокая слеза. Её тут же стирают подушечкой пальца, а я замираю в его руках. Его глаза переключаются на мои губы, и я нервно их облизываю. Сердце в груди барабанит тысячу раз в секунду, или мне просто так кажется.

Вздох — и его губы нежно захватывают мои в плен. У меня вырывается рваный выдох, и пальцы против воли запутываются в его волосах. Ярослав прижимает меня к себе, углубляя ласку. Внизу живота тут же закручивается желание. Между ног становится влажно и горячо, и я непроизвольно сжимаю ноги. Меня сажают на подоконник и разводят колени, устраиваясь между ними. Ощущаю, как в промежность упирается возбужденный член. По телу прокатывается дрожь. А Ярослав продолжает покрывать мое тело поцелуями. Футболка медленно ползет вверх, оголяя грудь. Соски тут же напрягаются и призывно торчат. Горячий рот не обделяет их вниманием, и я инстинктивно выгибаю спину навстречу умелым ласкам. Его рука отодвигает в сторону шорты, и палец погружается во влажное лоно. Не вижу смысла сдерживаться, и с губ слетают стоны.