Наложница тирана (СИ) - Квей Клик - Страница 24

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя… невольной птицей, — сказал он. — Мне бы хотелось, чтобы ты увидела в этом месте свой дом. Место, где бы мы могли жить и растить наших детей. Ты ведь этого хочешь?

Алекса заглянула глубоко в сердце и сразу нашла ответ.

«Я всегда этого хотела, — призналась она себе. — Но жизнь преподносит свои сюрпризы, поэтому любить кого-то порой очень больно».

— Не хочу снова быть раненой, — призналась она вслух. — Не хочу жить как наложница, которая может обжечься своей любовью.

Дауд отстранился.

— Я понимаю, чего ты боишься, — промолвил он. — Думаю, что понимаю. Ведь мы знакомы несколько дней, а ты уже требуешь от меня изменить законам дома Грёз. Прости, Алекса, законы писаны для всех. Мы снова обсудим этот вопрос, когда ты родишь мне наследника.

Алексу разочаровали слова господина, но она не унывала.

— Тогда поговорим об этом, когда я смогу проводить с вами больше времени, — улыбнулась она. — А теперь простите, я должна выпить своё лекарство. Вы позволите взять несколько книг?

— Возьми пару, — ответил Дауд. — А когда прочтешь, можешь прийти снова и взять другие книги. Не хочу, чтобы книги были разбросаны, понимаешь? Отец очень трепетно относился к библиотеке.

Алекса выбрала сразу две книги.

— А вы приходите сюда, чтобы немного почитать? — спросила она.

— В редких случаях.

***

Утром Алексу разбудил громкий крик, который перерос в вопли. Она вскочила с подушки, словно кто-то кричал в её спальни, но оказалось, что кричат за дверью и голос принадлежит наложнице Сабиле.

Алекса схватила халат, накинула его на плечи, подвязала шелковый пояс и выскочила из спальни. То, что она увидела, разуверило её в том, что в этом месте можно создать настоящую семью.

Несколько евнухов схватили в охапку Сабилу, поволокли её к лестнице, и даже не позаботившись о здоровье, скинули вниз. Наложница кубарем прокатилась до гостиной, отбила себе все ребра, кричала, пыталась сбежать, но там её встретила еще группа евнухов, которая поволокла её к двери. Они тащили её за ноги, прокатили на груди до самого порога, где она схватилась за дверь, чтобы избежать ужасной участи. Но тут в дело вступил главный евнух Ыксан, который ударил её по спине плетью. Сабила завизжала от боли, отцепилась руками, что позволило евнухам вытянуть её на улицу и потащить уже по песку.

— НЕ НАДО! — продолжала кричать Сабила.

Но её никто не слушал.

Алекса спокойно спустилась на первый этаж, вышла на улицу и заметила недовольную госпожу Шадиду, следящую за всем этим ужасом, от которого кровь стыла в жилах. Наложницу Сабилу утянули за главный дом, куда проследовали Алекса и Шадида.

«Вот и столб, которым меня запугивали с первого дня, — подумала Алекса, увидев место наказания».

Это был самый обычный черный столб из железа, вбитый в песок, который вытянулся на высоту трех метров. К столбу были приварены крюки, на которых висели цепи с кандалами. Евнухи прижали наложницу к этому, вне всякого сомнения, горячему столбу, приковали ей руки на запястьях, ноги в области щиколоток, заковали шею и сорвали со спины остатки одежды.

Наложница сидела в неудобное положении: прижималась к горячему столбу грудью и обнимала ногами и руками, касаясь щекой. Алекса больше не могла смотреть на это зверство, поэтому направилась обратно в дом, даже не подумав о том, чтобы спросить, в чём провинилась её подруга.

— Это может случиться и с тобой! — крикнула вслед Шадида.

Алекса замерла, резко обернулась и уже хотела высказать этой женщине все, что накопилось, но из дома вышел господин Дауд, опередивший её в словах.

— Придержи язык, сестра! — прорычал он. — Я глава семьи и могу сделать так, что ты разделишь судьбу своей наложницы. Ступай в дом, пока я не разозлился.

Шадида прикусила губу, бросила злой взгляд наложнице брата и удалилась, как ей приказали.

— Что плохого совершила Сабила? — спросила Алекса. — За что её наказали?

— Видимо, это твоих рук дело, — догадался Дауд.

— О чём вы?

— Понимаешь, Шадида купила наложницу, выложила деньги, а она заявила в лицо, что не желает спать с женщинами, ибо была обещана самому Дракону.

«Вот дура… — подумала Алекса. — Я ведь не это имела в виду! Сабила, о чём ты только думала?»

— В городе пошли слухи, будто бы мы с сестрой… вместе, — добавил Дауд. — Ты понимаешь, чем чреваты такие разговоры?

— Понимаю, — подтвердила Алекса. — Сама стала свидетелем того, как одна очень влиятельная женщина родила от отца уродца. Любовь в семье — грязный грех, так учит наша религия.

— Наша религия солидарна с вашими всевышними силами, — согласился Дауд. — И мы решили выставить Шадиду той, кто испытывает любовь к женщинам, понимаешь? Моя сестра никогда не интересовалась женщинами.

— Тогда зачем она…

— Шадида понимала, что её наложница вскоре заскучает, поэтому повелела привратнице проводить с ней время, учить её. Но Сабила все не так поняла, чем еще сильнее разозлила мою сестру. Шадида уже испытала одно унижение, а тут еще наложница приходит и говорит такое.

— Но ведь Сабила не знала…

— Не волнуйся, Алекса, — улыбнулся Дауд. — Через час твою подругу освободят. Это будет небольшой воспитательный урок, который, я надеюсь, запомните вы обе. Я заплатил за тебя большие деньги и не откажусь от своих желаний. Мы поняли друг друга?

Алекса посмотрела на навершие черного столба.

— Да, господин Дауд. Я вас очень хорошо поняла.

Решение Шадиды

***

Дауд поднялся на второй этаж и постучал в комнату сестры.

— Шадида, мы можем поговорить? — спросил он громогласным голосом.

Она открыла дверь, позволила брату пройти в комнату, а сама заняла место на кресле, до которого не доставал солнечный свет.

— Прости, что я высказала твоей наложнице, — промолвила она. — Меня раздражает поведение этой иноземки, прибывшей из Малых земель. Эта Алекса слишком многое на себя берёт, а ты это позволяешь.

— О ней мы тоже поговорим. — Дауд присел на край постели, закинул ногу на ногу и посмотрел на сестру. — Первым делом ты должна немедля освободить Сабилу, пока она окончательно не обгорела на солнце.

Шадида скрестила руки на груди.

— С какой это стати я должна так поступать? — недовольно спросила она. — Ты ведь сам сказал, чтобы я купила себе наложницу, с которой могу делать все, что захочу. Я решила проучить эту девицу и проучу. Пусть немного посидит и подумает на палящей жаре, может быть, тогда научится говорить со своей госпожой в уважительном тоне.

— Это твоя наложница, — подтвердил Дауд, — но мы оба понимаем, что такой метод наказания давно устарел. В империи использует его только в редких случаях, на подобии побега или нападения на господина. А ты наказала свою наложницу только за то, что она отказалась заниматься любовью с привратницей. Честно говоря, я бы тоже отказался делить постель с этой старухой. Ты и меня на цепи посадишь?

— Я хотела как лучше! — заявила Шадида, уверенная в своей правоте. — Я дала наложнице дом, цель, наслаждение, которого, если ты не заметил, у меня самой нет, и в ближайшее время не появиться. А она отблагодарила меня тем, что пришла и изложила своё недовольство, осыпала меня неуважением и возомнила себя свободной женщиной. Ты бы сам вытерпел, если бы твоя ненаглядная Алекса отвергла бы тебя прямо в лицо?

Дауд повел плечами и махнул рукой.

— Это ты меня вынудил, брат, — добавила Шадида. — Это ты хотел избавиться от слухов, чем заставил меня купить себе наложницу и отречься от всех мужчин. Я не желала такой участи ни себе, ни наложнице. Но я не потерплю, чтобы глупая девица дерзила мне, глядя в глаза.

— Зря ты воспринимаешь все так категорично, Шадида, — промолвил Дауд. — У тебя нет мужского внимания, я это вижу и прекрасно понимаю. Но ведь нельзя срывать свою злобу на наложницу только из-за того, что она кого-то отвергла. Сабила ведь отвергла не тебя, а привратницу. Не думала ли ты, что сама можешь занять место Локмании и немного выпустить пар? Таким образом, ты накажешь наложницу за неповиновение, но сделаешь это в постели, заставив ту усердно исполнять свои обязанности, а не на солнцепеке, где она может получить солнечный удар и просто умереть.