Inferente. История одного письма (СИ) - Фадеева Варвара - Страница 48

Нет. Я не хотела такой жизни. Уж лучше найти себе настоящих друзей и колесить с ними по свету. А лучше — летать, конечно же!

Поэтому я сместила ещё и этот ориентир, окончательно выбешивая всех, кто интересовался моим будущим. Я не рассчитывала, что найду кого–то.

Гораздо проще жить, когда нечего ждать.

Дрейк всегда понимал и поддерживал меня, и о лучшем друге для путешествий по миру и мечтать нельзя было. Но прошлые ощущения не давали мне забыться.

«Не надейся, и не разочаруешься. Не влюбляйся, и не получишь проблем».

И теперь, несмотря на то, как я скучала по Дрейку, и как он заботился обо мне, не могла допустить даже мысли о чём–то помимо дружбы.

«Начну надеяться — и я пропала. Ошибусь — и всё пойдёт прахом».

Однажды в колледже Линде, девушке с параллельного потока, не повезло положить на него глаз. И девушка–то была видная — крупные чёрные кудри, смуглая кожа, выразительные глаза, красивая фигура… Кто за ней только не бегал. А она упрямо добивалась моего лучшего друга.

Дрейк вёл себя с ней вежливо, но сдержанно. В той же манере отказывал ей в прогулках и давал понять, что не заинтересован. Просил у меня совета, как поступить, чтобы отвадить её. С одной стороны, меня радовало, что он не уходит из нашей компании ради девушки. А с другой — я ей сочувствовала.

Ведь точно так же когда–то отвергали меня.

В конце концов, когда на отказы она не реагировала, Дрейк стал просто избегать её.

Волноваться за неё, впрочем, не стоило — спустя время, она наконец проявила благосклонность к одному из бегавших за ней парней. И несчастной не выглядела.

И тогда я подумала, что ни в коем случае не могу позволить себе влюбиться в него. Ведь без взаимности в этих чувствах Дрейк точно так же избегал бы меня. А то, что я не понравлюсь ему как девушка, было совершенно очевидным. Такие как я просто не нравятся парням. Ни тебе рокового взгляда, ни идеальной фигуры, ни причёсок умопомрачительных. И если он отверг такую красавицу как Линда, у которой было это всё и не только, то разве был у меня вообще шанс?

У Линды при этом хватало поклонников. А у меня были только трое моих лучших друзей. И кроме Дрейка не было никого, с кем я хотела бы проводить так же много времени.

Позволь я себе оплошность — и нашей дружбе конец.

Мысль об этом пугала меня до ужаса.

И, на чистоту, до сих пор пугает.

И хотя он вёл себя так мило и заботливо… Разве я могла требовать от него большего? Рассчитывать на что–то помимо дружбы, если он уже давал так много?

Я вздохнула. Нет, я не могла думать об этом. Тем более, зная, что сразу после выхода из пещеры нашим путям суждено было разойтись. Вновь.

Как ни крути, я знала, буду скучать по нему.

«Так, Элл, хватит разводить сопли с сахаром и мантифолию с уксусом — пора вставать!» — заявила я себе, и резонно с собой же согласилась.

Снова потянувшись, я поднялась и выскочила из шлюпки. И сразу же привычно пожалела об этом. А причина этому — холодная пещера вокруг.

Холодная пещера вокруг — начни день с сожалений!

Поёжившись, я плеснула в лицо холодной водой — очевидно, чтобы сделать из привычной порции сожалений экстра–большую. У меня удалось, с чем я себя и поздравила. Впрочем, ненадолго — я всё же взбодрилась, и хорошее настроение брало своё.

Потянувшись, я подумала, как соскучилась по нормальному душу.

Дождь снаружи всё также едко шелестел, злорадно отбирая любые надежды на его посещение.

Подойдя к выходу, я сделала зарядку и показала непогоде язык — чтоб знала, как меня обламывать.

Да, Габриэлла, молодец, показываешь язык дождю. Азиль плачет по тебе большими слезами. Надо хоть Флейм предупредить, чтоб передачки носила. С Дрейком этот номер не прокатит — его могут и в соседнюю палату упрятать. Впрочем, их обоих могут… Отличная компания, тут и жаловаться грешно.

Разобравшись со столь важным заданием, я вернулась к нашему лагерю и развела огонь. Всем нам не мешала чашка горячего чаю!

Несмотря на позднее бодрствование, Дрейк снова проснулся раньше Флейм.

— Доброго утречка! — поздоровалась я, зайдя в шлюпку с двумя кружками, из которых поднимался ароматный пар. Поскольку больная нога Дрейка сейчас была на полу, я приземлилась на освободившееся пилотское место.

— Доброго! Как спалось, пилотесса? — друг потянулся, а затем начал разминать шею и плечи. Да, ночевать на креслах — не вершина комфорта, не вершина…

Я улыбнулась в ответ, протягивая чай:

— Как с солнечным зайчиком в обнимку.

— Рад слышать. И благодарю, — принял чашку рыжий. Под глазами виднелись тёмные круги, и это было заметно даже здесь.

— Спасибо тебе.

— Ну, я проснулся ближе к утру, и ощутил, что в шлюпке прохладно. И понял, что раз мне прохладно — то ты и вовсе скоро задубеешь, а я никак не мог этого допустить, — почесал в затылке парень. — Иначе ты бы заболела, и у нас были проблемы, ведь лечить тебя в таких условиях пришлось бы долго и мучительно.

Я закатила глаза к каменному своду, видневшемуся сквозь стеклянный потолок шлюпки.

— Наверное, только ты можешь сделать что–то невероятно милое, а потом испортить это парой слов.

Друг озорно изогнул рыжую бровь.

— Ты считаешь меня милым?

— Стрелки не переводи, не ж/д работник. Твой поступок милый до ужаса, а ты вот упрямо пытаешься всё испортить.

— Девушка, вы не забывайте, что я — квартирмейстер, и у нас всем правит холодный расчёт, — серьёзно заявил парень.

Облокотившись о стенку, я серьёзно кивнула.

— Конечно! Да вот только вы не забывайте, что я тоже была квартирмейстером. И у меня профессиональный вопрос: какой такой холодный расчёт позволил вам тратить топливо на мой обогрев?

— Ты — наш пилот. Если у тебя будет горячка, мы попросту не улетим отсюда, — парировал Дрейк.

Я лишь хмыкнула.

— Вау. Я даже почти поверила. Ты готовился к этому расспросу, не так ли?

— А то я тебя не знаю. Забота о тебе в подобных условиях чревата последствиями, — важно ответил он, отпивая чай.

Я усмехнулась, проглотив заявление о заботе вместе с порцией ароматного напитка.

После утреннего чая мы сделали перевязку, и теперь я не разрешала Дрейку подниматься без крайней нужды. Впрочем, кажется, сил на это у него всё равно не было.

Чтоб ему было не так грустно, я и сама находилась рядом, и мы делились рекомендациями и впечатлениями от разных книг. Мне очень хотелось поговорить с ним по душам, рассказать обо всём новом, что произошло за последние годы. Но что–то мешало делиться личным здесь, в пещере, будто какой–то барьер. И мне кажется, что он чувствовал то же самое.

Поэтому мы говорили о книгах, которыми оба любили заполнять досуг.

Дело в том, что полёты были нашей общей мечтой, а поиск приключений — одним из любимых занятий. А так как в нашей реальности они находились не всегда, то мы с головой ныряли в другие, уместившиеся на пожелтевших страницах. Больше всего нам в душу западали старые книги, хотя и в наши дни немало пишут о приключениях. Но любимыми раз и навсегда стали серии книг «Хроники Нарнии» и «Воздушные пираты», чудом сохранившимися до наших дней в одной из подземных коллекций, что позже стало достоянием городской библиотеки. О, как мы тогда хотели найти сказочную страну в шкафу или на железнодорожной станции! А идея стать отважными воздушными пиратами так запала в душу, что мы оба придумали себе пиратские прозвища: я стала Небесной Лисицей, и к тому же, так и назвалась при первом полёте, а Дрейк — Солнечным Волком. Впрочем, когда они со старшим братом открывали своё дело, пришлось уступить идее назвать контору «D&D». Так что, его прозвище кануло в небытие, а моё осталось. Так меня и называли все вокруг, не зная настоящего имени.

Эти истории глубоко засели в наших сердцах, лишь укрепив тёплую любовь к небу.

Когда я переехала в столицу, для меня открылись двери огромной городской библиотеки, раз в десять больше нашей. Я провела там немало часов такими же дождливыми днями, как этот, сбегая из общежития в поисках тишины. А то и в солнечные, в стремлении к приключениям, которых мне так остро не хватало. Просиживая там дни напролёт, я не могла отделаться от мысли, что Дрейку бы там тоже понравилось.