Всего одна жуткая ночь (СИ) - Медведева Алена Викторовна - Страница 11

— Скажем так: я каждый день питал надежду на вероятность такого развития событий. И даже был готов слегка подтолкнуть вас в нужном направлении.

— Ну да, ну да! Готовились стать несчастной жертвой алчной шантажистки?

— Я лелеял надежду, что мой статус и возможности прельстят вас.

«Он до такой степени не верит в себя?» — изумилась Рина. Девушке адмирал всегда казался возмутительно самоуверенным!

— И надолго эта… осада?

— Для начала — до понедельника.

— А в перспективе?

— Госпожа Дол, не задавайте неправильных вопросов!

— Спасибо за откровение, адмирал. С вами, оказывается, так интересно общаться, если не касаться вопросов работы.

— Полагаю, что смогу удивлять вас и дальше, — и снова быстрый многообещающий взгляд в сторону девушки.

В душе Рина готова была заверещать от радости: происходящее походило на исполнение ее самой сокровенной мечты! Пора признаться себе — вопреки отталкивающей для кого-то внешности, адмирал понравился девушке с самой первой встречи! Крепко понравился — заставил всю ее женскую суть встряхнуться и проявиться.

Грусть и озлобленность последних дней испарились. Рине откровенно хотелось той легкой безбашенности и осуществления всех ее фантазий, что были возможны рядом с ним.

А адмирал… Он целенаправленно следовал своему плану, решив покорить девушку, которая просто перевернула его жизнь. С первой встречи затронула в его душе что-то необъяснимое! Незнакомку из лифта он не забыл и сразу опознал ее в своей ассистентке!

— Прибыли! — сообщил мужчина, едва флаэр сел на крышу дома. Большого такого и в чем-то монументального дома. Похожего на хозяина.

Выбравшись из транспортного средства, Рина позволила адмиралу взять себя за руку и последовала за ним. Дом оказался трехэтажным, но прозрачный лифт устремился куда-то ниже первого этажа.

— А… куда мы? — удивленно обернулась она к возвышающемуся рядом с ней вояке.

— Сурпрайс! — ухмыльнулся он в ответ. — Не сопротивляйтесь, госпожа Дол, вы не в том положении. Кстати, вы не подумывали о смене фамилии?

Негодующе насупившись, Рина проигнорировала нахальный вопрос. Впрочем, в голове девушки невольно возникла мысль, что Рина Коас тоже звучит вполне гармонично!

Стоило лифту остановиться где-то в подземной части дома, как адмирал снова увлек девушку за собой. Они шагнули в узкий проход странной двери, изумивший девушку толщиной боковых стен.

— Вот и все! — деловито, не скрывая удовлетворения от результата дел рук своих, сообщил адмирал, когда за их спинами с громким хлопком закрылась не менее толстая дверь. — Вы попались!

— Все же плен… — слегка ошарашенно протянула Рина: не поспешила ли она поверить адмиралу? Вдруг он вовсе не очарован ее женским обаянием, а вынашивает планы мелочной и злобной мести?!

— Спешу вас заверить, что осада, — вероятно, догадался о вспыхнувших в душе девушки подозрениях мужчина. — В понедельник утром верну вас на работу.

— Что ж, — с облегчением выдохнула Рина, — интересное местечко…

И, шагнув вперед, стала осматриваться. Крошечное пространство, одну пятую которого занимал сам адмирал (!), оказалось небольшой спальней с примыкающей к ней ванной. Тут имелась большая кровать (на половину помещения), столик-полка с едой и напитками и… все.

— И каков план компании? — со смехом оглянулась Рина на Нои. — Окон тут, подозреваю, нет? А свет? Он тоже исчезнет?

— Все в наших руках, — с суровым видом адмирал отступил в сторону, продемонстрировав девушке устрашающего вида «рубильник».

— Шикарно! — восхитилась она. — Давно у вас это место?

— Оборудовал за прошедшие две недели.

— Зачем? — это был совершенно невероятный способ начать отношения! Кто бы заподозрил в хмуром вояке такую экстравагантную натуру?! — Вы так жаждете стать жертвой шантажа?

— Интересное предположение, — неожиданно тихим тоном протянул в ответ мужчина, вплотную подступая к Рине. — Но я планировал сосредоточиться на лечебном процессе. Намерен избавиться от боязни темноты. И я знаю лучшее лекарство…

Последние слова Нои выдохнул уже в губы Рине, стиснув девушку в медвежьих объятиях и прижав к себе.

— Хватит ли двух суток для процесса оздоровления? — озаботилась перспективами Рина, когда они наконец разомкнули уста после долгого поцелуя-приветствия.

— Я планирую посвящать лечению все последующие выходные… всю свою жизнь, — глухо признался он. — Раз уж я решился открыться и понял, что с полным правом могу рассчитывать на ответные чувства, то уже не отступлюсь.

— А ты понял? — улыбаясь, Рина прижалась к груди своего «бесстрашного» воина.

— Да. Очень волновался, что ты не влюбишься в такое чудовище, как я, но…

— Но? — с интересом подхватила девушка, позволяя большим рукам любимого мужчины стянуть с ее плеч форменную куртку.

— Но я слушал твое сердце. Оно всякий раз стучало быстрее для меня!

— Сердцу можно верить, — улыбнулась Рина и, привстав на цыпочки, обняла руками мощную шею Нои, притягивая его для поцелуя.

«И не только верить, но и следовать его желаниям. А сердце хочет двух самоуверенных мальчишек, очень похожих на отца».

Самая ужасная ночь в их жизни стала началом чего-то прекрасного и вечного.

Лет семь спустя.

Рина, сонно зевая, завтракала и наблюдала сквозь прозрачную стену, возле которой расположилась, с ногами забравшись в удобное кресло, за приземлившимся флаэром супруга. Он только что отвез мальчишек в младший военный образовательный корпус.

«Что бы они в будущем ни выбрали, они должны вырасти мужчинами!» — категорично заявил он жене, когда дети подросли и она предложила в качестве образовательной альтернативы творческую студию.

На этом спор и закончился.

В семье Коас царило четкое взаимопонимание. Каждое слово — на вес золота, строго по существу. В нежных признаниях адмирал оказался не силен, предпочитая или стиснуть Рину в объятиях так, что у нее трещали кости, или просто, отрешившись от всего, закрыться вдвоем с женой в их «личном бункере» и на деле продемонстрировать силу чувств.

Никогда он не позволял себе ничего фривольного на людях, а вот оставшись наедине… Тут сурового и безжалостного вояку словно подменяли. И Рина была безмерно счастлива от того, что только она единоличная владелица его «гедонистической» половины.

Впрочем, супругу все устраивало. Она находила Нои Коаса идеалом истинного мужчины, жизнь с ним — самыми комфортными для себя отношениями, а его своеобразное чувство юмора и взгляд на вещи — интригующими.

«Как она с ним живет?!» — часто шептались ее коллеги, бросая на рядового сотрудника отдела статистики завистливые взгляды по утрам.

Естественно, девушка больше не пользовалась общественным лифтом. Хватило всего лишь предостерегающе приподнятой брови и одной, намеренно оброненной супругом фразы «Мою жену кто-то посторонний притиснет к стене?..» — и вопрос с лифтом был безоговорочно закрыт. Рина даже не сомневалась, что адмирал с ледяным презрением удавит всех пассажиров злополучного лифта, случись ей туда попасть.

Адмирал нисколько не изменился за прошедшие годы. Все та же приметная фигура, незыблемая уверенность в себе и устрашающий внешний вид. По поводу последнего между супругами как-то года через полтора-два после регистрации отношений состоялся разговор. Тогда Рина была на последних неделях беременности двойняшками и напоминала гигантский арбуз на ножках. Ее раздражало все — от погоды до скрипа дверной ручки.

— Можно сделать пересадку лица, — привычно рассудительным и выдержанным тоном согласился муж на уступки в ответ на заявление девушки об усталости от всего.

Рина озадаченно уставилась на супруга. Как же так? Вопрос последствий его ранения не поднимался ими в принципе. Девушке любимый мужчина был дорог таким, какой он есть, она никогда не просила его сделать операцию. А сам адмирал относился к вопросу внешнего облика весьма философски — что есть, то есть. Да и любая рана воспринималась им как свидетельство опыта, а значит и жизненной мудрости. Тем более, что время сглаживало проблемы, позволяя регенерации тканей частично взять свое.