Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин - Страница 36

Меня будто окатило ледяной водой.

Я с трудом собираю воспоминания об отношениях с Милой. Они канули в прошлое и быстро перекрылись другим фоном, гораздо более волнующим и, чувствую, настоящим.

— Нет, не так. Ты похожа внешне, но с Милой всё было со знаком минус. Понимаешь?

— Не очень. Объясни.

Алёна отошла от порога, забравшись в кресло с ногами.

— Не стой на пороге, Арсений.

Я прошёл в спальню, но не стал садиться в соседнее кресло, оперся о подлокотник, немного присев.

— Говорят, что отношения вдохновляют на поступки. Меня отношения с Милой вдохновляли только на сумасбродства. Постоянная, ругань, истерики, пьянки, скандалы. Бурные примирения, — усмехнулся, вспоминая животный, грязный секс. — Становишься адреналиновым наркоманом, забиваешь на всё. Злишься, пытаешься вымыть лишние впечатления и накачаться новыми… Я действительно на многое забил, отправившись в длительное турне. Если бы были живы родители, они бы сказали, что я связался с дурной компанией. Вместо них об этом постоянно твердил брат, потому что дела на фирме начали идти не так успешно. Но мне было плевать. Главное, зацепить эту стерву, заставить угомониться и остановиться самому. Вместо этого — очередной заход на круг и так без конца. В итоге меня топило. Хоть иногда понимал, что так долго продолжаться не может, но не мог выбраться. Я запутался и наломал дров. Теперь пожинаю плоды.

— Не только ты.

— Прозвучало двусмысленно, извини. Ты относишься ко мне настороженно. И я понимаю тебя. Но именно ты стала той чертой, после которой всё изменилось. Ты, может быть, этого не замечаешь во мне. Ты не видела, как я был нормальным, потом опустился, а сейчас пытаюсь держаться на плаву.

— Надеюсь, у тебя получится, — тихо сказала Алёна, разглядывая свои пальцы.

— Буду стараться, — прозвучало глупо, но что я ещё мог сказать?

Поэтому поднялся и попрощался с Алёной, пожелав спокойной ночи.

— Спасибо за вечер, Арсений. Он получился чудесным…

— Неужели? — спросил недоверчиво, но губы растянулись в широкой улыбке.

— Да. И за Витька тоже спасибо, — торопливо добавила Алёна. — Тогда ты успел вовремя, хоть не могу сказать, что я была рада твоему появлению.

— Давай остановимся на том, что сегодня вечер был чудесный?

— Согласна, — с облегчением выдохнула Алёна. — И всё равно спасибо. Меня учили благодарить за хорошие поступки…

33. Алёна

На следующей неделе мы поехали в клинику.

Результаты анализов, по словам врача, были хорошими. В клинике ставили срок шесть недель беременности, но я точно знала дату зачатия. Не было ничего после этого.

По моим данным, было уже семь недель беременности.

Я бы ни за что не призналась вслух Покровскому, что много читала накануне, изучала статьи в интернете.

У меня будет ребёнок — знание этого просачивалось в меня по капле.

Перепады настроения, эмоциональные всплески, внезапная сонливость и усталость…

По словам врача, всё было в пределах нормы. Но меня волновало не только это.

Врач направил нас в кабинет специалиста УЗИ, предупредив, что из-за маленького срока обследование будут проводить вагинальным методом.

— Но отец может присутствовать при желании. За ширмой, разумеется. Всё будет видно на экране.

В горле внезапно пересохло. Арсений погладил меня по руке.

— Да, я хочу присутствовать.

Мы поднялись с места. Арсений придержал дверь передо мной. Внезапно я остановилась:

— Выйди, пожалуйста. Мне нужно кое-что узнать у врача.

— Алён? — нахмурился Покровский.

— Я выйду через несколько минут. Арс, пожалуйста.

Короткое прозвище сорвалось с языка. В голубых глазах промелькнуло удивление.

— Хорошо. Я подожду тебя.

Едва за Арсением закрылась дверь, я вернулась на прежнее место.

— Я хочу спросить… — прочистила горло, собравшись с мыслями. — Это моя первая беременность. Она наступила… незапланированно. Когда я узнала о беременности, я принимала таблетки экстренной контрацепции.

Врач согласно кивнула. Я сцепила пальцы замком так, что они побелели.

— Беременность всё равно наступила. Может ли принятое средство негативно сказаться на развитии ребёнка?

— Ваши опасения понятны. На сегодняшний момент я не вижу никаких отклонений. Мы будем наблюдать за ходом беременности, проведём всевозможные исследования и сообщим о результатах. Пока нет причин для беспокойства.

— Хорошо, — вымученно улыбнулась и выпалила следующий вопрос, внезапно взволновавший меня гораздо больше. — Как влияет алкогольное опьянение? У обоих родителей.

— Сейчас нет повода беспокоиться. Это не самый положительный фактор, но могу вас заверить, что малыши рождаются здоровенькими и в таком случае. Не переживайте, госпожа Покровская…

Сначала я не поняла, что врач обращался ко мне. Какая я госпожа? И какая Покровская? Не про меня это всё…

Но нет, про меня. Врач продержал меня в кабинете ещё несколько минут, беседуя со мной, как с малым ребёнком. Всколыхнувшаяся тревога улеглась.

Выходя из кабинета, я вообще не понимала, почему я так беспокоюсь.

Я же не хотела этого ребёнка, планировала аборт!

Но сейчас переживала так, словно малыш желанен мной.

— Всё хорошо?

— Да, — кивнула Арсению.

Покровский не торопился задавать вопросы. Я ощутила внезапный прилив благодарности к нетерпеливому Арсению, удерживающему свои порывы именно сейчас.

— Я уточняла кое-что. Без тебя было легче задавать каверзные вопросы, — объяснила Арсению.

— Понял. Пойдёшь на УЗИ или нужно время?

— Зачем?

— С мыслями собраться, — улыбнулся Арсений.

— Я в порядке…

В кабинете УЗИ Арсений остался сидеть за ширмой. Я разделась и легла на кушетку. Смотря на экран, слушала специалиста, проводящего свои замеры.

Сердце сжалось от неверия. Вот эта тёмная фасолина на экране и есть мой ребёнок? Такой крошечный!

Мне захотелось бы увидеть выражение лица Арсения в этот момент. Понять, что он чувствует. Так же растерян и ошеломлён, как я, или испытывает другие эмоции?

— Сейчас вы услышите, как бьётся сердечко вашего малыша.

Звук был частым-частым и громким, усиленным динамиком специальной аппаратуры. Сердечко крошечного человечка трепыхалось. Стук отдавался эхом в ушах. Я ничего не слышала, кроме него.

Тук-тук-тук-тук…

Где-то во мне. Часть меня.

— Можете сесть.

Я села и оделась. Провела по щеке, стирая слезинку.

Эмоций было много. Я потерялась в них, как в бушующем море. Сидела на кушетке, полностью одетая, и не могла пошевелиться.

— Можно? — голос Арсения.

— Да, конечно. Ваша супруга уже одета. Результаты исследования мы направили врачу, который наблюдает беременность Алёны.

По плечам скользнули горячие ладони Арсения. Сухие, обжигающие даже через ткань тонкой блузки.

— Пойдём, — ласково подтолкнул в спину. — Всё же хорошо?

— Да, хорошо, — стряхнула оцепенение, заставляя себя передвигать ноги.

Я мало что видела перед собой.

Чёрно-белая кафельная плитка на полу напоминала шахматное поле.

Турнир, в котором я совсем недавно получила шах и мат. Проиграла своему нежеланию вынашивать этого ребёнка.

Тук-тук-тук…

Так просто. Так сложно. Так трогает за душу, что хочется плакать.

Я плачу. Тихо-тихо. Перед глазами всё расплывалось.

Арсений чертыхнулся, утянул меня в какой-то боковой коридор. Обнял за плечи и впечатал в грудную клетку. Не позволил отстраниться. Мне и не хотелось.

— Всё хорошо, Алён. Не плачь. Ну же…

У Арсения голос странно ломкий. Или мне просто так казалось, пока я глухо рыдала в его белоснежную рубашку, пачкая потёкшей тушью.

Крепко цеплялась за него пальцами. Не обнимала, просто держалась, как утопающий за спасательный круг.

Арсений обнимал крепко, за двоих.

Успокаивал. Говорил несусветную и невозможно нежную чепуху. Таких нелепостей в жизни не бывает, а он говорил и говорил, не замолкая.