«Путь к счастью Эллы и Миши (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 2

Выкинув это чертову мысль из головы, я добираюсь до дома. Открываю входную дверь и спешу внутрь, осматриваю гостиную в поисках признаков побега Эллы. Все выглядит как обычно, но опять же, и в первый свой побег она взяла с собой немного вещей.

Я направляюсь к заднему входу и проверяю покрытый травой двор и веранду, которые оказываются пустыми. Моя надежда тает, когда я прохожу мимо пустой ванной и захожу в нашу спальню, давление в груди усиливается при мысли, что она ушла. Она бросила меня. Дерьмо. Но открыв дверь, отпрыгиваю назад, потрясенный ее видом. Она сидит на кровати, в необыкновенно великолепном черно-белом свадебном платье, подтянув ноги к груди и уткнувшись подбородком в колени, ее каштановые кудри забраны в высокую прическу. Подол платья натянут на ноги, открывая надетые на ней черные армейские ботинки, а не туфли, подобно большинству девушек. Ее вид почти вызывает у меня улыбку, я не мог представить ее более совершенной и более похожей на себя, даже если бы и попытался.

Но когда она поднимает на меня взгляд, ее большие зеленые глаза, наполненные грустью, подавляют намечавшую улыбку на моем лице. Я не произношу ни слова, пробираясь к незастеленной кровати, и лавирую среди кучи отвергнутой одежды, набросков и гитары, а потом сажусь рядом с ней. Наклоняюсь вперед и убираю прядь каштановых волос с ее глаз и заправляю за ухо, затем пальцем провожу вверх и вниз по ее скуле. Мало понимая, что творится в ее голове, мне трудно подобрать правильные слова, и я жду, пока она заговорит первой.

Кажется, мы вечность сидим, глядя друг на друга, и чем дольше мы продолжаем вот так сидеть, тем сильнее я нервничаю в ожидании того, что она наконец-то скажет. Я слышу Итана и Лилу, подходящих к двери и беседовавших вполголоса, но звуки их голосов быстро исчезают, когда они тотчас уходят, словно чувствуют, что мы должны побыть одни.

– Мне очень жаль, – произносит Элла, наконец нарушая тишину. Она глубоко вздыхает, сквозь ресницы глядя на меня и кусая нижнюю губу.

Я борюсь с желанием закрыть глаза, чувствуя жгучую боль в сердце.

– Что случилось? Я думал... – Я прижимаю руку к ее щеке, призывая свой нетвердый голос заткнуться. – Я думал, мы оба этого хотим.

Она выпускает нижнюю губу, поднимает подбородок с колен и выпрямляется.

– Так и есть...я хочу...просто... – Она расстроенно выдыхает и хлопает руками о матрас.

Давление в груди ослабевает и меня охватывает замешательство.

– Я не понимаю...ты не появилась и не отвечала на звонки...Я подумал, что ты ... – Мне приходится прилагать усилия, чтобы сдерживать себя, ведь одним из моих самых больших страхов является то, что она сбежит и оставит меня одного. Выглядит, наверное, жалко, но я ничего не могу поделать. Не хочу, чтобы кто-нибудь еще исчезал из моей жизни, особенно Элла.

– Прости, Миша, – произносит она с широко раскрытыми глазами. – Но я не могла говорить с тобой, пока не решу, что именно сказать.

– Поговорить со мной о чем? – Мой голос срывается от страха, и я откашливаюсь.

– Поговорить о свадьбе. – Она оглядывается, словно ищет пути отступления, но в конечном счете ее глаза сосредотачиваются на мне. – На днях я разговаривала с твоей мамой – она спрашивала, знаю ли я что ты хочешь на день рождение, и интересовалась, приедем ли мы домой на Рождество.

Я в удивлении поднимаю глаза.

– Хорошо, это мило, полагаю... но какое это имеет отношение к пропущенной свадьбе.

Она уныло вздыхает.

– Она спрашивала, не назначили ли мы еще дату свадьбы. Я не знала, что ты не сообщил ей о нашем решении пожениться здесь, никого не приглашая.

Пальцы замерли у нее на щеках.

– Ты рассказала ей?

– Сам знаешь, я профессиональная лгунья.

Я фыркаю.

– Не совсем, но сейчас мы можем сделать вид, что это так.

Она качает головой, ее губы дергаются в улыбке.

– Хватит шутить. Я пытаюсь быть по-настоящему серьезной и откровенной.

– Ты ... серьезной и откровенной? – с сомнением спрашиваю я, усмехаясь над ней. – В самом деле?

– Знаю. Это странно. – Она делает паузу, с каждым прерывистым вдохом ее грудь почти вырывается из лифа платья. – Я думаю... – она передвигается, поджимает под себя ноги и встает на колени. – Просто... – Ее ресницы трепещут, когда она смотрит на солнечный свет. – Я даже не знаю, как сказать, – бормочет она.

Я устремляюсь вперед на кровать, отталкивая громоздкий материал ее платья и приближаюсь к ней.

– Красавица, что бы это ни было, ты можешь мне сказать. Ты можешь сказать мне что угодно. Ты же знаешь. – Я лишь надеюсь, что это не то, о чем я думаю. Она передумала. И не хочет выходить замуж.

Она наклоняет голову, и наши взгляды встречаются.

– Знаю, но мне нелегко. Тебе прекрасно известно, как мне сложно говорить о своих чувствах.

Я поглаживаю внутреннюю часть ее запястья большим пальцем.

– Да, но я всегда рядом с тобой. – Я стараюсь сохранять спокойствие, но это тяжело. Она пугает меня до усрачки, тем более, что я понятия не имею, о чем она пытается сказать. Я думал, мы все это оставили позади. День, когда она надела кольцо на палец, стал самым счастливым днем в моей жизни, и я считал, что впереди у меня будет еще много счастливых моментов с ней, но теперь волнуюсь, что поспешил с выводами.

– Порой мне действительно трудно признавать, чего я хочу, – продолжает она, сжимая глаза.

– Знаю, – соглашаюсь я. – Но, как я говорил, ты можешь говорить со мной о чем угодно, даже о неприятном.

Она приподнимает веки, ее зрачки сужаются, реагируя на свет.

– И я думаю...я думаю, мы должны просто... – Рука Эллы дрожит в моей, пока слова вырываются из нее. – Я думаю, что мы должны вернуться домой и сыграть нормальную свадьбу в кругу наших семей. – Она сжимает губы и задерживает дыхание.

Я остаюсь неподвижным, прилагая усилие, чтобы не засмеяться, потому что знаю, как она разозлится, но в конце концов меня пробирает, и я разряжаюсь смехом.

– О Боже мой. – Я чуть не задыхаюсь, хватаюсь рукой за живот. – Я не могу поверить, и это все.

– Миша. – Она сквозь рубашку щипает меня за грудь. – Хватит смеяться. Я говорю серьезно.

– О, я не сомневаюсь. – И продолжаю хохотать, и чем дольше длиться мой смех, тем сильнее она раздражается, пока, наконец, не подбирает платье и не продвигается к краю кровати с намерением уйти. Я живо обхватываю ее за талию и опускаю обратно на кровать. Она плюхается на матрас, и я желая быть ближе к ней накрываю ее своим телом, ведя сражение с громоздкой тканью платья. Когда мне удается к ней прижаться, она пытается вырваться из-под меня, упираясь руками в мою грудь, но я пригвождаю ее руки рядом с головой.

– Не смешно, Миша, – ее слова звучат страстно, но уверен, что она прилагает усилие, чтобы оставаться на меня сердитой. – Я пыталась рассказать тебе о своих чувствах, а ты посмеялся надо мной.

– Знаю, прости. – Я как могу сдерживаю смех. – Но ты так чертовски очаровательна, себе же во вред.

– Я не очаровательна, и ты это знаешь. – Она хмурится.

– Когда ты предлагаешь сыграть свадьбу в присутствии наших семей и нервничаешь по этому поводу, ты чертовски очаровательна. – Я опускаю голову вниз и нежно целую ее щеку. – Я люблю тебя, и мы можем устроить свадьбу в любом месте и в любое время, которое только пожелаешь, главное снова не оставляй меня.

Она выпячивает свою нижнюю губу, покрытую блеском.

– Я сожалею об этом. Просто запаниковала.

Я кусаю ее за нижнюю губу, она слишком вкусная, чтобы сопротивляться.

– В следующий раз, пожалуйста, просто поговори со мной. Или хотя бы пришли мне сообщение. – Я снова целую ее, затем освобождаю между нашими телами небольшое пространство, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза. – Простое S.O.S или еще что-нибудь в таком духе.

– Договорились, – говорит она, по-прежнему выглядя встревоженной.

– Ты уверена, что речь идет только об этом? – Все еще сомневаюсь я.

– Конечно. – Она поспешно кивает.