«Путь к счастью Эллы и Миши (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 16

Он выгибает бровь.

 Что за трусики ты надела?

Я улыбаюсь про себя.

 Тонги, расшитые пайетками. Я поворачиваюсь и прижимаюсь к нему всем телом, довольная собой.

Его рука скользит вниз по моей спине, его тело вдавливается в мое, пока между нами не остается пространства. Я потираюсь об него бедрами, и у него вырывается хриплое рычание. Не в силах контролировать себя, я обнимаю Мишу, встаю на цыпочки и целую, раздвигая его губы языком. Он с такой же страстью целует меня в ответ; я посасываю кольцо у него на губе, провожу языком по внутренней стороне его рта и прикусываю нижнюю губу.

 Черт возьми, милашка, ты меня убиваешь. Он издает глубокий гортанный стон, вызывая у меня покалывания в бедрах. Я просовываю руку между нами и сильно потираю его. Детка, полегче. Здесь же народ... он умолкает, когда мои пальцы скользят вверх по его джинсам. Понимаю, что пьяна и возбуждена, как он и говорил, но мне все равно. Я знаю, чего хочу. Его.

Когда я начинаю расстегивать пуговицу на его джинсах, он резко отстраняется, его аквамариновые глаза покрыты поволокой, а лицо, подобно моему, пылает желанием. Он не говорит ни слова, переплетая наши пальцы, а затем тянет меня за собой, пробираясь через толпу на кухню, локтем расталкивая людей. Хватает два пива, когда мы проходим мимо холодильника, и протягивает мне одно.

Итан стоит возле холодильника, мокрый от пота после игры на барабанах и без рубашки, демонстрируя свои татуировки. Лила стоит позади него, положив голову ему на спину, и проводит ногтями вверх и вниз по его коже.

Миша кивает ему подбородком и говорит:

 Через час всех разгоняй.

 А чего сам... Итан моргает, а потом морщится, переводя взгляд с меня на Мишу, Лила хихикает. Хорошо, сделаю.

Я щипаю Мишу за задницу, потому что могу, и он что-то бессвязно бормочет. Затем он тащит меня за собой, пересекает кухню и направляется в коридор. Оказавшись в комнате, он пинком захлопывает за нами дверь. Миша поворачивается ко мне и его губы тут же накрывают мои, а пальцы грубо впиваются в ткань моего платья.

 Ты пахнешь пивом, бормочу я, пьяно хихикая и целую его в ответ, теребя подол его рубашки, и двигаюсь по направлению к кровати с пивом в руках.

 А ты «Бакарди», бормочет он мне в губы, а потом вдруг отстраняется. Погоди, как сильно ты пьяна?

Я закатываю глаза.

 Во-первых, даже если бы я была пьяна, это не имело бы значения. Ты не можешь воспользоваться мной, когда я и так твоя, замечаю я, и в его глазах вспыхивает этот похотливый взгляд. А во-вторых, я не настолько пьяна. Утром я не забуду того, что мы делали.

 Мне нравится твоя логика. Он забирает у меня запечатанную бутылку пива и ставит ее на комод рядом со своей. Но ты уверена?

 Абсолютно.

Его больше не нужно убеждать. Одним быстрым рывком он стягивает через голову мое платье с такой силой, что край ткани рвется и заколки в волосах разлетаются в разные стороны.

Миша кривит лицо, но я закрываю ему рот рукой.

 Это всего лишь платье. Затем прижимаюсь губами к его губам, прикосновения пирсинга опаляет мне рот, прическа рассыпается и волосы касаются моих плеч. Спустя несколько минут вся наша одежда валяется на полу, а мы устраиваемся на кровати он на спине, а я верхом на нем. Его бедра приподнимаются мне навстречу, и я опускаюсь на него. Его глаза закрываются, я хватаю его за плечи и задыхаюсь, когда он глубже погружается в меня. Моя голова откидывается назад, глаза закрываются, а волосы свободно струятся по спине. Вцепившись в мои бедра, он снова и снова ритмично входит в меня. Наши тела покрываются бисеринками пота, и все мои мысли уносятся прочь. Возбуждающая энергия проходит через меня, и я впиваюсь ногтями в его плоть, нуждаясь в чем-то, за что можно ухватиться. Наконец он берет меня за руки, я цепляюсь за него, пока не распадаюсь на части. Его имя слетает с моих губ, все тревоги исчезают, и единственное что остается это блаженная нега, которую только Миша может заставить меня почувствовать.

Глава 8

Миша

Итан выгоняет народ из дома, а я лежу в кровати и ломаю голову над тем, как рассказать Элле о турне. В комнате темно, шум и голоса постепенно стихают, и в доме воцаряется тишина. Я приподнимаюсь, но только для того, чтобы включить айпод, выбираю «I Can Feel a Hot One» Manchester Orchestra, и затем ложусь обратно. Элла беззвучно спит обнаженная, расположившись на животе, ее волосы рассыпаны по спине, а простыня наполовину оголяет ее тело.

Лунный свет, льющейся через окно, падает на ее поясницу и освещает знак бесконечности, вытатуированную черными чернилами. Она идеально подходит к той, что у меня на руке, и временами мне хочется вспомнить ту ночь, когда мы их сделали, вспомнить, о чем мы думали, принимая окончательное решение. Что натолкнуло нас, когда мы подумали: «Эй, какого черта, давай сделаем одинаковые татуировки, которые символизируют навсегда и навечно». Что творилось у нас в голове? О чем думала Элла? Я легонько провожу пальцем по изгибам ее спины и чувствую дрожь от моих прикосновений.

 Ты не спишь? спрашиваю я, скользя пальцами вниз к ее попке.

Она кивает, не открывая глаз.

 Не могу спать, когда ты так ко мне прикасаешься.

 Как насчет этого? Я перекатываюсь на бок и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в поясницу. Это поможет? спрашиваю я, подавляя смех, когда она вздрагивает.

 Нет, так еще хуже, но все в порядке. Можешь продолжать целовать там, если хочешь.

Я улыбаюсь про себя и снова целую ее спину, проводя языком по коже. Она извивается, и я вновь целую ее, затем опускаю голову ей на спину, располагаю руки на ее боках и пальцами сжимаю талию.

 Ты помнишь что-нибудь о той ночи? бормочет она в подушку.

 О какой ночи?

 О той, когда мы сделали тату.

 Я уже говорил тебе, когда мы проснулись на той скамейке в парке, я не помнил ничего тогда, не вспомнил и сейчас. Полагаю, эта была одна из тех ночей, после которой остаются пробелы в памяти.

 Да, но я всегда думала, что ты так говорил, потому что беспокоился, что из-за случившегося я психану.

 Ну, как бы это ни звучало, я, честно говоря, ничего не помню, произношу я. Если не считать того, что в один момент мы много выпивали на заднем дворе, пока остальные тусовались в моем доме, а в следующий миг я проснулся на скамейке в парке, твоя обувь куда-то подевалась, а моя рука чертовски горела. Хотелось бы знать, как мне удалось убедить нас обоих сделать тату. И как мне удалось заставить тебя сделать что-то такое долговечное, продолжаю я, Элла лежит тихо, звук ее дыхания переплетается с медленным темпом песни. Чем дольше она сохраняет молчание, тем сильнее я начинаю волноваться.

 Элла Мэй?

 Угу. Ее голос звучит пискляво и нервозно.

Моя ладонь скользит вниз по ее бедрам.

 Ты солгала о том, что ничего не помнишь о той ночи?

Она медлит, а ее тело напрягается.

 Нет. Я уже тысячу раз говорила тебе, что ничего не помню.

 Милашка, кажется я распознаю твою ложь. Я щекочу ее бок, и она утыкается лицом в подушку, качая головой. Ты что-то помнишь, да? Я прижимаюсь грудью к ее спине, наклоняюсь через плечо и прикасаюсь губами к ее уху. Скажи мне. Я не буду злиться.

 Я знаю, что ты не будешь злиться, произносит она, поворачивая голову так, чтобы ее лицо не касалось подушки. Но ты зазнаешься, что еще хуже, и поэтому я храню это в секрете.

 Никакого зазнайства, уверяю я ее соблазняюще. Обещаю.

 Зазнаешься, Миша Скотт, спорит она. Я слишком хорошо тебя знаю.

 Я могу заставить тебя сдаться и все рассказать. Я немного отстраняюсь от нее и провожу пальцем вдоль ее спины к центру между ног. Она подпрыгивает, когда я начинаю вводить в нее палец.

 Миша! Она прищуривается в темноте, переворачивается на спину и вскакивает, лунный свет падает на ее обнаженную грудь.  Это удар ниже пояса!

Я приподнимаюсь, кладу ее ноги себе на колени, поворачиваюсь и прислоняюсь к стене. Затем сажаю ее на колени, так что ее задница оказывается над моим членом.