Бабье царство (СИ) - Осипов Игорь - Страница 55

Вставший чуть поодаль самый здоровый павиан был вообще одет в трофейную кирасу и с каплевидным щитом, на котором виднелся не до конца сошкрябанный герб какой-то дворянки. Эта уродина начала протяжно и отрывисто визжать и ухать. Казалось, это было намёком на речь, тоновую, как у азиатских народов, отчего на две-три гласные и десяток скупых согласных приходилось огромное число комбинаций звуков.

Конец своей воодушевляющей речи вождь закончил протяжным дрожащим воплем, в ответ на который вся эта сотня-другая павианов взорвалась многоголосым криком. А затем в нас полетели камни и дротики. Молодые обезьяны выскакивали перед воинами, раскручивали над головой пращи, пускали снаряды и резво убегали назад, за стену вооружённых копьями самцов. Дротики метали не голыми руками, а специальными палками-металками.

— В бой, сучки! — закричала Урсула, стоя под градом камней с невозмутимостью бывалой ландкнехтши. Даже когда в кирасу попало, оставив небольшую вмятину, лишь наклонила голову со шлемом, чтоб по глазам не попало.

Первой выстрелила Катарина, убив сразу двух щитоносцев. Следом за ней начали стрелять из луков разбойницы. Сейчас было не до разборок. Сейчас бы выжить, а там разберёмся, кто плохиш, а кто супермен.

Я тоже начал нажимать на спусковой крючок, делая паузу в две-три секунды, чтоб прицелиться. У меня осталось всего два десятка патронов, и не хотелось бы их тратить впустую. Но обезьян было всё же слишком много.

— Вперёд! — заорала Катарина, быстро сунув пистолеты за пояс, вытаскивая фальшион из ножен и перекидывая с локтя на запястье свой кулачный щит.

В этот момент у меня впустую щёлкнул пистолет, и я воткнул полушпагу в землю и потянулся к кобуре за вторым магазином. За спиной раздался вопль боли, но оборачиваться и глядеть было некогда. Наверняка это дротик достал одну из разбойниц. Меня и самого два раза вскользь задело камнями, отчего правое бедро и левое плечо словно обожгло.

Наёмницы разогнали пращниц и вклинились в неровный срой обезьяньих воинов.

— А вот вам стручок побольше по мордам! — закричала Урсула, опуская двуручник на ближайшего врага. Длинная полоска стали рассекла того вместе с тростниковым щитом до пояса. Павиан молча упал в траву, а клинок взметнулся по дуге и пошёл на заход на новую цель.

Остриё Катарининого фальшиона тоже порхало, сея смерть.

Я вогнал новый магазин, передёрнул затвор, чтоб снять его со стопора, и направил патрон в ствол. Рядом стояла и что-то бормотала Лукреция.

— Пращников дави! — прокричал я, услышав тихий свист датчика. Сам прибор болтался сейчас у меня на шее, как амулет.

— Не получается, — огрызнулась волшебница. — Они слишком быстрые.

— Бездна! — выругался я на местном языке. А в голову пришла дурная мысль. — Ломай на Катарине остатки печати!

— Зачем?!

— Тормоз! — выругался по-русски и снова перешёл на местный. — Ломай!

— Саскэ! — было в ответ.

Волшебница зажмурилась, дёрнула головой и вытянула руки перед собой.

— Эле-кастило кера. Кай уна пэрта керада. Ла-кадэна да-акеро кера. Абра уна бестиа эн либертат. Падёт замок. Падёт тугая дверь. Стальная цепь падёт. Свободен будет зверь.

Многоосный визг датчика оборвался на высокой ноте, дав знать, что заклинание кончено. В ту же самую секунду контуры Катарины размазались от скорости движений. Клинок, казалось, теперь мог находиться сразу в двух положениях. Брызги крови висели в воздухе сплошным облаком. Разлетались в разные стороны отрубленные конечности. И, кажется, стало понятно, почему волшебница боялась храмовницу. Пока она будет прицеливаться волшебством, та уже вгонит в горло клинок.

— Поджигай траву! — закричал я, глядя побледневшую и покрывшуюся испариной Лукрецию.

— Сгорим же, — сипло произнесла она.

— Думаешь много! Поджигай!

Волшебница снова вытянула руки. На этот раз слов не последовало, лишь губы её шевельнулись разок, а потом сухая трава вспыхнула, как будто в ней пол-литра бензина пролили. Языки огня взметнулись, поднимая клубы сизого дыма. Это стало последней каплей. Над полем пронёсся протяжный вопль, и обезьяны бросили наутёк.

Катрана поддела ногой уроненное копьё, подбросила слово жонглёрша фальшион, перехватила оружие и швырнула. Копьё вонзилось в спину драпающему павиану, отчего тот упал на землю, словно куль с мукой, и затих. И в этот миг наёмница поймала подброшенный клинок.

Рядом с ней закричала вдогонку Урсула.

— Вот вам под хвост, крысы трусливые!

Мечница плюнула вслед убегающим и устало опустила голову и руки.

Зато ни с того ни с сего закричала Катарина. Она выронила оружие, обхватил себя дрожащим руками. Казалось, её тело горело невидимым огнём и ей больно.

— Что с тобой?!

Я бросился к ней.

— Не трогай, не трогай, не трогай, — быстро забормотала она и начала расстёгивать ремни и пуговицы. На землю полетели ножны, пояс, кольчуга и одежда. Когда девушка осталась совсем голой, она так и стояла, осторожно прикасаясь дрожащими пальцами к коже, покрытой множеством мелких-мелких синяков.

— Ай-ай-ай, — лепетала она. — Больно.

Я ещё раз оглядел обнажённую храмовницу.

«Система, анализ произошедшего».

«Анализ завершён. Имеют место многочисленные микротравмы вследствие превышения допустимой на мышцы нагрузки. Возможные причины: воздействие психотропных препаратов; ваши галлюцинации на фоне стресса».

Ну, вряд ли это глюки, так что нужно помочь девушке. Я быстро открыл сумку и достал шприц-тюбик с обезболивающим.

— Потерпи. Сейчас легче станет.

С такими словами вогнал иголку в ягодицу девушки.

— Саскэ! — завопила Катарина со слезами на глазах, а потом самым натуральным образом зарычала. И хотя голосовые связки были не звериные, а человеческие, рык был жутковатый.

Я опасался, что огонь начнёт распространяться, но вместо этого он выжег небольшую, источающую струйки сизого дыма, чёрную проплешину и угас, уперевшись в голую землю меж сосен, ветер таки довёл пламя до леса и там затих. А остальное было настолько вытоптано беснующимися бабуинами, что загореться сложно.

Обезьяны скрылись и в воздухе повисла тишина. Самое время разобраться с разбойницами. Я вывалил на ладонь последние четыре патрона и начал выполнять норматив по снаряжению магазина. Действовать нужно быстро, пока не опомнились. Сейчас перезаряжу, быстро развернусь и пришибу тех, что с луками.

Потом уже можно браться за копейщиц. Может, Лукреция парочку придушит, всё польза будет. Остальные на совести Урсулы, так как Катарина пока не боец.

Да, именно так. Я щёлкнул затвором, приготовившись действовать. Начал обратный отсчёт.

— Ну вы и накрошили салатика к барбекю, — раздался за спиной возглас. Я устало, но быстро обернулся, увидев ещё одну группу вооружённых женщин, выходящих из леса. Все в кирасах и шлемах как у конкистадоров. У трети щиты и мечи, у трети пики, остальные с луками и мушкетами. Общим числом около трёх десятков. Да ещё и собаками.

— Да ну нахрен, — простонал я. Допрыгались. Этих точно завалить не сумеем.

Главная с цветастой накидкой и с большим пером на шлеме. На перевязи четыре пистолета. В руке палаш. Она упёрла руку в бок и озадаченно разглядывала побоище.

И снова тишина. Все просто стояли и глядели друг на друга.

И эту тишину разорвал вопль Урсулы.

— Тереза, старая ты корова! Щас расцелую тебя, моя родненькая! Мечница бросила на траву клинок, развела руки и радостно пошла навстречу главной.

— Да в зад меня и в перед! — раздалось в ответ. — С какого воза тут свалился этот мешок с небылицами?!

Глава 25. Мешок со сказками

— Я Лукреция да Бэль. Перст магистрата. С кем имею честь разговаривать? — сухо произнесла стоящая рядом Лукреция.

Я поглядел сперва на волшебницу, которая смотрела стеклянными от усталости глазами на главу только что прибывшего отряда. Магесса медленно моргала, но при этом старательно держала осанку и горделиво-невозмутимый вид, сложив ладони в замок и опустив их на уровень низа живота, ни дать ни взять, герцогиня. Царственный образ портили только капли крови, которыми забрызгано платье, обветренная и оттого треснувшая губа и исцарапанные руки. Подумалось, что именно такой должна быть сильная и независимая женщина — спокойная и рассудительная, знающая себе цену, а не прыгающая на площади с голыми сиськами с плакатом «все мужики — козлы». Ну, какой я козёл? Так, если с приставкой на выходные зависну и не побреюсь. Но это давно и неправда.