Бабье царство (СИ) - Осипов Игорь - Страница 27

Последние слова она произнесла громко и пафосно. А я намотал на ус и положил в чёрный ящик ещё одну легенду. И то, что орден воевал с магами, тоже запомнил. Сдаётся мне, они специально были созданы для противовеса колдуньям. Иначе бы те давно захватили власть во всём мире.

— Думаешь, наследие существует?

— Конечно, — отозвалась Катарина. — Круг что-то успел найти. И чтоб никто больше не искал, об этом не говорят вслух, но стремясь ослабить осаждающие башню силы, круг выпустил проклятье. С тех пор у нас нет цевалей, и никто не ездит на их спинах. Они умерли в один миг и больше в целом свете не остались.

— Цеваль, цеваль, — поиграл я словом на языке. — Цеваль, шеваль… лошадь, что ли?

Я замолчал. Хорошо, что в нашем мире нет колдовства, а то оно наделало бы бед посильнее атомной бомбой.

Так и дошли втроём до книгопечатного цеха, где нас уже ждали. Шумно пил из ведра тяговый вол, запряжённый в крытый брезентом фургон. В фургоне виднелись мешки и ящики. А ещё, рядом с Сан Санычем сидела не очень высокая по местным меркам молодая и весьма приятная женщина, одетая в неброское серое дорожное платье, поверх которого накинут плащ с капюшоном. Конечно, имелись обязательные по этикету чулки в полоску, на ней были надеты в бело-зелёную. На голове — аккуратный берет из чёрного бархата с брошью-булавкой. На поясе ножны с кинжалом. Казалось бы, типичная небогатая горожанка, вот только пояс сделан из хорошо выделанной кожи, ножны из дорогого дерева с красивой резьбой, на туфлях имелись серебряные пряжки, на платье пришиты серебряные пуговицы, а тоненькая булавка была золотая с небольшим красным камушком. Это говорило о достатке.

— Ваши спутники, госпожа Лукреция, — вежливо произнёс Сан Саныч, а когда женщина окинула оценивающим взглядом нашу троицу, по-русски прошептал: «Будь вежлив».

*****

— Госпожа Лукреция, — скромно постучав в дверь, позвала хозяйку служанка. — К вам посланница из магистрата.

— Пусть войдёт, — ответила магесса, быстро сунув под крышку писчего стола лист бумаги со сметой домашних расходов. Посланникам необязательно знать, что прибыль практикующей колдуньи несколько выше, чем-то, что она сообщала в казначейство. Хочется жить красиво, а надо и пяти местным храмам дань оплатить, чтоб не обвинили в проследовании учениям Изохеллы, и в магистрат гильдейский взнос, и в городскую управу подоходный налог. Это не цитадель, где осели самые сильные и самые богатые ведьмы. Они-то не платили никому и ничего.

Лукреция да Бэль всегда держалась показной скромности, но шкатулка с драгоценностями всегда была предусмотрительно полна серебром, а порой и золотом. Она мечтала скопить состояние и купить колдовской титул минор консулари, то есть младший советник, что фактически равно баронессе. Пусть даже безземельной, но чем она хуже обедневших дворянок, служащих фрейлинами у других? Те с дырявыми карманами ходят, задрав нос, словно она не колдунья, а нищенка. А титул даёт право носить герб, надевать синий бархатный плащ с золотой вышивкой и передвигаться по городу в паланкине. Это не считая налоговых послаблений и возможности заиметь себе в клиенты знать. Весьма амбициозно в тридцать лет, да только на титул копить и копить. От этого на лице колдуньи сама собой возникла грустная улыбка. Она не сдалась. Она предана своей мечте, но чем старше становилась, тем больше понимала, что шансы как воск свечи — тают безвозвратно.

Лукреция достала новый лист, на котором уже было написано «Дражайшая моя подруга» и окунула перо в чернильницу. В это время в небольшую рабочую комнату, где в камине без дров горел холодный, но красивый огонь, а на подоконнике стоял горшок с неприметным цветком, вошла посланница. Сухопарая и высокая, она была облачена в чёрный балахон, совсем как жрицы ночи.

— Я слушаю, — делая вид, что очень занята, произнесла хозяйка дома.

— Тебе надлежит срочно убыть на миссию походного покровительства. Магистрату надобно, чтоб ты следила за подопечными, докладывая обо всём не реже одного раза в месяц, и делала так, что во всех их начинаниях, что не вредят магистрату, подопечным не чинили препятствий, — без какой-либо предыстории произнесла гостья. Впрочем, посланницы всегда так говорили. Сухо, без вежливости по делу. Как учёные вороны.

— С чего бы это? — ухмыльнулась Лукреция, — Я просто городская ведьма. Одна из многих.

— На тебя пал выбор совета. На время миссии ты освобождаешься от гильдейского взноса. В случае плена гильдия обязуется выдать доверенному беспроцентную лицу ссуду на выкуп. В случае смерти — выплатить родственникам компенсацию в размере сорока месячных взносов.

Лукреция ухмыльнулась, думая, что швырнуть в лицо посланнице серебро и откупиться от этой дурости, было бы проще. Меньше крови попортится.

Это, видимо, легко прочиталось, так чёрная гостья сверкнула глазами и добавила.

— В случае отказа — лишение лицензии и гражданская казнь.

А вот это совсем плохо. Это означало, что даже в глухой деревне не получится на корку хлеба наколдовать. Сперва придут стражницы, строго предупредят, возможно, даже клеймо на груди оставят на память, а на второй раз сожгут.

Лукреция поджала губы и опустила руку с зажатым в него пером.

— Почему я?

— За тебя похлопотали, — сухо ответила посланница.

— Кто?

— Кассия.

— Сучка старая, — процедила волшебница, сжав кулаки до хруста, а потом быстро скомкала лист бумаги, бросив его в камин. Розовое пламя быстро лизнуло свою жертву, но разжечь настоящий огонь не смогло. Оно лишь для красоты. — Когда и где быть?

— Через час. В ремесленной слободе. В этом письме подробные инструкции, — продолжила посланница, достав из-за пазухи свиток с заговорённой сургучной печатью, и протянув его волшебнице.

— Слобода большая.

— Подопечные приметные, — в первый раз улыбнулась какой-то неведомой шутке чёрная гостья.

— Кто они? — зло поглядев на посланницу, спросила Лукреция да Бэль, городская записная ведьма.

— Хаулмари…

Глава 13. Картофельный посол

Лукреция сидела на грубо сколоченной из свежих досок скамье у мастерской халумари, глядя, как те возятся с большим странным зеркалом. Оно было тёмное, с сине-фиолетовым отливом, и состояло из множества чешуек. К зеркалу тянулись длинные жилы, продетые в дырочки на боку большого, обитого медью сундука. Сундук вчетвером вытаскивали, такой он тяжёлый был. Что это, колдунья понять не могла, а полупризраки говорили на своём языке, немного грубым с его звонким «Р» и частым шипением, непохожим на обычное «Ш». Ещё в нём было много букв «А».

Переговаривались они тихо, и в голосах слышались досада и сожаление. Но это как раз и не удивительно. Пожар в стеклодувнях Галлипоса коснулся и их халупы. По углам давно шептались, что жадная Да Кананем, имея свои мастерские, хочет расширить поставки поставщицей бутылок и оконных стёкол во всём королевстве, а вольные гильдии этого города как кость в горле. Графиня хотела добиться беспошлинной торговли, а когда совет отказал, была в ярости. Так что, когда Лукреция увидела кучу углей вместо домов, ни на зёрнышко не удивилась.

Её сейчас больше занимали новые спутники и тот свиток, что доставили с магистрата. И всё-таки Кассия — старая блохастая сука. Пока Лукреция будет в странствии, перехватит всех покупателей.

Волшебница зло стиснула ремешки своей дорожной сумки, в которой едва-едва уместились колдовские принадлежности, сменные нательные и ночные рубахи, а также туалетные и столовые принадлежности. Даже пришлось оставить запасные туфли. Котелок в походе важнее.

Да, спутники.

Лукреция быстро глянула на вооружённых охранниц. И если мечница в темно-зелёной бригантине была смутно знакома, ибо часто ошивалась на рынке, предлагая в услугу свой двуручник, то вторая её занимала несколько больше. Храмовница не прошла посвящение, и судя по амулетам, вплетённым в косы, на самых последних годах обучения. Раньше таких топили, как щенков с изъяном, а сейчас запечатывают внутреннего зверя и выпускают в люди. Но в этом заслуга магистрата. Стремясь смягчить вражду, совет магесс сам предложил свои услуги. Воительницы богинь и богов вынуждены были пойти на поводу общественного мнения и создать видимость перемирия, ибо гибель учеников плохо влияет на репутацию, ведь никому не хотелось отдавать детей на обучение, если имелось хоть зёрнышко возможности, что его ожидает участь бешеной собаки. А орденцы тоже люди. Им тоже хочется, чтоб чада могли пойти по стопам матерей. Не одно десятилетие ушло на то, чтоб приучить орденских кормиться с руки. Разве что старая гвардия, вроде яростной Клавдии или бешеной Ларисы, держится за прежние нравы, где каждая магесса — враг. Но скоро и они уйдут в прошлое.