Альфа-ноль - Каменистый Артем - Страница 31

Моральных это ограничение, разумеется, не касается.

Я насторожился, расслышав где-то вдали по проходу, который вел вдоль стены, непонятную возню. Похоже, процесс начался.

А затем в темноте послышался неописуемый крик. В одном мощном звуке слились безумная ярость, непонимание, страх и невыносимое отвращение в сочетании с великой обидой на несправедливость бытия. Удивительно, как много пытается поведать миру человек после того, как стаскивает с себя наполненное выдержанным кисляком ведро, надетое на голову злодейскими руками.

Но выведенный из строя главнокомандующий — это еще не вся армия. Не затронутые вероломным нападением бойцы помчались за диверсантом. Благо тот бросился в проход, чуть подсвеченный отблесками пары «биологических светильников», располагавшихся на стене прямо над ним.

Вот и подошло мое время.

Дождавшись, когда мимо не очень-то спешно промчится Бяка, я, больше полагаясь на уши, чем на зрение, дождался, когда один за другим покатились три преследователя. В отличие от упыря, низко натянутую веревку они не видели и даже не подозревали о ее существовании.

Скинув тряпку с клетки, я слегка осветил район намечающегося злодейства. Пнул в бок уже почти поднявшегося Якоса, дабы не забывал про знакомство с моей ногой и заодно завалился на двух своих подельников. А затем потянул за веревку, набросив на троицу рыболовную сеть, которую они перед этим столь любезно ради нас высушили.

Дальше слегка отхлестал всех троих гибкой веткой, заставляя паниковать, суетиться, принимать опрометчивые решения и, следовательно, безнадежно запутываться.

А потом неспешно вернулся к фонарю и подхватил ведро, не забыв перед этим обернуть ладони лопухами, дабы не испачкаться.

Примерился и расплескал содержимое на всю троицу, никого не обделив.

У малого Татая оказался очень звучный голос. Да и Сатат, отплевываясь от последствий унижения, продолжал орать что-то невнятное, то и дело срываясь на вой голодающего волка. Со стороны башни засверкали отблески факелов, да и среди домов наметилось движение. Народ тут пуганый, ночной переполох без внимания не остался.

Оставив Карасей разбираться с ситуацией самостоятельно, я последовал по заранее намеченному маршруту отхода. Лишь в одном месте пришлось затаиться, пропуская мимо стражника с зажженным факелом. В остальном все обошлось без происшествий. Даже на финише, где изначально предполагал встретить сложности, никого не оказалось. Сатат или сам ушел дальше по проходу, или его увели к основному месту событий. Голос у него звонкий, узнаваемый, на всю факторию что-то орать продолжает.

Бяку я нашел на месте. Тот, забившись в угол сарайчика, клацал зубами. Наверное, от избытка положительных эмоций.

Прислушиваясь к шуму на улице, я утомленно-довольным голосом сообщил:

— Мы отогнали врагов от нашего жилища. Ну как тебе битва?

— Они нас за это убьют! Убьют! Если не сегодня убьют, убьют завтра!

— Тут за убийство на кол сажают.

— Вот Эш и убьет! — не отступал от своего Бяка.

— И за что нас убивать? Мы просто делали свою работу. И делали хорошо. А Караси нам мешали. Вот мы им и объяснили, что нельзя вести себя так плохо.

— Караси нас точно убьют. Точно. И они еще и Рурмиса приведут, — чуть потише заявил Бяка. — Поймают толпой и убьют.

— Забудь. Им завтра весь день придется отмываться. А может, и послезавтра. Кисляк — это серьезно.

Не сдержавшись, я рассмеялся.

Бяка несколько секунд пытался предаваться печали, но потом тоже присоединился к веселью.

Вот только смех у него был скорее истерический, чем радостный. Ну да ничего, пообщается со мной подольше, научится радоваться, как нормальный человек. Я его быстро хорошему научу.

А если сам не справлюсь, Караси помогут.

Глава 17

САФАРИ ДЛЯ СУМАСШЕДШЕГО

Без изменений

— А не назвать ли вас Дерьмецы?.. — задумчиво произнес Эш. — Это звучит получше, чем Караси. Да и правильнее будет. Очень уж вам подходит.

Четверка наших недругов старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на главу фактории, а при его последних словах Татай даже губы раскатывать начал, собираясь расплакаться от великой обиды.

Эш развернулся в сторону меня и Бяки:

— Или лучше вас так назвать?

Я пожал плечами:

— Если фактория Черноводка станет сильнее оттого, что меня с Бякой назовут командой Дерьмецов, пусть так и будет. Это ведь в общих интересах.

Уставившись на меня как-то странно, Эш спросил:

— Да ты кто вообще? Только не рассказывай, что с крестьянского двора сбежал. Скулы острые, губы тонкие, глаза синие, держишься слишком уверенно. Из тебя такой же крестьянин, как из меня продажная девка.

Подпустив в голос нотки загадочности, я пояснил:

— Я наследник престола, путешествую по своим землям инкогнито и не имею права раскрывать свою личность. Так что прошу прощения, но вынужден промолчать.

— Да ты и правда крестьянского навоза сроду не нюхал, — уверенно констатировал Эш. — Если и сбежал, то не со двора, а с балагана, где актеры и шуты. Руки бы тебе переломать за то, что учудил, но если это сделать, чем ты тогда дерьмо из уборной вычерпывать станешь?

— А можно как-нибудь обойтись без вычерпывания? — деловито уточнил я.

— Не-э-э-эт, — протянул Эш. — Ты будешь это делать. Голыми руками будешь делать. И дружок твой, упырь, тоже будет дерьмо черпать. И эти Дерьмецы вам помогут. Там, в яме, как раз познакомитесь поближе. Может, даже подружитесь и перестанете честному народу спать мешать. А за то, что так нас повеселили, я прикажу вас даже покормить. Я так на представлении шутов базарных не смеялся, как над тобой, Сатат. И хватит уже плеваться. Понимаю, что твой рот помнит плохие вещи, но хватит. Впредь не забывай, что пасть не везде можно раскрывать.

— Прошу прощения, а можно уборной заняться во второй половине дня? — поинтересовался я.

— А чем тебе первая не понравилась? — удивился Эш. — Быстрей начнешь, быстрей разделаешься. Оно что с утра, что вечером воняет одинаково.

— Дело в том, что на первую половину дня у меня запланирована рыбалка. Рыбы фактории не хватает, вот и решил поймать кайту пожирнее.

Эш закатил глаза:

— Да тебе и правда быть шутом великим, когда подрастешь. Если, конечно, раньше не повесят за шуточки. И ты знаешь, я, пожалуй, еще посмеюсь. Хорошо посмеюсь. Даю тебе время до полудня. Если не поймаете за это время кайту, вычерпаете из уборной все то, что Дерьмецы вычерпать не успеют. А потом второй уборной займетесь. Да и моим нужником тоже. Чего ему без дела стоять. Караси тогда другими делами займутся, вы и без них справитесь.

— С этим все понятно, — деловито кивнул я. — А на что мы можем рассчитывать, если добудем кайту?

— Первый раз такого наглого пацана вижу, — покачал головой Гуго, все это время молча посмеивающийся в сторонке.

— Угу. Наглее не бывает, — согласился Эш. — Ну да я человек справедливый. Кайту, так и быть, себе оставляйте, делайте с ней что хотите и помните мою доброту. А с уборными Дерьмецы сами разберутся, без вас. Нам ведь и правда нужны хорошие рыбаки, а хорошим рыбакам не с руки в дерьме копаться.

Последние слова были переполнены насмешкой, но я кивнул с самым серьезным видом:

— Благодарю вас, господин Эш. Теперь все понятно.

— Понятно, говоришь? Тогда валите с глаз моих. И не забудьте, в полдень я должен видеть вас всех шестерых в одной яме. Попытаетесь схитрить, я над вами так пошучу, что смеяться даже Гуго не захочет. А Гуго у нас тот еще весельчак, он ржал даже тогда, когда болотная зубатка жевала яйца Вэйга. Вэйгу было не до смеха, и вам тоже смешно не будет.

— Я даже рад, — потерянно произнес Бяка, когда мы спускались к косе. — Теперь мы будем чистить уборные сами. Это хорошо, что сами. С Карасями я делать это не хочу. Нехорошо получится, если мы и они. Плохо только, что уборных будет три. Но это лучше, чем одна, но с Карасями.