Нет времени для Тьмы (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 4

Незнакомке скоро надоело безмолвное разглядывание.

— Почему ты молчишь? — недоуменно спросила она. — Не стой столбом, скажи что нибудь.

— Здесь бродит одна здоровая зверюга, — сказала Марыся первое, что пришло ей на ум.

— И мы с тобой ей на один зуб.

— Она давно убежала, — небрежно отмахнулась девушка, как будто речь шла о чем-то маловажном. — Не думай о ней. Разве тебе не интересно кто я?

— Слава Богу, хоть не татарка, — ответила Марыся. Она немного успокоилась: незнакомка выглядела, хоть и странной, но не опасной. — Ты, наверное, черкешенка?

— Кто? — с неподдельным интересом спросила девушка. — О ком ты говоришь?

— О черкесах. Они там за Куман-рекою живут, — Марыся махнула рукой на юг. — Еще в горах, у моря. Смуглые, но не такие страшные как татары.

— Меоты? — пожала плечами незнакомка. — А Куман — Гипанис? Неважно! Я не меотка и не чер… как его? И не татарка, если ты называешь татарами этих варваров на лошадях.

— Они самые, — кивнула Марыся, — нехристи проклятые. Так, кто же ты?

— А ты угадай, — лукаво прищурилась девчонка.

Марыся еще раз внимательно оглядела собеседницу. Странная черная рубаха ни о чем не говорящая славянке. На указательном пальце кольцо или перстень с квадратной печаткой. На ногах никакой обуви, изящные лодыжки забрызганы грязью.

Грязь! Марья вдруг ясно поняла, что вся одежда девушки усыпана сырой землей, еще не подсохшей и поэтому мало заметной на черном одеянии. Грязь на руках и на ногах, комья земли, запутавшиеся в волосах. Марысе даже показалось, что она видит, как в одном из комьев извивается дождевой червяк.

Малость отошедшая от пережитых недавно волнений, Марыся вновь до смерти перепугалась неожиданно пришедшего в голову прозрения. Теперь она замечала все новые детали, ускользавшие от нее раньше. И слишком мелкие и острые зубы девушки и её очень бледную, почти белую кожу, словно никогда не видевшую солнца. И резким контрастом — алые губы на мертвенно-бледном лице. И запах! Легкий, ненавязчивый, но все же ясно распознаваемый смрад могилы!

Должно быть на лице у Марыси ясно отразился её ужас, потому что девушка спросила:

— Что-то не так?

Это было сказано самым участливым тоном, но он несколько не успокоил Марысю, потому что в глазах у черноволосой не было ни проблеска сочувствия. В них светилось все то же неизменное любопытство и какое-то игривое веселье.

Именно с таким выражением смотрела черная тварь с вершины кургана.

— Да что с тобой? — повторила вопрос девушка. — Будто ламию увидела.

— На… на каком языке ты со мной говоришь? — едва шевеля губами, спросила Марыся.

Девушка звонко расхохоталась.

— Ну, что же, умница — отсмеявшись сказала она. — Это немногие замечают. Разговариваю я с тобой на эллинском языке, которого ты, как я вижу, не знаешь. Дело в том, что все, что я говорю на своем языке, у тебя в голове звучит на твоем… варварском — высокомерно добавила незнакомка.

Марыся была слишком напугана, чтобы оскорбиться.

— Как такое может быть? — запинаясь, спросила она.

— Это такое заклинание, — охотно стала рассказывать девушка. — Запомнить его нелегко, но польза от него огромная. Благодаря ему я свободно общалась и с римлянами и с парфянами и с армянами, хотя ни армянского, ни парфянского не знаю, да и по латыни говорю не очень хорошо.

— А вообще ты молодец, наблюдательная, — похвалила девушка Марысю. — Обычно собеседник сразу все понимает и думает, что с ним говорят на его языке. Вслушиваться в чужую речь… Эй! Что за глупости? — удивленно перебила сама себя эллинка.

Бледная как смерть Марыся пятилась к камышам, лихорадочно крестя перед собой воздух.

— Чур меня! Ведьма! Сгинь, пропади чертово отродье! Да воскреснет Бог и да расточаться враги его! Отче наш иже еси на небеси! Да святится имя твое, да придет царствие твое. Не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого! Богородица защити нас от козней Сатаны! Илья-пророк, порази молнией беса!

Девушка с интересом выслушивала Марысины молитвы. Только после одного особенно пылкого пожелания ей сгинуть и рассыпаться, она не выдержала и рассмеялась.

— Ну ладно, хватит! Ты же видишь, что твои заклинания на меня не действуют. Садись, поговорим. Сядь, я сказала! — уже строже прикрикнула она. Одновременно она сделала какой-то странный жест рукою и что-то прошептала.

Больше всего Марысе хотелось рвануть подальше от этого отродья оказавшегося каким-то необыкновенно древним упырем. Но неожиданно славянка почувствовала такую слабость в ногах, что просто села на песок, не в силах двинуться с места. Немного помолчав и успокоившись, она спросила:

— Это тоже твое ведовство?

— Что? — не поняла девушка.

— Ну, это с ногами?

— Аааа, это. Да, моё. Простенькое колдовство. Не бойся, оно скоро пройдет. Вообще успокойся. Тебя как зовут?

— Марыся, — настороженно ответила славянка и чуть не прикусила себе язык. Это же надо быть такой неосторожной! Ведь все знают: назовешь нечисти свое имя и все, потом не отобьешься.

— А меня Ниса, — беззаботно ответила девушка, — вот и познакомились. Ты мне Марыся, лучше вот что скажи.

В течении последующего времени Ниса задавала множество вопросов, больше половины которых славянка не понимала уразумев только, что её расспрашивают о невероятно древних временах. Больше всего девчонку интересовало, существует ли сейчас какое-то Боспорское царство, а если да, то кто там правит, а также, кто кесарь в Риме. Расспрашивала она вполне доброжелательно и вообще вела себя так будто они с Марысей давние подруги. Немного осмелев от такой непосредственности странной собеседницы, Марыся отвечала на вопросы, насколько ей позволяли её очень скромные познания по древней истории. Она говорила, что о Боспорском царстве слыхом не слыхивала, а Римское пало давным-давно и в Риме сейчас сидит папа римский, главный еретик и «латынник». Она видела, что Ниса то и дело недоуменно вскидывает брови, не понимая, о чем говорит славянка. Судя по всему ей трудно было понять, как далеко от своего времени она очутилась. Однако ничего похожего на испуг или раздражение у неё на лице так и не появилось. Она терпеливо выслушивала Марысю, иногда задавая наводящие вопросы, когда славянка путалась в датах и событиях. В общем, она мало походила на ту угрюмую седую старуху — ведьму, которой Марысю пугали в детстве. Видя это, девушка рискнула задать вопрос.

— А тебе сейчас не страшно? Все кого ты знаешь, умерли — и люди и царства.

Ниса снисходительно посмотрела на русинку.

— Нет времени для Тьмы, — пояснила она.

Подобный ответ вновь испугал Марысю. Она отстранилась от Нисы, вспомнив с кем имеет дело. Она была почти уверенна, что эллинка сейчас обернется кошкой или собакой и загрызет её. Но ничего подобного не происходило, и Марья успокоилась. Любопытство вновь победило в ней страх, и она задала ещё один вопрос:

— Так ты ведьма?

— Кто? — в свою очередь поинтересовалась девушка.

— Нуу, баба это такая… женщина. Порчу наводит, молоко у коров выдаивает. Обернуться может хоть кошкой, хоть свиньей или змеей. Собакой тоже может стать, — с некоторым вызовом сказала казачка. — В общем бесово отродье, душу Дьяволу продала.

— А это еще кто такой?

— Странная ты какая-то нечисть, — недоуменно сказала Марыся, расхрабрившись от такого почти детского вопроса. — Таких вещей не знать, да еще и тебе. Дьявол — искуситель, губитель, восставший на Бога и свергнутый за это в Преисподнюю, враг рода человеческого. Вся нечистая сила им рождена.

— Не то Тифон, не то Аид, — пожала плечами Ниса, — как у вас все перепуталось. А что за бог, которому он враг? Зевс? Аполлон? Митра?

— Это все идолы еллинские, которые пали перед Крестом Животворящим, — убежденно сказала Марыся. — А мы веруем в Иисуса Христа, Бога Единого, умершего за наши грехи и вновь воскресшего.

— А, ясно — со скучающим видом протянула Ниса. — Ты из этих придурковатых евреев, которые на каждом углу кричат, что спасутся только рабы да сумасшедшие. Так они все еще морочат людям головы? Странно только, что среди варваров эта вера тоже распространилась. Наверное, они стали еще тупее. А чернь во все времена одинакова.