Танец стали в пустоте (СИ) - Фабер Ник - Страница 8

— Помню свой первый раз. Я тогда буквально чуть не обделался при спуске. Мы входили в атмосферу на лёгком боте и должны были отработать высадку в боевой обстановке. Классические учения. Правда я тогда сидел в кабине, а не в десантном отсеке. Только представьте, какой потрясающий вид открывался из кабины на планету при спуске.

Том немного помолчал.

— Не переживайте, всё будет хорошо. Челнок проверили при старте и все его системы работают прекрасно, а экипаж знает свою работу. Откуда вы?

Девушка сглотнула, но всё же ответила на вопрос.

— С Сигмы Орихалки. Я студентка по обмену.

От такого ответа Том присвистнул.

— Далеко же вы забрались. Прайденский астрофизический университет да?

Она вновь кивнула. Прайденский астрофизический университет по сути представлял из себя отдельный научный городок с населением в двадцать тысяч человек и был лучшим учебным заведением Вердена в этой области. Ежегодно на планету прибывали тысячи будущих студентов, чтобы постараться попасть в это учебное заведение. Возможно, если бы не военная служба, Том тоже пошел бы туда. Вот только у него была лишь одна мечта и путь к ней лежал через капитанский мостик корабля. По крайней мере раньше.

В этот момент челнок едва заметно тряхнуло. Том даже не обратил на это внимание, но для девушки, которая возможно впервые выбралась за пределы своей планеты, это было подобно удару грома. Она едва сдержала вскрик, а её правая рука в панике схватилась за первое, что попалось под руку. Этим оказалась лежащая рядом с ней на подлокотнике кресла левая рука Тома. Её пальцы вцепились в рукав куртки из искусственной кожи и сжались на запястье.

— Спокойней. Это лишь небольшая турбулентность. Сейчас уже всё кончится.

Он знал, что прав. И словно подтверждая его слова раскалённое сияние обшивки челнока стало исчезать, а шторм воздуха за иллюминатором исчез, сменившись панорамой голубого неба, когда челнок чуть накренился корректируя свой курс.

— Вот видите, уже всё. Хотите воды?

— Д…да. Спасибо.

Том протянул ей герметичный флакон с водой и девушка взяла его отцепившись от кресла и его руки, немного покраснев при этом, Она открыла флакон и стала жадно пить воду через трубочку. Том же откинулся на кресло задумчиво рассматривая открывавшийся из окна вид.

— Спасибо вам. — она протянула ему закрытую пластиковую фляжку и Том немного неловко взял её левой рукой. Когда он делал это, его соседка удивлённо уставилась на металлические пальцы протеза.

— О…ваша рука…она…

Том смущённо улыбнулся.

— Протез… Потерял на службе.

— Вы военный?

— Офицер флота, — он прикусил губу, словно сами слова отдались болью. — Был им раньше, по крайне мере.

— Я думала в таких случаях выращивают новую…

— Да, как правило. Только процесс этот очень долгий.

И это было правдой. В случае серьёзных травм, например — при тяжёлых повреждениях внутренних органов или потере конечностей, их могли заменить на регенерированные. После окончания процесса, новые органы и части тела обладали практически стопроцентным показателем приживаемости и отторгались чрезвычайно редко. Единственным минусом такого процесса было то, что он был крайне долгим.

На то, чтобы полностью регенерировать руку, Тому пришлось бы потратить от шести до восьми месяцев. С большинством внутренних органов было проще из-за их состава. Они выращивались отдельно и лишь потом пересаживались. С рукой было так же, вот только она была куда сложнее чем скажем селезёнка или желудок. Поэтому, чтобы не ждать Том остановил свой выбор на обычном протезе, который полностью заменил ему левую руку. Будучи подключённым к нервным окончаниям он был способен передавать всю тактильную информацию и мало чем отличался в этом плане от обычной руки.

— Я видела у себя дома несколько людей с протезами. Даже у моего дедушки был такой вместо ноги. Пришлось так сделать из-за того, что у него обнаружили синдром Гранина.

Том немного поёжился. Название болезни было обще известно, хотя ей был подвержен крайне низкий процент населения. В том же Вердене, синдромом Гранина были больны всего семнадцать процентов населения.

В целом это было довольно безобидное заболевание, которое заставляло организм выделять особые, безвредные для него антитела. Единственной особенностью, которая привлекла миллионы врачей для изучения этого синдрома и попыток его лечения было то, что эти антитела делали человека невосприимчивым к регенеративной терапии. При попытке человека с таким синдромом регенерировать скажем палец, скорее всего вся затея кончится лишь тем, что приведёт к образованию неопасных опухолей из-за избытка регенеративного материала. С органами, которые выращивались отдельно дела обстояли несколько лучше. Так как они выращивались отдельно, у них была возможность безопасно сформироваться в полноценный человеческий орган для пересадки. Вот только из-за синдрома, резко повышалась возможность отторжения выращенного органа. Шанс на успешную пересадку был и составлял всего двадцать процентов.

— Сочувствую. А вы?

Девушка пожала плечами, продолжая рассматривать его руку.

— Я не знаю если честно. До сих пор боюсь сделать проверку. Да, я знаю что это глупо. При рождении такая проверка делается у всех детей без исключения, но если в генетической линии были случаи заболевания, то он может проявится в следующим поколении, в более позднем возрасте. А я думала, что их покрывают искусственной кожей.

Она указала на руку Тома.

— Да, но я отказался от этого.

— Почему? Ведь тогда, она была бы как настоящая.

— Это напоминание.

— Напоминание?

— Да. О глупости.

Лицо молодого человека рядом с ней при этих словах приобрело более резкие черты, а взгляд нахмурился, поэтому девушка решила не развивать эту тему. Даже ей было видно, что сидящему рядом с ней человеку не очень приятно обсуждать это.

— Я Рита. — Она протянула ему левую руку.

Чуть поколебавшись, он пожал её пальцы своей человеческой правой.

— Томас Райн. Можно просто Том.

Глава 2

Вильям Форсетти стоял недалеко от причального дока, рядом с обзорным экраном. Рабочие работающие в вакууме сновали вокруг корпуса крейсера и каждый из них был одет в специальные скафандры для работы в открытом космосе. Они были оснащены не только микро двигателями для пространственного маневрирования в условиях нулевой гравитации, но так же и экзоскелетами, которые значительно усиливали их физические возможности и в тоже время давали чрезвычайную точность движений. Настоящие мастера овладевали ими настолько хорошо, что могли продеть тончайшую нить через игольное ушко.

На его глазах они стали осторожно снимать пластины повреждённой бортовой брони правого борта. От вида уродливого шрама, который протянулся почти на тридцать метров от пятьдесят шестого шпангоута на броне его красавца, у Форсетти защемило сердце, как если бы он смотрел на собственного ребёнка.

Рабочие установили силовые захваты на повреждённых секциях и один из них, вероятно главный инженер верфи, махнул рукой. Под воздействием силовых захватов огромная, оплавленная бронеплита из композитных материалов толщиной в пятьдесят сантиметров плавно вышла со своего места, обнажив внутренний, подброневой корпус корабля.

Форсетти внимательно следил за действиями рабочих верфи, стараясь заметить какие либо огрехи в их работе, хотя и знал что вероятность этого очень мала. Все они были профессионалами и истинными патриотами своего государства.

— Понимаю что ты чувствуешь, Вильям.

Форсетти обернулся. К нему неспешной походкой подошел начальник верфи. Он едва заметно прихрамывал на левую ногу. Следствие давнишней травмы, от которой он так и не оправился.

— Как будто смотришь на собственного ребёнка на операционном столе.

Капитан покоящегося в открытом доке крейсера кивнул, признавая правоту его слов.

— Этот парень оказался очень хорош.