1972. «Союз нерушимый...» (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 28

— Всегда — подтвердил я сухо, забирая тазик и ставя его к стене лаборатории — Как только выпьешь хоть немного спиртного.

— Это было хреново! — выдохнул Высоцкий, попытался встать с кушетки, но его ноги подломились и он снова на нее плюхнулся.

Я не возражал — хреново, да. А ты чего хотел? В игрушки играемся, да? Нет, парень…шутки кончились. И алкоголь закончился. И наркота. Теперь ты свежий, бодрый, как огурец с грядки. Хмм…будешь свежий и бодрый, когда отойдешь от терапии. Кстати, я еще в юности слышал, что именно так и лечат алкоголиков — внушают отвращение к спиртному, а потом дают выпить полстакана водку. Их полощет, как сейчас Высоцкого — таким образом вырабатывается реакция на алкоголь.

Увы, если не применять специальных средств, раскрывающих мозг, толку от такого гипноза практически и нет. Два-три таких сеанса с вливанием в себя водки, и ментальный барьер потихоньку исчезает, растворяется. Человек снова начинает выпивать, да еще и пуще прежнего.

— Ну что же, пойдем! Тебе в душ надо, а потом — побегаем. Любишь бегать, Володя?

Высоцкий коротко простонал, а я довольно хохотнул. Ну да, палач! Так то ж для пользы дела! Пусть здоровьице подтянет. Ничего, нормально! Так-то он мужик достаточно крепкий, чисто своей природой так сказать…ну да — алкоголь, курение, нездоровый образ жизни свое взяли. Мышцы можно сказать в остатке, животик, отекшее лицо — все атрибуты обычного интеллигента, считающего слово «спорт» смешным и плебейским. Настоящий интеллигент тяжелее рюмки ничего не поднимает. Ну…так считают те, кто считает себя интеллигентами. Сталкивался, ага…

Кстати, теперь Высоцкий и не курит. А если попробует…нет, ТАК фонтанировать не будет, но потошнит его определенно. Нормально! Ибо нефиг.

— Результат?

— Не пьет, не курит, набрал спортивную форму. Карпов его гоняет, как новобранца.

— И что, Высоцкий так спокойно ему подчиняется?! Этот бунтарь? Не могу поверить…

— Верь, верь… — Семичастный хохотнул — Гоняет, как Сидорову козу! Тот матерится и бегает! Вот чего у Карпова не отнимешь — умеет он заставить людей делать то, что он хочет. Давит, давит, давит! Это танк, а не Карпов!

— Значит, методика работает…как Карпов и предсказал.

— А чего тут предсказывать? Методику разработала его подруга, так что работает. Но на широкую основу «промывку мозгов» поставить нельзя.

— Почему? Мне казалось, что мы ради этого и затеялись с Высоцким? Допустили его на Дачу, Карпов тратил на него время — зачем? Если нельзя использовать?

— Использовать можно, но если только имеется гипнотизер такой же силы, как Карпов. Или как его Зинаида.

— Неужели Карпов настолько сильный гипнотизер?! Что, второй Мессинг?

— Мессинг — аферист. Мы это выяснили уже давно. Карпов — сильный гипонотизер, который пользуется обычными средствами для введения в транс. Вся штука в том, что ввести в транс могут многие, доступен даже самогипноз. А вот внушить что-то, да так, чтобы это осталось в мозгу на десятилетия, а то и на всю жизнь — могут единицы. От чего зависит — никто не знает. Просто…вот так! Способности такие. Один поет хорошо, другой — штангу поднимает, третий…третий гипнотизирует. Его подруга обучила, врач-психиатр, а именно она и разработала эту методику — подобрала лекарства, ну и опробовала методику. На том же Карпове, между прочим.

— Интересно, она жива? Получилось?

— Почему-то я уверен, что — да. Раз Карпов в этом уверен. Рядом с ним чувствуешь себя совершенно отвратительно — этот гад всегда прав.

— Чувствуешь себя ребенком рядом с папочкой? — усмехнулся Шелепин — Папочка делает вид, что всерьез разговаривает с ребенком?

— Что-то вроде этого — вздохнул Семичастный — Как думаешь, может все-таки его не выпускать из страны? Слишком уж он ценная личность!

— Да?! И как ты его удержишь? Мы же ведь это обсуждали! Он уйдет, как горячий нож сквозь масло! Ты же сам мне рассказывал о его уровне подготовки! А он, между прочим, стал еще круче. Все эти месяцы Карпов тренировался! И сейчас тренируется!

— А что если…

— Убить? На кой черт? «Не доставайся же ты никому!»? Глупо. Пусть работает за границей. Будем считать, что он наш резидент в США. Хмм…да почему — «будем»? Он фактически и есть наш резидент! Да не просто резидент, он агент влияния! И польза от него там очень большая, ты же сам знаешь. Неоценимая польза! Гигантская!

— Знаю. Но он меня бесит. Глупо, конечно, но…

— Самодовольный, слишком умничает, для него нет авторитетов, слишком самостоятельный и самодостаточный, наглец, и вообще — слишком умный. Так?

— Так.

— Слышали уже, и не раз. Все, хватит на эту тему. Слишком много значения мы придаем личности Карпова. У нас дела есть и поважнее. Что там с «Омегой»?

— Ну вот как говорить об «Омеге», не упомянув Карпова? И опять все к нему! Пусть валит в свою Америку, черт его подери! Но потом. Когда доделает.

— Так что с «Омегой»?

— Хорошо с «Омегой». В отсев ушли только двое. Один оказался неуправляемым, и по прибытии устроил что-то вроде скандала. Потом подтвердил свою непригодность — несколько скандалов, споров с командирами, драки. Убрали спецсредством «Стрелка».

— Что за спецсредство?

— Стреляющая стеклянными ядовитыми иглами авторучка. Вот, посмотри.

Семичастный выложил на стол шариковую авторучку, ничем не примечательную, кроме одной черты — она была толстовата для простой авторучки. Председатель КГБ щелкнул кнопкой, вылез стержень, и тогда Семичастный написал на листке несколько слов.

— Вот! Видишь? Авторучка, как авторучка. Но если повернуть вот так, а потом нажать на кнопку…

— Убери к чертовой матери! — поморщился Шелепин — не дай боже…

— Ну я же в тебя не направляю — примирительно хмыкнул Семичастный — Сам спросил! Вот и показываю. Кстати, разработали по идее того же Карпова. Закончили как раз недавно. Пять стеклянных игл летят с большой скоростью, втыкаются в тело. Найти их практически невозможно — рентген не видит. Они при попадании в тело разламываются на куски. Каждая игла отравлена биологическим ядом, следы которого невозможно найти уже через час после отравления. Он моментально разлагается в теле. Паралич сердечной мышцы — похоже на сердечный приступ.

— А второй, тот, что отсеялся? Тоже бузотерил?

— Несчастный случай. Выстрел, пуля попала в голову вместо того, чтобы попасть в бронежилет. Повернулся неудачно. Печально, конечно, но их предупреждали, что все по-взрослому.

Помолчал, задумчиво добавил:

— Сегодня им привезли «кукол».

Шелепин поморщился:

— Мне неприятно об этом слышать.

— Это настоящие ублюдки! — построжел лицом Семичастный — Убийцы, маньяки, насильники и грабители. Мир станет чище, когда их не будет. Бойцы должны пройти через кровь. И если помнишь, это тоже идея Карпова. Говорит, он сам через такое проходил, когда из него готовили диверсанта.

— Ладно, хватит об этом. Госдепартамент подтвердил визит. Он состоится пятнадцатого августа. Готовься.

— Всегда готов, как юный пионер!

Я был здесь один раз. Спустился, посмотрел, и…назад. Гнетущее чувство. И понимаю, что без такого нельзя, а все равно неприятно. Как это назвать — не знаю. Гауптвахта? Тюрьма? Карцер? И то, и другое, и третье. Под землей, рядом с тиром — длинный коридор, от потолка до пола — стальные решетки. Помещение небольшое, рассчитано на десять человек. Пять двухъярусных кроватей, туалет, кран с холодной водой, и…собственно, все. Если загнать сюда тридцать человек — часть могут сидеть на кроватях, часть — прямо на полу.

Везли на двух автозаках, загнали в камеру, сделали перекличку, я расписался за прием заключенных, и конвоиры тут же уехали, сопровождаемые строгими охранниками периметра. Охранник из числа наших занял место у решетки.

Личные дела этих мразей я уже читал — их прислали прежде, чем привезли собственно фигурантов дела. Но только Я читал. Больше никто. Весь фокус в том, чтобы курсанты устранили свою «куклу» не размышляя, не раздумывая, просто потому, что им так приказали. Это во-первых.