В плену у ректора (СИ) - Миленина Лидия - Страница 14

И убрал ладонь с ее лба. Эдиан облегченно вздохнула. Вместе со спокойствием к ней возвращались ехидство и протест.

— Можно подумать, я рвусь на занятия, — сказала она, едко улыбнувшись.

— Не рвешься? — наигранно удивился Герберт. — Тогда послушай меня. Раз тебе не нравятся общие уроки, я могу учить тебя сам от и до. Ты настолько талантлива и сильна, что мы сможем сразу перейти к важным и сложным разделам магической науки.

— Нет! — отчаянно крикнула Эдиан. Ей показалось, что истерика возвращается. Еще немного — и она опять не сможет контролировать себя.

Понимала, что он провоцирует ее. Что, как маленькой девочке, показывает другие, более неприятные перспективы и дает возможность сделать правильный выбор. Но угроза была настолько страшной, что она действительно испугалась. Он ведь и правда может запереть ее здесь и учить сам.

Тогда у нее не останется уже никаких лазеек. Если, конечно, они еще оставались.

Впрочем… пока она ходит на общие уроки, у нее есть возможность общаться с людьми, видеть другие лица, кроме ректора и служанки. Даже физиономии глупых парней-обидчиков сейчас казались симпатичными. Это живые люди, а не один твердый, как скала, ректор, в присутствии которого густеет воздух и становится нечем дышать.

— Ну нет, так нет, — неожиданно просто усмехнулся Герберт, но взгляд его черных глаз на мгновение странно обжег ее. Он опять словно щупал ее фигуру. От этого становилось не по себе.

Эдиан, выросшую в атмосфере невинности и чистоты, смущал этот хищный мужской взгляд.

Чтобы как-то избавиться от него, она привстала на локтях и села.

— Ну, в саду-то погулять мне сегодня можно? — спросила она.

— Разумеется. Крайне полезное занятие. Если хочешь, вечером могу показать тебе, что там растет, — неожиданно светским тоном сказал Герберт, словно они были на балу, и он приглашал ее прогуляться в парке. Черные глаза лукаво блеснули.

— Боюсь, я предпочту сама изучить флору вашего сада, — ответила Эдиан.

Черные глаза сверкнули снова — на этот раз откровенным гневом. А Эдиан испытала что-то вроде злорадства. Оказывается, его можно задеть, сделать ему неприятно.

Нужно найти то, что доставляет ему небольшой, но противный дискомфорт, и почаще это делать, подумалось ей. Она тут же устыдилась своей мелочности, но все же… Это будет маленькая, но месть.

Может, он не любит, когда рвут листья в его саду? Или не терпит розовый цвет? Узнать бы точно. Тогда в следующий визит портного она закажет себе массу нарядов поросячье-розовых оттенков и будет надевать их всякий раз, как предстоит встреча с ректором!

— Я распоряжусь, чтобы тебе доставили книги из библиотеки. Необходимые учебники, — нейтрально сказал он, оторвав ее от мыслей мести, которые доставляли откровенное удовольствие. — И другие. Какой жанр ты предпочтешь?

— Книги по истории магии, особенно женской, мессер ректор. Мне ведь не запрещено читать об этом?

— Нет, можешь читать на любую тему. Даже книги весьма откровенного свойства, запрещенные для юных девиц, — усмехнулся Герберт. — Всестороннее образование еще никому не повредило. А теперь послушай, Эдиан, — он встал. — Скажи мне, ты веришь в Бога?

— Что, мессер ректор? — изумленно переспросила Эдиан. Вопрос ошеломил ее. Из его уст он звучал как минимум странно. Ректор и религия… казались ей совершенно несовместимыми.

— Ты веришь в Бога? Ответь.

— Да, конечно, верю, — растерянно ответила Эдиан. — Мы все знаем, что Всевышний создал мир, и все в нем происходит по Его воле.

Этому учили ее с детства. Это она впитала с молоком матери (которая, в отличие от многих других аристократов, действительно сама кормила дочь грудью). В этом она никогда не сомневалась. Более того, вера Эдиан была искренней. Она любила молиться и ощущала при этом искреннее светлое чувство к Создателю, который дал ей появиться на свет.

— Ага, — коварно улыбнулся Герберт. — В таком случае, все, что происходит с тобой, тоже происходит по Его воле? Не так ли?

Эдиан задумалась лишь на секунду.

— Несомненно.

— А значит, Эдиан, — он снова сел и чуть наклонился в ее сторону. Голос стал доверительным и низким. Эдиан чуть отпрянула, потому что начала чувствовать его дыхание. Это чудовище было слишком мужественным, слишком сильным, слишком довлеющим… Любое его приближение пугало. — Скажи, ты не думала, что на это тоже Божья воля? Это Бог дал тебе сильный магический дар — наверняка, сильнее, чем у всех в твоем роду. И дал не просто так. Может быть, это Бог хочет, чтобы ты стала Великой волшебницей, раз привел твоего дядюшку ко мне? На свете сколько угодно женщин, способных родить несколько детей. А вот Великая волшебница, подобная тебе, рождается раз в сто лет. Может, на то Божья воля, чтобы ты стала ею, а не простой матерью?

Эдиан сжала зубы. Как тогда, в самом начале, он опять тонко искушал ее. Затрагивал те струны ее души, что всегда жили и сияли в ней.

…А вдруг действительно так, тут же пришла в голову непрошенная мысль. Вдруг она пытается пойти против воли Всевышнего, а следует подчиниться и с энтузиазмом выполнять его замысел?

Эдиан уже привычно сжала кулак и впилась ногтями в ладонь, чтобы остановить предательские мысли и чувства.

— А может, воля Всевышнего в том, чтобы я… победила. Может быть, это испытание. Никто не знает воли Всевышнего, но всё Ей покорно, — сказала Эдиан. — А вы верите в Бога?

Ей хотелось поймать его на слове. Заметить, что его поступки сложно назвать богоугодными, ведь вера учит милосердию и уступчивости.

— Верю ли я? — усмехнулся Герберт. — Категория веры ко мне не применима. Я либо знаю что-то, либо не знаю. Существование Создателя не относится к области моих знаний.

— Значит, не верите! — уверенно сказала Эдиан. — А вот в магию верите. Она — ваш Бог, все для вас в жизни. Я не хочу так.

— Да, магия — это все! — неожиданно горячо сказал Герберт. — Магия пропитывает нас, дает нам силу и волю к жизни. Магия делает нас теми, кто мы есть…

«Например, чудовищами вроде вас!» — подумала Эдиан.

— Ты еще оценишь это, девочка, — подытожил он. — Стихии покорны тебе. Уверен, огонь среагировал бы так же, как вода… Твоя сила рвется из тебя, как бы ты этому ни сопротивлялась. А значит, глубоко внутри себя ты хочешь этой силы. Хочешь управлять ею и повелевать энергиями и всем, что магии подвластно. Просто тебе задурили голову высокими наивными идеями. Не дали поверить в свой талант и свою возможную власть. Но все еще придет. Ты ведь еще не знаешь, какое удовольствие, — это слово он произнес как-то «вкусно», как будто у него на языке вдруг появилась конфетка, и он смаковал ее, — использовать магию и исполнять с ее помощью свои желания. Магическая власть у тебя в крови, и ты полюбишь ее… тоже.

Эдиан набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, что никогда она не станет одержимой магией, как он, что это не ее путь, что она скорее умрет, чем станет похожей на него, но в этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — небрежно бросил Герберт.

Это была Сэйра. Она низко поклонилась ректору и робко произнесла:

— Там какая-то девушка. Говорит, что она подруга месси Эдиан, и пришла справиться о ее здоровье.

— Надо же, не побоялась! — усмехнулся Герберт и рассмеялся. — Похоже, ты умеешь выбирать друзей, волшебница. Пусти ее, — бросил он Сэйре и посмотрел на Эдиан. — Можешь провести день с приятельницей. Это к лучшему.

И быстро вышел.

Сердце Эдиан радостно забилось, когда она поняла, что Сарита отважилась прийти прямо в логово к ректору.

Но в душе все равно было неприятное чувство. Она ощущала, что между ней и ректором осталась противная недосказанность во всех этих вопросах, связанных с магией и религией. И еще… что в чем-то это чудовище может быть право. Отвратительное чувство, словно он коснулся самых мерзких, мелких, противных точек ее души. Тех оврагов, окошек в преисподнюю, на которые она не хотела смотреть, чью вонь не хотела ощущать. Которые всегда давила в себе мыслями о Боге, родителях и милосердии.