Уроки правильной ориентации (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 16

— Может пива? — мило волнуется Паша, когда я чуть отстраняюсь, в жажде глотнуть больше воздуха.

— Не откажусь от глоточка. И лучше воды. Пить хочется, — киваю, преисполненная благодарности.

Стоит Паше отойти, как меня снова касаются руки… Вампира. Даже не знаю почему я так таю в них! И вообще, почему позволяю такие вольности незнакомому парню?

Всё слишком динамично происходит, сцены и герои меняются и я не умпеваю перестроиться, а потому из холода бросает жар. Ощущение, будто меня как-то занятно штырит случайно принятый наркотик. Руки Паши кажутся холодными, а эти… тёплыми. Все вокруг то пропадают, то появляются. Я то слышу толпу, то становлюсь глухой ко всему, кроме слов и дыхания Вампира над ухом.

За какие-то две песни произошло боьше, чем за всю мою жизнь и мне это нравится, чёрт побери.

Мне бы возмутиться, взбрыкнуть, но я привычно откидываюсь ему на грудь, погружаясь в тёплый, крепкий плен его рук. Будто у меня внезапно появился какой — то укромный тихий уголок, только мой островок спокойствия. Я принимаю это без вопросов, без колебаний и споров. Моему телу тут хорошо. Всё. Баста!

Это становится нашим обоюдным фетишем: хозяйские объятия со спины моим Вампиром, мой трепет в его руках. Игра в “Таинственного мистера ИКС” и она та-а-ак возбуждает, что и не думаю вырываться.

Гул нарастает, нас окружают пары, скрывая в толпе танцующих. И словно обостряя интимность момента, практически гаснет свет.

Магия… романтика… Ламповая барная обстановка, вокруг шумит народ. Всё в движении: одни танцуют, другие веселятся за столиками, третьи толкуться у бара или пробираются со своими стаканами пива сквозь танцующих, снуют официанты.

— Мне жаль твоего парня, — шепчет на ухо Вампир.

— С чего вдруг? — лениво ищу взглядом Пашу, но не нахожу, зато натыкаюсь на кудрявый затылок Великого: “Сиди, сиди… Твоё перевоспитание откладываю на завтра! ”.

— Ему ничего с тобой не светит, — его голос тревожит, будто пальцы ударившие по струнам, тревожат тишину. Я дрожу, а кожа покрывается мурашками, высохшее горло огнём горит от жажды, но и мысли о воде не возникает. Жажда эта совсем другого рода.

— Почему? — и мой голос звучит непривычно хрипло.

— Потому что теперь ты будешь думать только обо мне, — самодовольно усмехается, лаская ухо, а пальцы, лежащие на моем животе, будто перебирают клавиши фортепиано: один палец, второй, третий… От этих касаний внутри все трепещет и вибрирует.

Ника с Димой поют “Break Us”. Никто, конечно, песню не знает, зато как медляк она волшебна и, я чувствую, что Вампир чуть покачивается, увлекая меня в незамысловатый танец.

Я совсем забываю где я и с кем, льну к нему, прижимаюсь крепче. Его тело напрягается, мышцы ярко ощущаются сквозь два слоя одежды. И я до безобразия хочу его потрогать, изучить, но не могу. Он кот, я мышка. Он играет мной! "Танцует" меня! Медленно прижимается губами к моим волосам, к уху, к виску и шее. Я растворяюсь в его объятиях.

Больше никого не существует.

Только я и он!

В его руках так хорошо, что можно задохнуться. Я точно в колыбели чистейшего удовольствия. Настолько погружена в ощущения, что не сразу замечаю, как мы перемещаемся вглубь зала.

Паша уже не сможет так просто меня найти, но протестовать нет сил, губы Вампира порхают по моей шее, и от этих нахальных ласк тело простреливает яркой болезненной вспышкой, точно током.

От моего невольного стона рождается его удовлетворённый хрипловатый смех.

Мы в такт музыке делаем ещё шаг назад и. ещё, пока за нами не закрывается плотная светонепроницаемая штора алькова.

— Что ты.

Договорить не успеваю — Вампир меня ловко прокручивает к себе лицом и его губы накрывают мои, язык мягко таранит зубы и касается моего. За одну секунду меня парализует мощной волной желания. Она прокатывается с ног до головы, вышибая всё разумное и делая меня непередаваемо слабой. Лишь успеваю обвить вампира за шею,

чтобы не упасть, а он углубляет поцелуй, и я окончательно перестаю себя контролировать.

Единственное, что важно — губы незнакомца, и воздух который мы теперь делим поцелуем. Он кажется нереально сладким и жизненно необходимым.

Я им захлебываюсь, задыхаюсь, но хочу ещё.

Очень горячие губы. Тесные объятия. Жадные руки и очень больно бьющиеся сердца!

Это всё настолько нереально, что кажется я отрубилась ещё несколько минут назад и просто ловлю кайф от какого-то наркоза.

А если это сон?..

Если сон… то можно всё!

Ах! какая глава…

Мир остановился, замер, переждал несколько секунд абсолютной тишины в полном восхищении, а потом стал вращаться снова. Это мы с незнакомцем прекратили вгрызаться в губы друг друга нетерпеливыми поцелуями, отдышались и тут же потянулись обратно.

Ощущение было необычным оттого, что впервые чьи-то поцелуи вызывали такую мгновенную зависимость. Будто я вообще до не целовалась ни с кем и никогда. Поражало, что я не знала этого человека, а он будто знал меня.

Наши языки сталкивались, а я впервые не думала о том, что делать дальше. Впервые не вспоминала уроки Кэтрин из “Жестоких игр”, как правильно целоваться с языком. Просто как-то всё… происходило само собой.

Незнакомец мучительно медленно пропускал меж зубов мои опухшие губы. Сжимал ягодицы так сильно, что при любых других обстоятельствах я бы уже пищала от боли. Заводил руки мне на спину и давил на поясницу, чтобы прижималась крепче. Чтобы всем телом ощущала, как он напряжён!

— Твоё имя. я не знаю, — выдавливаю из себя я, пока губы незнакомца гуляют по моей шее, а руки ползут под блузку. — Смешно.

Вампир замирает, ласки становится мучительно мало и от удивления и разочарования, невольно выдыхаю. Стон выходит таким отчётливым, что у Вампира вызывает ответный смех:

— Смешно, что ты не знаешь моего имени, и всё равно завтра будешь думать только обо мне, — он немного отстраняется, а я мечтаю хоть об одном луче света. Очень хочу видеть его, но, увы, даже волосы его мне недоступны. Они стянуты в тугой хвост на макушке и я не знаю гладкие они или волнистые.

Его лицо уже представляю красивым, даже если он полный урод — мне плевать. Он своими губами творит чудеса! Его руки для меня источник энергии. И моё тело отзывается на него, как прикормленное.

— А ещё смешно, — нарочито медленно ведёт кончиком носа по сгибу моей шеи. — Что ночью, тебе буду сниться я… — и после того урагана, который был только что, это вызывает какую-то нереально яркую реакцию. Меня крупно потряхивает, но Вампир не разжимает объятий и продолжает меня удерживать на месте. — И ты даже не будешь знать, как я выгляжу, а всё равно проснёшься с ощущением, будто я был в твоей спальне. — его шёпот уже поселяется в моей голове и становится внутренним голосом. Что из разряда “невозможного”, ведь я не знаю имени его обладателя.

— Поверь, я тоже буду думать о тебе, — усмехается так сдавленно, точно у самого не хватает воздуха. — Очень. очень. много, — он разворачивает меня к себе спиной и снова обнимает. Как на танцполе, но теперь мы одни в темноте, и можно больше…

Ладонь Вампира скользит по моей шее вниз, опускается на грудь, и я сама тянусь, чтобы он её сжал, но тот прекращает ласку с тихим рычанием.

— Вот так всё сразу? Уверена? — он смеётся, дыханием опаляя кожу, которая только того и ждёт, раз он решает поиграть и не даёт большего.

— Так нельзя, — мой стон оказывается громче, чем хочу. Категоричнее, чем планирую.

Но это то что нужно. Я должна выразить протест. Негодование. Нетерпение… и игра начинается по-новой.

Вампир опять прокручивает меня к себе: резко и уверенно. Впечатывает в себя, подхватывает под ягодицы, и в следующую секунду воздух из лёгких вылетает разом — он моей спиной подпирает стену. Теперь я раздавлена им, и это так приятно! Моё тело будто специально для него создано. Никаких стопоров. Ни сигнала против. Ни мысли, что что-то не так. Я, кажется, даже не контролирую свой мозг. И тело уже мне не подчиняется