Тяжело адептке в учении или русалки тоже плачут (СИ) - Езерская Валентина Алексеевна - Страница 6

Внутреннюю сторону кисти, как опекло. Вздрогнув, растерянно подняла левую руку и увидела, как в центре ладони сходятся и меняют свою форму огневые знаки. Они перестали двигаться и потухли, исчезнув окончательно.

— У вас временный пропуск, адептка Мориэнн, поэтому советую не терять время и приниматься за работу.

Я все еще ошарашено смотрела на руку. Неужели Лорд Д’эмиерри передумал?

***

С того дня все свободное время я проводила в Хранилище. Мне, жадной до знаний, выпала редчайшая возможность прикоснуться к тайным книгам, к которым не допускались обычные смертные. На многих фолиантах стояли магические печати, открыть которые мог лишь ректор академии или кто-то из королевской семьи. Стеллаж с запретными книгами стоял в полумраке, в самом конце хранилища, и неудержимо притягивал взгляд. Жутко раздражало, когда имеешь доступ в сокровищницу библиотеки, но не вправе прикоснуться к реликвиям. Римеруус строго-настрого запретил даже дышать в их сторону.

С лордом-ректором мы теперь разминались. Я искала с ним встречи, но он словно избегал меня, чего нельзя сказать о его питомце. Ворон неотступно следовал за мной. Я привыкла к его компании и часто делилась с ним своими мыслями. Я не знала, как обращаться к ворону, поэтому решила дать ему прозвище Мрак. Ему понравилось.

В один из вечеров, когда я прочитывала очередную книгу проклятий, а ворон дремал у меня на плече, дух академии покинул меня. Вот уже почти две недели до поздней ночи сижу в библиотеке, а результата никакого.

— Адово пламя, где же мне искать хоть что-нибудь о проклятье высшего порядка? — в сердцах воскликнула я.

Их темноты угла вдруг послышался шелест переворачиваемых страниц.

— Как ты думаешь, Мрак, стоит посмотреть?

Тот лишь скосился глазом, одобрительно каркнул и, оттолкнувшись, взлетел.

Набралась смелости и, прихватив с собой светлячок, направилась за птицей к заветному стеллажу. Именно оттуда и послышались звуки. Постоянно оглядываясь и вздрагивая от собственных шагов и хлопанья крыльев, гулко раздающихся в полной тишине, приблизилась к древним книгам. Странно. Никого рядом не оказалось. Только ворон поклевывал одну из ближайших книг. «Вот глупыш, не знает, какую драгоценность портит» — подумала я. С затаенным дыханием провела рукой по кожаному переплету фолианта. «Тайны рода королевского» — прочитала вслух название, выведенное золотом. Ладонь нагрелась от прикосновения и неожиданно книга, которую поглаживала с таким восторгом, открылась. Я замерла. Каждый из этих рукотворных однотомников обладал живым сознанием. Книга распахнула для меня свои страницы, а, значит, доверила свои секреты.

— Я лишь немножечко, одним глазком взгляну, это ведь не запрещено? — спрашивала я ворона, а сама уже ближе подносила светлячок, чтобы прочитать содержимое книги.

И только начала читать, как страницы быстро-быстро зашуршали, перелистываясь сами по себе. Мне оставалось только с изумлением наблюдать. Но вот страница зависла, поднятая вверх, и плавно опустилась вниз. Вспыхнуло огненными буквами и, подхваченное легким ветерком, осыпалось пеплом страшное слово проклятие. Перетащила тяжеленный фолиант на стол и склонилась над светлячком, чтобы ничего не упустить. В книге рассказывалась история, настолько захватившая меня, что я углубилась в нее с головой и потеряла всякое чувство реальности. Повествование шло о том, что у императора Темной Империи родилось трое сыновей. Старший вырос умным, средний — упрямым и непокорным, а младший — самым любимым. Если первый принц знания перенимал, второй упражнялся в военном искусстве и бороздил морские просторы, то третий прослыл баловнем судьбы, с легкостью покорявшим женские сердца и не знавшим ни в чем отказа. Так вот род Д’эмиерри пошел от среднего сына. Сын принца герцог Рингард отличался особой жестокостью. Он перенял пристрастия отца и все свое свободное время посвящал исследованию морей. В это время Империя вступила в неравную войну с соседним государством и терпела поражения в морских баталиях. Рингард принял решение, за что и поплатился впоследствии. Он нашел лучших магов и приказал им выловить сирен и привязать их колдовскими цепями к военным кораблям, наказав морякам при этом закрывать уши специальными пробками. Несчастных девушек заставляли петь и уводить фрегаты противников на подводные рифы. Но долго не могли русалочки жить в неволе, их песни становились все печальнее и печальнее, они погибали от тоски по морю, которое шумело так близко, но было не подвластно им.

И так случилось, что однажды поймали в сети внучку морской ведьмы. Убитая горем ведунья и прокляла род герцога. Ее последние слова, обращенные к герцогу, я прочитала вслух. Они звучали так:

Весь твой род проклинаю, лорд Д’эмиерри.

Не видеть тебе лиц своих детей.

Прочувствуешь ты боль всю в полной мере

За смерть бесславную дочери морей.

Но все возможно вспять пустить,

И Тьма не заберет родную кровь…

И тут вдруг книга захлопнулась, чуть не прихватив мой слишком любопытный нос. От неожиданности я выпрямилась и чихнула от попавшей в ноздри старой пыли.

— Бездна! На самом интересном месте… — расстроено проговорила я.

— А ты, вижу, преуспела в своих поисках, русалочка. Решила не только найти заклинание, но и снова проклясть меня, — послышался за спиной насмешливый голос ректора.

Я застыла с виноватым выражением на лице. Потом усилием воли растянула ослепительную улыбку на губах и повернулась к темной фигуре.

— Лорд Д’эмиерри, какими темными путями привело вас сюда в такой поздний час?

А сама невинно хлопнула ресницами, как ни в чем не бывало.

Лорд многозначительно хмыкнул.

— Я разрешил тебе найти ответы в Хранилище, а не истязать себя поисками. Когда ты в последний раз ела, Лирэя?

Я во все глаза таращилась на лорда, стараясь не замечать, с какой интимной интонацией он произнес мое имя. Он действительно переживает за меня? А потом призадумалась, и правда — когда?

— Предлагаю сегодня закончить с чтением и отужинать со мной в гостиной.

Я раскашлялась от неожиданного предложения и спросила:

— Вы это на полном серьезе?

— Абсолютно, — спокойно ответил герцог.

— Простите, я не голодна, — тут же без раздумий ответила.

И, как в усмешку, мой желудок громко и возмущенно попросил пищи.

— Ну, вот слышишь сама, что твой желудок не согласен. Никто, кроме меня, тебя сейчас не накормит. Чего же ты так боишься, русалочка? Трольчиха, что кухарит в нашей столовой, давно уж видит десятый сон, а ты с утра не ела.

— Откуда знаете?

— А тут и оракулом не надо быть, по голодным глазам вижу.

Опустила взгляд вниз и тут вспомнила, почему разыскивала ректора всю последнюю неделю.

— Не могли бы вы мне вернуть одну мою вещь, которую я оставила в вашем кабинете? — обратилась с просьбой к лорду.

— Ты от тех уродливо больших стеклах?

— Да, — с облегчением подтвердила.

Боялась, что уже не верну их. В последние дни мне приходилось ходить все время с опущенной головой, пряча лицо. Но меня тут же осадили:

— Нет.

От удивления не сразу переспросила:

— Вы не собираетесь отдавать мои очки?

— Все верно.

— И по какой причине, можно поинтересоваться? — мой голос отдавал прохладой.

— Они тебе не идут, — просто ответил лорд.

— Как раз по этой причине я их и носила. Верните, пожалуйста, иначе моя учеба в академии закончится неприятностями.

— Ты имеешь в виду своих приятелей, адептов Рихштейна и Саморри? По этому поводу можешь не волноваться, они больше тебя не тронут.

С подозрительностью сузила глаза.

— Так это ваших рук дело?

— Моих.

Четко вспомнился тот поздний вечер, когда меня подкараулили в коридоре два надоедливо-приставучих адепта. Тогда мне удалось остудить пыл одного из них потоком ледяной воды. Я еще удивилась, что так легко вышло. А сейчас стала сомневаться, что это произошло благодаря моей магии.

— Может, и ледяной душ тоже ваших рук дело?